В третьем номере журнала «Москва» за текущий год напечатана статья игумена Нектария (Морозова) со странноватым для церковных публикаций заголовком «За что не  любят Церковь». Имеется в виду не вообще Церковь, понимаемая в христианстве как  совокупность искупленных Иисусом Христом грешников всех времён и народов,  а конкретная религиозная  организация – Русская Православная Церковь (РПЦ) и, прежде всего, её священнический состав.

       Одним названием странности текста отнюдь не ограничиваются.  Необычно, в первую очередь, то, что автор, церковный служитель достаточно высокого ранга (настоятель Архиерейского подворья и храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали»), проявляет постыдную забывчивость относительно начертанной Господом судьбы Церкви, обречённой,  по евангельским словам, на вечные гонения и преследования со стороны мира. Забывая о том, что между Церковью и миром никогда не может  быть ничего  общего,  настоятель жалуется на плохое отношение огромных масс людей к Церкви. Кому жалуется – непонятно, но жалуется с чувством огромной обиды, если не сказать горя.   Мир, по его  мнению и чрезвычайно богатому воображению,  не просто не любит Церковь, что само по себе для христианского сердца горько и обидно,  но обязательно сопровождает эту нелюбовь «непрестанными обвинениями, клеветой, требованиями «запретить», «упразднить», «не пущать». Неосведомлённому и жалостливому читателю,  если он живёт на другой планете,  может показаться, что совсем не стало житья церковникам на Руси-матушке. Несть числа гонениям и преследованиям. Объединились все кому ни лень. Все: и периодические издания, и «радиоэфир», и уж, конечно, телевидение, - не любят Церковь и обижают её, бедную и несчастную,  как только могут. Читаешь – и плакать тянет. Гоголевская «Шинель» ни больше, ни меньше. Или «Му-му» Ивана Тургенева.

         И что особенно интересно, по мыслям и чувствам отца-настоятеля, люди и сами  не понимают, почему и откуда в их сердцах такая нелюбовь поселилась. (О дьявольских происках,  речь на этот раз не идёт). А коль не понимают - не разумеют, то им надо  доходчиво по-человечески объяснить суть явления. Наставить на путь истинный. Надеть на близорукие, затуманенные глаза людей духовные очки.  Глядишь - и полюбят. А заодно при этом и оправдаться можно. Двух зайцев, так сказать,  – одним выстрелом.  Словом,  судили как-то бутылку, а бутылка-то оказалась не винная.

        Но шуточки в сторону. Дело – серьёзное.  Свой оправдательный текст игумен Нектарий разбил на отдельные главки, в которых он перечисляет конкретные обвинения, звучащие в адрес Церкви,  и сразу по каждому из них выдаёт опровержение. Всю статью – не перескажешь, не проанализируешь,  но на отдельных её частях есть смысл задержать наше гражданское внимание.  Открытия ожидают  и верующих и неверующих. Никому не обидно будет потратить время. Нелюбовь, как и любовь, заслуживают к себе особого отношения, а уж тем более, когда церковный владыка признаёт тот факт, что народ не любит свою родную Церковь и обижает её. Вообще, никого нельзя обижать, и Церковь – не исключение.   Справедливость – превыше всего. Она – сам Бог. Тут и смысла нет спорить.

