Гавриил озабоченно вглядывался в лицо приближающегося к нему ангела. Тот бежал, неуклюже подбирая длиннополую хламиду и тяжело отдуваясь. «Ну что там еще опять стряслось?» - раздраженно подумал Гавриил. Он опять почувствовал усталость, от которой, как ему казалось, он избавился, пребывая здесь, в этом девственном лесу. В последнее время его мало что радовало. Неспокойные наступили времена. Хрупкий мир между небожителями разных конфессий, заключенный с большим трудом много веков назад вновь грозил вот-вот рухнуть. Гавриил поморщился, когда опять вспомнил о тех временах. Боги, великие и могущественные ругались между собой и делили сферы влияния как последние торгаши на восточных рынках.

Громче всех тогда неистовствовали «олимпийцы» возглавляемые Герой. Ее пронзительные крики до сих пор пульсировали у Гавриила в голове. Эти «олимпийцы» настоящие аристократы средь небожителей не могли никак смириться с реальностью, что их могущественное влияние средь людей ими безвозвратно утеряно. Они стали никем, забытыми богами.

«Египетскую» партию возглавлял Осирис. Этот молчун только ехидно улыбался, когда Гера, в очередной раз, сцепившись в споре с пророком Магометом, о месте женщины в Божественном Совете переходила в рукопашную, таская его за плешивую бороденку, пока их не разнимал вечно невозмутимый Будда.

Среди непримиримых ранее партий богов создавались коалиции. «Олимпийцы» объединились с «римской» партией, после яростных споров о плагиате религий. Пошуметь пошумели, но решили все-таки держаться вместе.

К буддистам примкнул Рама со своим многочисленным семейством, после некоторого раздумья в эту же партию вступил и Шива. Партии маленьких языческих божков объединил Заратустра, которые, хоть и состояли из малых богов, но из-за многочисленности так же представляли собой определенную силу.

«Исламисты» и «христиане» держались особняком. Они ни к кому не примыкали и ни с кем не объединялись, каждый из них был уверен в своем влиянии и своей силе.

Черные боги Вуду в споры и склоки не встревали, но были всегда сами себе на уме. Многие их побаивались. Никто никогда не мог предположить, что могут выкинуть эти скрытники.

В общем, страсти тогда кипели нешуточные, пока в разгар этих боев не вмешался Сам Всемогущий. После долгих споров, переговоров и выторговывания привилегий ему удалось таки усмирить воюющих, установив, таким образом, пусть и хрупкий, но все-таки мир. Он проявил тогда чудеса поистине божественной виртуозности в дипломатии, что подтвердило его законное право главенства над всеми богами.

И вот теперь опять! Опять плетутся интриги, похоже, достаточно всего лишь искорки, последней капли, чтобы опять разгорелось пламя войн.

Ангел приблизился к Гавриилу и склонил голову.

- Что случилось, Дарк? – прищурился Гавриил.

- Она опять бушует и требует созвать Совет.

- Гера? – Уточнил Гавриил, хотя мог бы этого и не спрашивать.

Дарк кивнул. Архангел, тяжело вздохнув, поднялся с травы.

- Магомед и Аллах объявили, что не потерпят неуважения к себе и жестоко отомстят обидчикам. – Торопливо добавил Дарк.

- То есть? - Приподнял бровь Гавриил.

- Кто-то из «олимпийцев» подшутил над Магомедом, вот все и завертелось.

- Понятно.

- А еще во дворец ввалился Бахус. Кричит, все рушит и хочет видеть Спасителя.

- Где Иисус?

- Спаситель у себя. Он заперся и ни с кем не желает разговаривать. Мария приходила к нему уже много раз, но даже к ней он не вышел. Просил никому его не беспокоить, говорит, что хочет побыть один.

Гавриил большими шагами направился во дворец Иисуса. Дарк торопливо семенил рядом.

- Что же теперь будет? – Испуганно решился спросить ангел.

- Ничего, - разозлился Гавриил. – С ума все посходили. Чего им еще нужно? Чего не хватает? Чего делят? А Гера вообще постоянно мутит воду. Вот деятельная особа, ни минуты спокойно прожить не может. Как только Зевсу удается с ней ладить столько тысячелетий!

Но, тут, спохватившись, прикусил губу. Не подобает ему обсуждать богов со своим подчиненным. Дарк понимающе промолчал.

В дверях дворца они сразу же столкнулись с Бахусом. Гавриил едва успел отскочить в сторону, потому что над его головой пролетела большая серебряная чаша и с грохотом ударившись о колону, упала на мраморный пол. Вслед за ней выскочил и грузный разъяренный гость, но, увидев Гавриила, вся его осанка как-то внезапно сникла.

