Обыкновенное христианство

Если кто даже совершит убийство по воле божией, это убийство лучше всякаго человеколюбия; но если кто пощадит и окажет человеколюбие вопреки воле божией, эта пощада будет преступнее всякаго убийства

Иоанн Златоуст

1. «Да будет истреблён»
2. «Не оставляй в живых»
3. «Избейте предо мной»
4. «И детей её поражу смертью»

IV. «И детей её поражу смертью»

До сих пор речь шла о тех, кто не признаёт Иисуса Христа богом. Может, с христианами православная церковь обращается лучше?

Увы, даже заискивание перед Иисусом не избавляет от православного гнева. Староверов РПЦ-шники ненавидят за следование канонам православия, модернистов ненавидят за реформирование православия. Скопцов ненавидят за следование новозаветным заповедям, а секту Виссариона — за отказ от новозаветных заповедей. Евионитов ненавидят за следование Ветхому завету, а маркионитов — за отказ от Ветхого завета. Савелиан ненавидят за веру в единого бога, ариан — за веру в разных богов. Хлыстов ненавидят за то, что объявляют себя Христами, а сатанистов — что не хотят иметь с Христом ничего общего. Церковь Христа ненавидят за обогащение, а донатистов — за борьбу с обогащением. «Детей бога» ненавидят за апологию секса, а «синих рыцарей» — за отрицание секса. «Семью» Мэнсона ненавидят за кровопролитие, а свидетелей Иеговы — за отказ проливать кровь. Словом, как ты во Христа ни веруй, всё равно будешь анафема!

Излюбленное занятие православных — обсасывать преступления «еретиков» (в 1Кор. 11:19 Синодальной Библии слово «‘αιρεσιν» передаётся как «разномыслие»), «сектантов» (тех, кто «отсёкся» от какой-то религии, «отрезанный ломоть»), «раскольников», «отщепенцев», «отступников» от «истинной веры». Хлебом верующего не корми, а дай вынюхивать наркотики Великого Белого братства, считать деньги мормонов и заглядывать под одеяло к еретику Марку. Во времена Первой мировой войны протестантов объявляли немецкими шпионами, в Перестроечное время уже православную пропаганду отслеживали из Запада, а в 1990-е годы засланными снова признали именно неправославных христиан. Впрочем, измена родине ещё не самое страшное, что вменяют иноверцам.

Как свидетельствовал Сибирский и Тобольский митрополит Игнатий, некто, «не ящущу два, или три дни, начать в стене келлии ко оному пустыннику творити малу скважню, между брёвнами проложение, сиречь мох истерзав: и сотворив, смотряше, что творит скверный той пустынник. Зрящу же ему оною скважнею, и се приидоша к нему два человека, глаголюще:

— Святый отче, девицу ону беременную бог простил, родила младенца мужеска полу, что повелеваеши о нём творити?

Той же окаянный мнимый пустынник рече им:

— Не рех ли вам прежде сего, да егда тая девица родит отроча, абие у новорожденного младенца подняв перси, сиречь груди, да изимете сердце, и да принесёте ко мне на блюде. Идите убо и сотворите, яко же рех вам.

Они же, слышавши сия, отидоша аможе послани бывше. И по мале часе принесоша на блюде древянном оное новорожденнаго младенца серце, ещё трепещуще и живо суще, и даша пустыннику. Окаянный же той арменоподражатель взем нож, и своима руками разрезав его на четыре части, и рече им:

— Приимите сие и, в пещи изсушивше, столкните.

Скверни же тии слуги послушавше онаго окаяннаго, сотвориша повеленное им: и паки принесоша, и вдаша ему оное младеческое сердце истолчено сущее.