        Среди всех  обвинений в адрес РПЦ  главным и  наиболее несправедливым,  с точки зрения видного клирика, является обвинение в том, что она присвоила себе статус «господствующей религии» и гнёт линию на «продолжение традиций тоталитаризма». Ничего подобного, по мнению  о. Нектария, не наблюдается и наблюдаться не может. А коль нет этого, то и нет ничего. Логика простая, как хлопчатобумажный носок.    Как автор стопроцентно уверен, всё дело, оказывается,  в том,   что в России  «процессы деструктивные преобладают парадоксальным образом над созидательными». Вот именно такое преобладание, подпитываемое либералами,   является основной причиной существования в стране вообще всякой  критики, и в частности, того её массива, что направлен сугубо по церковным адресам.  А ведь Церковь – это Тело Христа, Который Сам ею управляет.  И никакая критика Церкви изначально не может быть допущена. Что бы там ни делалось в этой самой Церкви. Что же касается сотрудничества Церкви и государства, то, «в силу того влияния и доверия, которыми пользуется в обществе Церковь, государство всё чаще прибегает к её помощи (так что даже возникло такое выражение, как «социальное партнёрство» между государством и Церковью)». Вот так вот! Как при гадании на ромашке, то  - «не любит», а то - «в силу того влияния и доверия». Поди разберись! Главное же, что улавливается однозначно, так это то, что государство, каким бы оно ни было, хотя бы иродовым царством, вправе устанавливать «социальное партнёрство» с Церковью и действовать, как ему заблагорассудится.  Таково железное мнение настоятеля Архиерейского подворья. Пусть само государство отвечает за свой политический и экономический строй. Церковь же, хотя и «социально с ним партнёрствует», никакой  ответственности не несёт. Абсолютно ни за что. Она же святая! Так что и обвинять её не следует. О том же,  что государство, с которым Церковь сотрудничает,  должно служить инструментом, обеспечивающим справедливость для своих граждан, автор даже и не заикается.  А зачем? И так хорошо. Государство помогает Церкви, как сотруднице. А в российских политических реалиях, можно сказать, и содержит её.

       Далее игумен выражает несогласие с тем, что церковников называют «современными мракобесами». Как тут, действительно ни обидеться, ни возмутиться! Никаких сказок Церковь сроду не придумывала, не рассказывала. Никакой мифологии. Одна живая правда и только правда из Церкви исходит и исходила во все былые времена. Более того, как заявляет иерарх, «в своё время именно Церковь была весьма действенным «двигателем культуры и прогресса». Обратим внимание на «в своё время».  Когда уж оно было это «своё время»,  не будем сейчас уточнять. Оно для нас туманом покрыто. Возможно, святой отец имеет период существования в России церковно-приходских школ, которые содержались, между прочим, за счёт государственной казны и попечительских денег. Главное, в чём, вольно или невольно, признаётся священнослужитель, так это в том, что  славное  для Церкви время «двигателя культуры и прогресса», как по песне,  «было и  прошло». Конечно, оговорки церковного защитника можно объяснить его языковыми проблемами. Может, в семинарии, которую он заканчивал, не было хороших учителей русского языка.  Но это с нашей стороны было бы  допущением бестактности в адрес персоны весьма высокого ранга. Да и журнал, в котором он печатается, является литературным и строжайше следит за грамотностью публикуемых в нём работ. Короче, была Церковь «двигателем прогресса» и точка. И за это её надо нежно любить.

       Следующее публичное обвинение по адресу Церкви, которое рассматривается батюшкой-писателем, заключается в том, что она занимается бизнесом. Да, соглашается церковный публицист,  занимается. А куда деваться? Все занимаются.  А что порой нечестно занимается, так и то всем ясно, что у нас воровать любят. Все воруют, кому ни лень, и при любом удачном случае. А   священники,  – рыжие разве? Они тоже люди. Тоже есть и пить хотят сладко и кататься на «Мерседесах», а не на телегах расхристанных. И семьи у них имеются, полного целибата пока в Православии не существует. А детишек нужно кормить. Пустую лжицу им не дашь облизывать.   И. естественно, что священники тоже стремятся «получить за оказанные «услуги» максимально высокую оплату».     «Почему же, - восклицает оскорблённый пастырь, - именно эти негативные примеры становятся определяющими при оценке православного духовенства?» Кто давал право людям «обвинять  озабоченного поиском необходимых средств настоятеля в грехе сребролюбия?» На себя пусть эти люди смотрят. Сами они - рвач на рваче. Вот так вот, и никак иначе. Никакого намёка на то, что основатель Церкви лютым образом ненавидел храмовый  бизнес, и все верующие да и неверующие люди, читавшие Евангелие, знают, как он ретиво расправлялся с «озабоченными поиском необходимых средств» на площадях Божьего дома.  Сам Иисус не любил церковный бизнес. И если люди проявляют такую же нелюбовь к Церкви за её торгашескую суть, то они в этом только подражают главному христианскому богу. Всем это ясно,  и одному только главному саратовскому батюшке невдомёк.