- Черт возьми! – Загрохотал бог.- Гавриил, это настоящее свинство! Я точу здесь уже битый час, а мне так и не подали ни вина, ни перекусить. Иисус совсем загордился. Не желает снизойти до такого ничтожества как я и принять как равного? Он даже не вышел ко мне.

Гавриил поморщился. Громоподобный голос Бахуса всегда заставлял его вздрагивать.

- Бахус, не ори! У всех уже заложило уши от твоего крика. Ты опять ввалился сюда как в придорожный трактир. И ты опять пьян! И кстати, прекрати спаивать Гора, Исида этим ужасно недовольна.

Гавриил пытался перевести тему разговора, а сам тем временем пытался собрать в кучу мысли.

- Исида недовольна! – Хлопнул себя по бедрам Бахус. – Да чем она вообще бывает довольна?

Он рухнул в стоящее рядом кресло и с удовольствием развалился в нем.

- Мы тут недавно почудили, а вишь как дело разворачивается….- Покачал головой бог.

Гавриил вопросительно взглянул на собеседника.

- Я ведь к Иисусу по делу, а он заперся и не принимает, – заговорщицки шепнул Бахус.

- Я чего-то не знаю? – То ли утверждающе, то ли вопросительно поинтересовался Гавриил.

Бахус подмигнул архангелу.

- Я же говорю, мы почудили, а Магомед устроил целую истерику не из-за чего.

Гавриил уже более внимательно посмотрел на бога. Только этого еще не доставало, опять выслушивать недовольства Аллаха. С ним всегда трудней всего договориться. Даже с «олимпийцами» Гавриилу удалось найти общий язык, даже со страшными богами Вуду, которым вообще неизвестно где место, то ли здесь, то ли у Ларда.

- Давай подробнее.

- Да дело даже не стоящее, вот только Магомед опять визжит, что мы не уважаем ни Аллаха, ни его, и он больше не желает мириться с таким положением вещей. Ну, что-то вроде того….

- А конкретнее? Не тяни Бахус.

- Ну, я и говорю… Собрались все наши: Дионис, Гор, Геракл…

Гавриил присел в кресло напротив и жестом отпустил Дарка.

- Геракл и говорит, что лучшими в любовных утехах считаются нимфы, Гор возразил, что лучшие - это гурии. Ну, заспорили они. Потом решили проверить чья же правда. Кто-то сказал, что утром видел на озере гурий. Сейчас я уже не помню кто, мы здорово были накачены тогда… Ну, пошли мы на озеро и попробовали парочку этих гурий… Да это же спьяну, просто пошутили для веселья… А они к Аллаху с жалобой. Этот разошелся ни на шутку, и помчался к Исиде жаловаться на Гора, та устроила нам нахлобучку, что мы втянули в это паскудство ее сыночка, и что она не желает ссориться с Аллахом из-за нас. А Магомед прибежал скандалить к Гере, требовал нас наказать. Она с ним поругалась и приказала спустить его с лестницы. А я, не долго думая, прибежал сюда к Иисусу, может он замолвит за нас словечко перед отцом? Магомед с Аллахом шумели, что дело так не оставят, а дойдут до Самого Всемогущего.

Гавриил закатил глаза, слушая всю эту бессвязную околесицу Бахуса. Вот она искра!

- А ведь ты чего-то недоговариваешь, - пристально посмотрел архангел на Бахуса.

Бог замялся.

- Да, врезал я Магомету по морде.

Гавриил вскочил.

- Ты с ума сошел!

- Он назвал нас шакалами,- загремел Бахус, угрожающе подняв руку.- Которыми управляет женщина. А еще он назвал нас сосунками, не способными указать низкой женщине ее место. Клянусь Зевсом, я поступил с ним очень снисходительно, отвесив ему пару тумаков. Зевс испепелил бы его на месте за такие речи.

Гавриил схватился за голову.

- И что было дальше?

- Дальше? – Замялся бог. – Мы окунули его несколько раз в чан с краской, которую приготовили для окрашивания парковых скамеек в саду Зевса.

- Краску?- Выпучил глаза Гавриил. – Какую краску?

- Зеленую, - заморгал бог.

Гавриил сглотнул слюну.

- И вы окунули в нее Пророка?

- Да. Пару раз.

- И что было потом?

- Пророк побежал опять жаловаться к Аллаху. Тот явился к Зевсу скрежеща зубами. А Гера вступилась за нас, обвинив во всем Магомеда, что тот оскорбил богиню. Вообщем, был ужасный скандал. Магомед вопит, Аллах угрожает дойти до Всемогущего, а я побежал сюда к Иисусу, а он не хочет никого видеть.