Восприи же той пустынник толчёное сердце, и взем хартииныя части, сиречь писчия бумаги, и по малу в те бумажки всё разделив: и призва некоторых послушников своих, и рече им:

— Возмите сия бумажки со святынею (нарёк окаянный волшвение своё тако), и идите во грады и в веси, сиречь в деревни: и входяще в домы, глаголите им, чтобы отнюдь в церковь не ходили и у попов нынешних благословения не принимали, и к ним бы не исповедывалися, и никакой святыни от церкве не причащалися: а крест бы на себе двема персты творили, а троеперстнаго сложения бы не приимали, се убо есть Антихристова печать. И аще вас послушают или не послушают: тогда от сего даннаго вам столчения тайно влагайте к ним, или во брашно, или в питие, или в сосуд, идеже у них вода бывает в дому, или в кладязь: то убо егда того вкусят, тогда обратяттся к нам на истину, и поверят словесем вашим, и сами сбудут самовольныя мученики».

Так что нынешние наветы РПЦ-шников суть хорошо забытые старые. Даром что на заре XX века православные клеветники ничего не слышали о гипнозе и об одурманивании наркотиками — это не помешало им обвинять двоеперстников и армянских монофиситов в зомбировании верующих магическими приёмами.

Но мы-то уже знаем, что за обвинением иноверцев в ритуальном детоубийстве православные всегда пытались прикрыть свои собственные преступления. Вряд ли хоть какой-то человек, даже на всю голову православнутый, всерьёз поверит, будто двоеперстники вырывают сердца у грудничков. Зато в том, что «доводили староверов до самосожжения», признаваться вынуждены.

Вообще обвинять старообрядцев в «грехе самосожжения» не совсем честно. Во-первых, староверы себя не сжигали. Они, по словам Лаврина, лишь стелили солому в своих избах, а когда за ними приходили, они запирались на засов и ставили на него горящую свечу. Сталкивали свечу в солому никак не сами угарыши. Во-вторых, старообрядческие сочинения свидетельствуют, будто таким образом люди избегали лютых пыток от православных инквизиторов. В-третьих, если самосожжение настолько уж непростительное преступление, то отчего же Стефан Пермский готов был лезть в огонь, да ещё и почитается святым за это?

Наконец, как показывают конкретные примеры, православные очень даже помогали старообрядцам сгореть.

Например, в 1672 году царю жаловались на монаха Трофима, который «крестьян учит и наказывает чтоб в церковь божию не ходили и у священников не благословлялись и в домы святынею ни с какою потребою пускать священников не велит», чему призыв отследил у Иоанна Златоуста. Через неделю после поимки Трофим «созжён в струбе».

Другой пример: в 1683 году в Москве была арестована Мавра Григорьева, которая «в церковь де божию во время святаго пения она не ходит», поповского трёпа «она не слушает», а когда «игумен её почал крестом благословлять и она на игумена почала плевать и говорила игумену:

— Отоиди де ты от меня враг прочь». Потому что «которые де люди трема первыми персты на себе знмение честнаго креста полагают то де печать Антихриства».

Несмотря на то, что «к пытке приведена», попам поклоняться не стала. Пришлось «казнить смертью зжечь в струбе» — разумеется, не её руками.

Видим, что православные действительно любят христиан не только сжигать, а и пытать.

«Правительство жестоко преследовало людей старой веры: повсюду горели костры, сжигали сотнями и тысячами людей, резали языки, рубили головы, ломали клещами рёбра, четвертовали… Никому не было пощады: убивали не только мужчин, но и женщин и даже детей» — достойное наказание за то, что Иисуса назвал Исусом!

Но как же православным обойтись без погрома?

При Николае I состоялся один такой «разгром старообрядческих монастырей в Иргизе… В Средне-Воскресенском монастыре, в ход пришлось пустить казацкую команду, действующую ногайками и пожарных, обливавших толпу из шлангов; дело было в начале марта и более тысячи человек были связаны обледеневшими. Показывая приехавшим с командой православным священнослужителям на эту груду замёрзших тел, губернатор весело предложил: „Ну, господа отцы, извольте подбирать, что видите“».

Аналогичным образом развлекались православные и с другими христианами.