       Следующая подтема касается морального облика священников.  Народ всё больше уверяется в том, что происходит «процесс нравственного разложения клириков». Суровое обвинение. Есть и в самом деле от чего расстроиться. Уважаемый иерей приводит и примеры этого разложения. Упоминаются «крутые иномарки», злоупотребление служебным положением, «грехи против целомудрия». Наличия всего этого у православных служителей о. Нектарий вовсе не отрицает.  Что есть, то есть. Но почему же за всё это надо не любить? Священники – не от мира сего. Им это всё надо прощать, и  их нужно любить, невзирая на все грехопадения. Напротив, самый большой грех совершает тот, кто замечает падения церковников и позволяет себе критику по их адресу.  Такой человек стреляет по Телу Христову, поскольку церковь именно так и нужно себе представлять. И тут игумен с горечью признаётся, что эти выстрелы достигают цели, формируя у населения ложное отношение к духовенству. И ему невдомёк то, что первыми стрелками по Божьему организму являются сами Божьи служители. В  случае же обнаружения их крайнего грехопадения автор журнальной публикации  предлагает использовать слова апостола Иоанна Богослова: «Они вышли от нас, но не были нашими». Правда, к этим словам дано прибегать лишь высшим церковным лицам.  Простые миряне  никакой себе критики позволять не имеют права. Видимо, памятуя о той формуле, что сначала нужно расправиться с тем бревном, что застряло в собственном глазу.  Соринки в священнических органах – не их ума дело.

      Затем следуют саратовские страдания по прошлому времени, когда не было принято говорить об интимных сторонах   жизни. «Грехи против целомудрия, - пишет владыка, -  считались чем-то постыдным». (Будто бы и воровать не считалось «постыдным»?) Всё делалось, как и сейчас, но тайно – не подкопаешься. А теперь люди хвалятся своим блудом. Факт, как говорится, налицо. И Церковь осуждает блудодеев разных мастей, которых с каждым днём становится всё больше и больше. Вот они-то, блудодеи,  и не любят Церковь за справедливую критику, хотя никакой вины её нет в этом. Церковь просто, исполняя свой профессиональный долг, называет вещи своими именами. Вывод простой: блудить – блуди, но не откровенничай на этот счёт. Не выставляйся. Тогда и Церкви не о чем будет говорить.  И любовь к ней не пострадает.        

        А ещё саратовскому духовному лицу очень не нравится, что народ причисляет православных священников к отряду «фарисеев и лицемеров». И ведь не просто причисляет, а аргументировано это делает. Оказывается, народ-то не совсем ополоумел. По мнению народа, не похожи русские батюшки на безумцев, чтобы верить во всякие бредни, особенно, когда дело касается  их выгод и отношений с реальным миром.  Не хочет народ верить в жития святых, повествующие «об удивительных… обстоятельствах, о совершавшихся ими силой благодати Божией чудесах». Не хочет, и всё тут. А стало быть, лишает Церковь значительной доли доходов. Логика простая: если чудесами Церковь не владеет, то разумнее за лечением обращаться к специалистам. Что тут противопоставишь? Да ничего.  Только и остаётся лишний раз сказать: «Верим мы в то, чему учим». Да и фарисеи с книжниками неплохие, в общем,  были люди – учение их было верным.  Так что, уважаемые граждане, не наводите тень на плетень. Любите свою Церковь и несите ей дары от трудов праведных.

        Заключает своё писание о. Нектарий риторическим вопросом: «И всё-таки за что?!»  Имеется в виду «не любит». Сам спрашивает и сам же поспешно  отвечает: «Да, по сути – ни за что». Не любит и всё! Да ещё, может быть, по той причине, что плохо знает Церковь.  

        Что тут нам остаётся добавить? Насильно мил, конечно, не будешь. Но и обвинения, перечисленные игуменом, не с бухты-барахты придуманы. Со всеми, без исключения,  приходится согласиться.  А вот оправдания священника – неубедительны. Хороший суд их тут же отметёт. И не только потому, что уж больно слабым адвокатом выглядит саратовский иерарх, а, прежде всего, в силу того, что эти обвинения построены на истинных фактах. Против них, как горят, не «попрёшь». И грешить на либералов, телевидение и журналистов тут не приходится. Баснописец давно заметил, что пенять на зеркало, когда рожа крива, занятие не из разряда умных. Да и народ российский тоже глупить бы не следовало. Думать люди ещё не разучились и свои суждения строят не на пустом месте. Не любят – так, значит, есть за что.

 

 

Владимир Рослов