Гавриил молчал. Бахус заерзал в кресле.

- Помоги нам Гавриил. – Тихо попросил бог. – Мы все знаем, что ты справедлив и не кровожаден. Никогда ни с кем не ругаешься, со всеми ладишь. Мы тебя очень уважаем. Поговори с Иисусом, замолви за нас словечко. А?

Гавриил устало посмотрел на Бахуса. Перед ним сидел уже не грозный горлопан и шалопай. Похоже, тот и сам уже понял, что перегнул палку с Магомедом. Архангел провел ладонью по лицу.

- Хорошо Бахус, я попробую вам помочь, но я ничего не обещаю.

Бог оживился и снова заерзал в кресле.

- Вот спасибо тебе! Ты настоящий друг! Если тебе что-нибудь будет нужно, ты только позови, я всегда к тебе примчусь. И если нужно будет когда-нибудь макнуть твоего врага в чан с краской…

Гавриил удивленно взглянул на бога.

- …ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Гавриил поднялся.

- Иди Бахус. Да хранит тебя Всемогущий. Ступай к себе во дворец и носа от туда не высовывай пока страсти не улягутся.

Бог вскочил и обнял своими здоровенными лапищами архангела.

- Обещаю тебе, все успеют даже забыть обо мне.

- Сомневаюсь, - крякнул Гавриил. – Ступай, я пойду к Иисусу.

Гавриил понимал, что ему предстоит сложная задача. Примирить враждующих богов было под силу лишь Всемогущему. Но архангел должен был постараться, чтобы конфликт не перерос в войну. Надо умудриться не допустить этой войны. Иначе, она станет началом конца их мира. Это понимали, похоже, не многие.

 

 

Величественные Боги! Кто может с ними соперничать в могуществе! Лишь равные им! Но кто же из Богов согласится быть равным другому? Каждый мнит себя более великим, более грозным, более могущественным и уважаемым. Никогда не бывало согласия средь Богов! На время заключали Боги мир между собой, но только тогда, когда выбивались из сил в соперничестве, потом набирались мощи и снова спорили.

Частенько не гнушались Боги ни подлостью, ни низостью, ни коварством, ни предательством. В ход шло все, ведь велика была и ставка. Возвысится над другими богами. Пусть смертные слагают гимны и хвальбы о справедливости Богов. Но кто из двух идущих на смертельную битву более справедлив в своем желании убить соперника? Кто более из них заслуживает сострадания? Каждый побежденный взывает к справедливости! А двух правд, двух справедливостей быть не может! Всегда остаются недовольные. И Боги это знают. Кто же упрекнет Богов, что они сами не всегда справедливы к смертным. Не всегда справедливы в поступках и желаниях своих. И если Боги создали людей по облику и подобию своему, не значит ли это, что всеми пороками коими обладает человек, обладает и создавший его? Богам не чужда ни зависть, ни ревность, ни вероломство. Отличает их от смертных лишь бессмертие и могущество. Нет у смертных права требовать от Богов света истины и справедливости, если этот свет не горит в душах смертных.

 

 

 

 

Боги зашумели. Гера поднялась и вскинула вверх руку, призывая к тишине. Она громко заговорила.

- Великие Боги! Равные средь равных! Нам ли, подобно смертным сеять промеж себя раздор? Мы все заслужили право восседать здесь и говорить свое слово. Мы Боги! Рожденные от богов и давшие жизнь богам. Мы создавали землю и небо, свет и мрак, тварей земных и человека. Смертные воздвигали нам храмы и приносили на наши алтари жертвы в нашу честь. По нашей воле разверзается земля, расступаются океаны, получает жизнь и умирает все живое. Мы дали смертным знания. Мы научили их возделывать землю, охотиться и стоить себе жилища. Научили создавать прекраснейшие произведения искусств. В наших руках прядется нить судеб людских.

Гера помолчала, обводя взглядом кивающих ей в знак согласия богов.

- Так неужели, мы, великие и могущественные боги смиримся с тем, что одно из творений наших, как равный восседает средь нас и еще осмеливается угрожать нам, богам!

Гера возвысила голос.

- Не позволим! – Закричал Дионис.

- Не бывать этому! – Поддержал друга Гор.

- Не позволим! – Зашумели другие боги. – О ком ты говоришь? Покажи нам наглеца!

Гера победно оглядела присутствующих.

- Он и сейчас средь нас. Под защитой своего покровителя Аллаха. Это он оскорбляет богов, детей богов, матерей богов. Это Магомед!

- Позор! Вон его отсюда! – Закричали боги. Многие из них недолюбливали Магомеда за зазнайство и высокомерие.

Магомед бледный от гнева не сводил злобного взгляда с Геры.

Тут слово взял Гор, несмотря на то, что Исида всячески пыталась помешать ему выступить.

- Великие Боги! Это благодаря Магомеду великие святыни Египта были осквернены и разрушены его последователями. Это по его воле египтяне отреклись от нас, своих древних богов, и признали над собой Аллаха. Мы, которые отдали своему народу всю мудрость, все знания, которыми обладали сами, всю нашу любовь, обречены на полное забвение. Тысячелетия мы защищали ничтожных, которые нас предали и забыли. Нас, которые дали великое могущество Египту над другими народами! И все это благодаря Магомеду! Это его дети сейчас на исконно нашей земле разрушают древние храмы и воздвигают свои мечети. Разве дают они своим детям хоть частичку той мудрости, что давали мы? Ничего кроме злобы и ненависти! Каковы они сами, таковы и чада их! И на ваших землях Гильгамеш и Иштар сейчас стоят мечети Магомеда, а не древние ваши храмы. Только благодаря Магомеду нас, древних богов, Осириса, Исиду, Ра, Хатор и других предали забвению и изгнали со своих земель и из храмов. И этот Магомед еще пытается и здесь угрожать нам? Не потерпим этого!

- Не потерпим! – вторил ему дружный рокот голосов.

Еще немного и разгоряченные боги вышвырнули бы Магомеда с Божественного Совета. Но тут в разгар спора и гневных криков вмешался Аллах. Он встал и так же поднял руку, призывая к тишине.

- Великие Боги! За что вы все ополчились на Магомеда и клеймите его позором? Он мой пророк и выполняет мою волю. А то, что на твоих землях, Гор, стоят мечети, то это говорит лишь о том, что народ ваш разочаровался в вас как в могущественных богах. Да, он отвернулся от вас и повернул свой лик ко мне. Мечети же воздвигнуты не во славу Магомеда, а во славу мне, богу всех мусульман.

Аллах повернулся к Гере.

- А ты, дочь раздора, клеймишь смертных? Да, Магомед был смертным, но теперь он здесь, рядом со мной, и он более других достоин находится здесь. Если ты взываешь к справедливости, то вышвырни со своей земли христиан, сожги их храмы, и потребуй от них отречься от Иисуса. Вот тогда опять в храмах Зевса зажгут благовония и принесут вам щедрые жертвы, по которым вы успели соскучиться. Средь нас здесь сейчас из смертных не только Магомед, но и Мириам и Иса.

В Совете воцарилась гробовая тишина.

- Потребуй, чтоб и они оставили Совет как недостойные твоего общества!

Аллах хитро улыбнулся.

- Как смеешь ты, сына Божьего называть смертным? – Закричал Гор.

- Сына! – Подчеркнул Аллах. – Но не Бога! Иса всего лишь Пророк христиан, как и Магомед. Но Магомеду хватило скромности не воздвигать во славу себе храмов и не требовать поклонения себе как богу. А Иса с удовольствием взирает на это кощунство. А храмы в честь Мириам? Смертной женщины! Вся заслуга которой лишь обычная женская работа. Кто из вас слышал что-либо о матери Магомеда? Женщин украшает скромность прежде всего.

Мария побледнела от гнева. Она попыталась, было встать и возразить, но Аллах не дал ей этого сделать.

- Успокойся Мириам, - махнул он рукой. – Мы в свое время решили и договорились, что моя вера будет вас чтить, и тебя и твоего сына, что мы и делали. Свою часть договора я выполнил. Вы же обещали не настраивать своих христиан против нас. Но разве вы сдержали свое обещание? Сколько было крестовых походов против моих детей? Скольких именем твоим и именем Исы сжигали на кострах? Причем сжигали не только моих детей, но и своих же христиан ты приносила в жертву. Вы с Исой нарушили свои обязательства. А теперь еще и здесь, с помощью мертвых божков пытаетесь взять надо мной власть?

- Что? – Загремела Гера. – Кого ты называешь мертвыми божками?

Аллах повернулся к ней.

- Тебя, о дочь раздора. Где хоть один твой храм на земле? Вас терпят тут лишь оттого, что некуда вам больше податься. Поэтому сядь и замолчи.

- Я сейчас сверну ему шею! – Прошипел Дионис.

- Только посмей приблизиться несчастный! – Предостерег его Магомед.

- Великие Боги! – Вскричала Гера. – И вы позволите этим двоим оскорблять нас?

- Послушай Аллах, - поднялся со своего места Геракл. – Ты переходишь границы вежливости и почтительности. Или ты умеешь только женщин клеймить в их низком для тебя происхождении? Да будет тебе известно, что все живое рождается от женщины. Вся сила духовной мудрости именно в наших женах. И если ты думаешь, что за наших богинь некому заступиться, то ты ошибаешься. Хотя, - он скосил взгляд на Геру, - и у них достаточно могущества уничтожить тебя. Так вот, я Геракл, бывший смертный, а теперь бог, вызываю тебя на поединок. Сразись со мной, и тем самым искупишь свою вину за оскорбления тобою сегодня нанесенными.

Гера с благодарностью взглянула на Геракла.

- Остынь Геракл, - усмехнулся Аллах. – Я не буду биться с тобой. Не унижусь. Наш спор рассудит Всемогущий. Его я призываю стать судьей.

- Нет, как он умеет всегда выкручиваться! – Захохотал Шива.

- Боги, боги! – Вмешался Гавриил. – Решим спор по совести. Если Аллах взывает к суду Всемогущего, так тому и быть. Разойдемся. Дождемся решения Всемогущего.

- Ты прав Джебраил! – Кивнул Аллах, и гордо вышел из Совета. Вслед за ним выскочил и Магомед.

- Вот же скотина! – Рявкнул Геракл.

- Хватит на сегодня раздоров. – Успокоил всех Гавриил. – Всемогущий рассудит.

- Да будет так! – Ответили боги.

Через четверть часа Мария в ярости шагала по своим покоям.

- Нет, какова наглость, Гавриил! – Воскликнула она. – Оскорблять меня, Иисуса, других! Он многое стал себе позволять!

- Да, Мария, согласен, Аллах всегда умел стравливать других богов между собой, отвлекая внимание от своей «скромной» персоны.

- Еще бы немного и он бы выкинул и меня и Иисуса из Совета. Хорошо, что Иисус не пошел на Совет и не слышал всего этого!

- А вот это пошло бы ему на пользу. А ты не принимай близко к сердцу слова Аллаха. Ты ведь знаешь его цель: остаться здесь единственным.

- Но ведь это невозможно!

- Почему?- Удивился Гавриил. – Стравив между собой богов здесь, и ополчив людей на Земле против враждебных ему религий, он открывает себе путь к Престолу.

- Но боги бессмертны!

- Мария, ты обманываешь сама себя. Ты ведь знаешь, что это не так. Боги живы, пока они в людской памяти. Пока существует хотя бы один храм божеству на Земле, они живы. Саваоф знает это лучше нас с тобой. Ведь не спроста на заре христианства он приказывал уничтожать чужие ему алтари и храмы.

Мария опустила голову.

- Об этом смертным знать не положено, но мы то с тобой об этом знаем. Аллах переборщил с Герой. Если бы не существовало на Земле ни одного храма греческих богов их бы так же уже не существовало, а они живы, значит на Земле их помнят. Но ты же понимаешь, что это можно и исправить.

- Да, я знаю. – Прошептала Мария. – Но нам Аллах пока ведь не страшен? Мы сильны на Земле?

- Ты правильно подчеркнула, пока. Саваоф (Яхве) изначально вел правильную политику. Правда, допустил поначалу оплошность, сконцентрировавшись только на евреях, объявив их избранным народом, но потом вовремя спохватился и исправил положение, послав на Землю Иисуса. Это было поистине величайшее по мудрости решение. Иисус объединил народы. Благодаря этому Саваоф из разряда второстепенных богов занял главенствующее место в Царствии. Да, сейчас он удалился от земных дел, переложив эти заботы на ваши с Иисусом плечи. Он оставил за собой только любимых его сердцу евреев. Саваоф занят сейчас совсем другими делами. Ему нравится Космос, планеты, вселенные, черные дыры, Галактики. Дела земные перестали его волновать. Я его понимаю. Ему стало маловато места на Зеле. Ему нужен простор.

Мария громко вздохнула.

- Да, он всегда был тщеславен, и, наверное, заслуживает большего.

- Большего? – Гавриил даже привстал. – У него сейчас и так самая могущественная власть не только на Земле, но и здесь в Царствии среди богов. О чем же он еще мечтает?

- Ах, я не знаю. Мы с ним не говорим об этом. Ему доставляет удовольствие заниматься своими кометами и астероидами. Он забавляется как ребенок. То столкнет их между собой и смотрим, что из этого вышло, то создаст новую вселенную, то уничтожит старую. Я плохо понимаю все эти опыты. Мне страшно входить в его лабораторию. Аллах прав, я всего лишь смертная женщина, и помыслы у меня тоже смертной женщины. Меня заботят мольбы и просьбы смертных, а я не всегда в состоянии помочь им. Меня больше заботит, что мир на Земле слишком жесток, и сердце разрывается от горечи. То убитая горем мать просит о здравии своего умирающего ребенка, то не несчастная покинутая просит вернуть любимого, то еще что-нибудь. Просьбы, мольбы, жалобы, взывание к справедливости. Я очень устала Гавриил. Просят не только у меня, но и у Иисуса, а он… Я не узнаю своего сына! Он как будто отрешился от всего, ничто его не заботит, не волнует.

- Я кстати, хотел поговорить с тобой об этом.

- Гавриил, - остановила его Мария. – Как ты считаешь, как бы сложилась жизнь Иисуса, если бы он не был тем, кем является. И как бы сложилась моя жизнь?

Гавриил внимательно посмотрел на Марию.

- Ты задаешь мне очень сложный вопрос. А почему ты задумываешься об этом? Тебя не устраивает место, какое ты занимаешь и здесь и на Земле?

- Ах, Гавриил, - всплеснула руками Мария. – Я иногда думаю, что я могла бы стать более счастливой и мой сын тоже, если бы Саваоф не избрал бы меня.

- Смотря, что ты называешь «счастливой»…

- О, Боже! Счастье обычной женщины, любимой мужем, имеющей десяток детишек, простые семейные радости. Жизнь без переживаний, что на твоего ребенка устраивают гонения, а потом и вовсе страшно лишают жизни на моих глазах. Я не видела сына, не видела внуков. Вся моя жизнь была наполнена страхом. Нас всегда преследовали, мы постоянно спасались бегством, скрывались, прятались. Над нами смеялись, считая обманщиками, издевались, оскорбляли. И все это ради чего? Что хорошего и светлого я видела в жизни? Мне довелось увидеть смерть собственного ребенка, а знаешь ли ты, что это значит для матери? А Иисус, вечно гоним, осмеян, оклеветан. Мы голодали Гавриил, убегали, прятались. Моя земная жизнь была ужасна. Мне хотелось бы прожить ее не так.

- Я не понимаю тебя Мария, что за блажь?

- Ох, перестань, я смертная женщина и я видела, как живут другие женщины. Они были истинно любимы и счастливы.

- Опять не понимаю.

- Не сомневаюсь, - сверкнула глазами Мария. – Что ты можешь знать о простой человеческой любви? Кого ты сам любил в жизни?

- Всемогущего!

- О, Боже! Я говорю тебе о том, чего ты никогда не поймешь. Есть и другая любовь, человеческая. Я женщина, хоть и родила Бога, но рождена смертной. И в юности тоже мечтала о простых человеческих радостях. Кто в этой жизни любил меня? Саваофу я была нужна только как «священный сосуд», Иосиф боялся приблизится ко мне из-за почтения. А кто тогда думал обо мне? Я была предназначена для Великой Цели. Я ее выполнила. И теперь здесь я так же не нахожу покоя и счастья. И тут интриги, ссоры, склоки, страх. Страх и за себя и за Иисуса. Любви здесь я тоже не вижу. Я и здесь существую для Великой Цели. Верующие обращаются ко мне с просьбами и молитвами, хотят получить помощи от меня, которая сама нуждается в помощи. Они любят меня, но не той любовью, о которой я мечтаю, ими движет почтительная и Священная любовь к Богородице. А мне, Гавриил, скажи, мне кому молиться и кого просить о помощи? Кто утешит мои страдания? Кому я здесь нужна?

Мария перевела дух, и устало опустилась в кресло.

- Иди Гавриил, я хочу побыть одна. Осталось ли у меня еще это право?

Архангел в смущении вышел, оставив Марию в грустных размышлениях. Он не понимал ее. Во истину, трудно понимать женщин, даже если они и богини.

 

Фигура отделилась от колоны и неторопливо приблизилась к столу. Всемогущий поднял голову и посмотрел на гостя поверх очков.

- А, это ты Лард! Все бродишь. Моя лаборатория как проходной дом. – Проворчал Саваоф, и снова углубился в свой макет.

Лард обошел стол и заглянул из-за спины Всемогущего на макет с любопытством.

- И что это должно быть? – Поинтересовался он.

- Да, так, пытаюсь заставить работать невозможное.

- Хм, - усмехнулся Лард. – Ты все-таки чудак!

- Такой же, как и ты. – Огрызнулся Саваоф.

Лард отошел от стола и сел напротив в кресло.

- Мне дадут что-нибудь выпить?

Всемогущий хлопнул в ладоши. Открылась дверь, и на пороге показался Борк.

- Принеси кагора, - приказал Бог.

Ангел скрылся за дверью, и через мгновение на столе перед Лардом стояли кубок вина и фрукты.

- Опять кагор! – Скривился Люцифер. Так как это был именно он. У него было много имен. Люцифер, Антихрист, Рогатый, Дьявол, Сатана, Везельвул и много еще других. Он иногда и сам путался от обилия эпитетов в свой адрес, поэтому предпочитал называться Лардом, сокращенно (Люцифер, Антихрист, Рогатый, Дьявол), и со вкусом. Так было проще.

- Пришел в гости, пей, что дают. – Проворчал Саваоф.

- Разбавленное водой…- протянул Лард.

- А хоть бы и водой. От крепкого бьет в голову. – Разозлился Всемогущий.

Лард улыбнулся.

- Мне больше нравится бывать у олимпийцев. И Гера с Зевсом более гостеприимны.

- Вот и катись! – Снова проворчал Саваоф. – И знаешь, что, не упоминай мне о Гере сейчас, и о Бахусе тоже, я тебя знаю.

- А что такое? Опять заварили кашу? – Засмеялся Лард.

- Все то ты знаешь. – Недовольно вздохнул Всемогущий.

- Такая работа. - Лард весело подмигнул Богу.

Саваоф вздохнул, с сожалением отошел от стола и присел напротив гостя.

- Слушай, Лард, как тебе удается там у себя с ними ладить?

- А нам нечего делить. – Улыбнулся в ответ Сатана.

- А нам что?

- Вам? Власть!

- А тебе они ее отдали безропотно, что ли?

Лард отпил вина и поставил кубок на стол.

- Понимаешь Саваоф, все просто. Как только вы начинаете делить между собой власть здесь, так сразу же автоматически на Земле люди начинают отстаивать каждый свою религию. А мы, силы зла, как нас называют. Мы интернациональны. Вне религий, вне национальностей. Хотя, убей меня не пойму, почему именно мы силы зла? Ты слышал, чтобы мы устраивали гонения на силы зла другого? Нет! А вы запросто. Сжигаете на кострах, пытаете, если отказываются вам поклониться. И вы еще называетесь Силами Добра! Просто нонсенс! Ты слишком ревнив Саваоф. Все, кто не с тобой, тот против тебя. А так не бывает. Это неправильно. Вот у меня, люди поклоняются и мне, и Аиду, и Сету и другим, и я нормально на это реагирую, не ревную. А ты нет, ты другой.

- Поучи меня, поучи дурака старого. Вот только в твоем совете и нуждаюсь. Если не ты, то никто и не научит уму-разуму.

- Зря ты иронизируешь. Ты всегда плохо относился к критике в свой адрес. Из-за этого мы и поссорились с тобой в первый раз. Ты же не погрешим, само Совершенство! И опять сейчас повторяешь ту же ошибку. Все кто не с тобой, тот против тебя и твой враг. Сговорчивей надо быть Саваоф.

- Какой к Черту сговорчивей. – Взорвался Всемогущий. – Это я несговорчив? Да из меня все здесь веревки вьют. То Гера со своими претензиями, то Аллах, будь он не ладен, то ты приходишь нервы трепать.

- О, Боже! – Закатил глаза Лард. – Что я слышу? Ты ругаешься мной?

- Да одуреешь тут ото всех, заругаешься даже Аидом, - вскочил с места Саваоф и зашагал по залу.

- Ты посмотри, что этот Бахус с дружками учудили! Макнули Магомеда в краску. Аллах мечет громы и молнии, Зевс просто отдыхает!

Лард закатился хохотом.

- Ты смеешься, а мне не до смеха.

- Ты знаешь, чем вы отличаетесь от нас?

- Знаю.

- Не спеши с ответом. – Остановил его Лард. – Не надо прибегать к стереотипам и ярлыкам, которые развешивают на нас ваши священнослужители, забивая людям головы. Добро-Зло. Все это чушь! Оставь эту патетику для смертных. Мы с тобой знаем намного больше. Я несу добра не меньше твоего, а ты зла по более нас. Я могу многое доказать.

- Да, спорщик ты убедительный.

- Да, я люблю логику, а ты с ней никогда не дружил. Давай с самого начала. Ты создал людей Адама и Еву, пока все замечательно, противоречий нет. Ты предупредил их о плодах Древа Познания, не ешьте, мол, знать будете больше, чем вам полагается. С самого начала, поставив их в положение, не отличающееся от земляных червей, вся забота которых сводится к тому, чтобы мирно рыхлить почву и не задумываться о смысле жизни. Но ты ведь создал людей по облику и подобию своему, а значит, вложил в них частичку пытливого ума, любопытства с которым ты терзаешь свой новый, стоящий на столе макет. И не было у них стыда за свою наготу. Как у любого жучка и паучка созданных тобой. Ты что же, хотел на веки вечные поселить эту парочку в своей лаборатории, не открывая им никаких знаний, мудрости, как бездушных чурбанов? Далее на сцену выхожу я. Я научил их получить те знания, которые ты скрывал от них. Они их приобрели. И перед ними открылся новый мир, чудесный, неведомый, наполненный смыслом. До этого момента они влачили жалкое существование обычных паразитов в твоем саду, не утруждая себя заботами о крове, пище и размножении. Кстати, всех животных ты создал как самца и самку, подразумевая их естественное размножение. Для чего ты тогда создал людей разнополыми, и способными к репродукции себе подобных, если в твои планы не входило их размножение? Опять нелогично! И за что ты разозлился на них? За то, чем занимается последний жучок - паучок в созданном тобою мире. Я дал им свободу! Я научил их мыслить! Думать, учиться! Я взял на себя более тяжкое бремя. Когда другие боги учили свои создания любить, строить себе жилища, охотиться и возделывать землю, ты держал этих несчастных Адама и Еву как тупых кроликов в летке, не объясняя, зачем они вообще существуют на свете. Похоже, что ты и сам не знал этого в то время. Человечество должно быть благодарно, прежде всего, мне за то, что я вырвал их из тупого созерцания и заставил жить. Но в итоге, благодаря твоей промывке мозгов, я стал олицетворением всего злого, а ты – герой на белом коне. Ты всегда умел создать себе хорошую рекламу.

- Слушаю тебя и удивляюсь! Как ловко ты все умеешь перевернуть. Главная их ошибка была – непослушание! Ты заставил их ослушаться меня.

- Ах, вот оно что! Непослушание. А тебя никогда не коробила мысль, что другие боги создавали себе детей, а ты изначально создал себе рабов? Раб Божий! Те же олимпийцы свели себя с людьми как с равными, ты же, требовал всегда послушания, иногда безропотного, и тупого, до самопожертвования.

- Что ты мне тычешь постоянно в глаза олимпийцев? Люди отказались от них, приняв меня. Этот демократизм олимпийцам только навредил. Посмотри, где сейчас чтят олимпийцев? Я тебе отвечу – нет такого места на земле! А посмотри на мои храмы – они повсюду. Время нас рассудило.

- Ты захватываешь умы людей с оружием в руках. Не ты ли сказал Моисею: «Разрушайте чужие жертвенники и идолы». Ты просто всегда был нетерпим. Ты насильно насаждал свою веру. Кто был не согласен следовать за тобой, того ты истреблял. А олимпийцы, которых ты так недолюбливаешь, уважали других богов, не искореняли их храмы со своих земель, не истязали других людей за поклонение чужым богам. За это и поплатились. Поздно они распознали угрозу, исходящую от первых христиан, проморгали свою власть.

- Пойми, пантеизм (многобожие) – это значит многовластие, оно невозможно. Иначе хаос, анархия. Все должно быть сосредоточено в одних руках. И мусульмане, и буддисты и даже вудуисты пришли к мысли, что управлять умами людей можно, опираясь лишь на власть Единого Бога. Долой демократизм, он обречен на провал.

- Да ты просто стратег! – Усмехнулся Лард.

- Да, да, да! Нет на Земле сейчас религии с элементами многобожия. Все отказались от этого! Только Единый Бог! Возьми любую. Пантеизм изжил себя как анахронизм!

- Раз так, то чего же ты жалуешься на своих богов? Вся их вина только в том, что они желают стать именно тем «Единственным». Ты ведь тоже мечтаешь оставить на Земле лишь одно христианство? Раздели их власть на Земле как когда-то, и им не зачем будет биться здесь за твое место на Престоле. Ты сам загнал себя в угол.

- Здесь другое дело. Здесь власть принадлежит мне, и я не собираюсь ее ни с кем делить.

- Так же как и на Земле.

- Ух, устал я от тебя сегодня. У тебя, что, Лард, дел на сегодня нет никаких? Куча свободного времени? – Вскипел Саваоф.

- Ну, и это называется гостеприимством! – Засмеялся Дьявол. – Кто же тебе еще и скажет правду кроме меня?

- За это только и терплю. – Буркнул себе под нос Всемогущий.

В зал робко вошел ангел Борк.

- Прошу прощения,- начал он.

- Ну, что там еще сегодня произошло?

- Аллах просит Всемогущего принять его.

- Ну, вот опять! Задергали они меня. – Всплеснул руками Саваоф.

- Ладно, - поднялся Лард.- Я, пожалуй, пойду. Тебе, в самом деле, хватает на сегодня гостей.

Он неторопливо пошел в сторону колонны, из которой вышел и растворился в воздухе.

Всемогущий обреченно посмотрел на Борка.

- Ладно, зови, – махнул он рукой.