«Так, например, сектантов Киевской губернии Васильковского уезда с. Снегирёвки, Антоновки и др. зимой загоняли далеко в степи к глубоким оврагам для физического угнетения, надеясь по-видимому, что с разбитыми физически легче справляться, возвращая в лоно православия; выгоняли их на принудительные работы, заставляя с рассвета до глубоких сумерек голыми пригоршнями насыпать во время лютых морозов снег — женщин в подолы юбок, мужчин в подолы тулупов и переносить эту бессмысленную ношу на далекое расстояние, где эти страдальцы должны были спускаться в овраги и там высыпать снег… И так с утра до вечера „работали“ эти труженники божии под наблюдением урядников, сотских и прочих мелких властей, тут вволю издевавшихся над беспомощными людьми.

В сумерки, по возвращении в село, несчастных ставили в ряд у волости, на морозе, с приказанием вытягивать руки; двое стражников держали руки, один — голову, и начинались новые издевательства. Выносили водку и, зная, что сектанты её вовсе не пьют и не курят, старались насильно всунуть цигарку в рот и залить водки в глотку. Потешившись вдоволь, водку выпивали сами стражники, разбивая пустые бутылки о готовы сектантов.

По ночам в окна сектантских домов сыпались груды камней, ломали двери, окна, врывались в хаты, разбирали печи и, избив хозяев, безобразники уходили, оставляя объятых ужасом малых ребят и взрослых в стуже. И под таким страхом приходилось жить ежечасно и ежеминутно!

Наступала весна. Радетели-ревнители православия ловили на улице сектантов и палками загоняли по шею в пруд во время половодья, держа их там подолгу и всячески издеваясь над ними.

Летом же, женщин гоняли босыми по колючему бурьяну, доколе ноги не покрывались потоками крови, насиловали безнаказанно женщин, насмерть забивали мужчин».

Всё это делалось, чтобы сектанты стали такими же, как их палачи, — то есть, православными:

«Сообщалось на орловском миссионерском съезде в 1901 г.», что «в 80-х годах XIX в. по настоянию местного священника штундистов заперли в церкви, принесли стол, покрыли скатертью, поставили икону и стали подводить к ней. Тех, кто отказывался приложиться, пороли тут же, в церкви».

На этом фоне хулиганские действия РПЦ-шников вроде рванья богослужебных книг или битья стёкол — и вовсе детская шалость.

Кто-то скажет, что это преступления, за которые с православных взыскали (бы) и тюремные сроки, и церковные епитимьи. Юсмалитяне, например, тоже врывались в храмы, избили попа — что же теперь, объявить злодеями всех неправославных христиан? «Делать чересчур широкие обобщения, — по мнению православных, — некорректно».

А какие же тогда обобщения адвокаты РПЦ признают достаточно корректными? Как хаять сектантов, то обобщай — не хочу, а если кандидат исторических наук выставляет на вид гниль русского православия, то книга учёного «необъективна уже хотя бы потому, что написана именно советским человеком»! (Как будто Александр Мень советского гражданства не имел.)

Итак, нужно всеми правдами и неправдами доказать, что вышеописанная православная мразь преступна и подлежит наказанию. Для этого нужно знать, какие именно законы преступили те, кто опозорил Русскую церковь. Смотрим, что современное им право предписало в отношении неправославных христиан.

	De jure	De facto
Препятствование богослужению	По циркуляру Министерства внутренних дел от 4 октября 1910 г. за № 9623 «О богослужебных собраниях сектантов», на всякое богослужение полагалось присутствие наблюдателя от исполнительной власти, чтобы «на собраниях не происходило поругания или поношения догматов, обрядов и установлений православной церкви», а тезисы проповедей утверждать у губернатора.	«Духоборы села Орловки собрались на общественную молитву. Только что они приступили к молитве, как прискакал казак с приказанием, чтобы они немедленно же отправлялись в Богдановку, куда прибыл губернатор, который требует их к себе. Духоборы ответили посланному: „Дайте нам кончить молитву, и тогда мы придём“. Но им не удалось кончить этой молитвы, так как вслед за этим на них налетели две сотни казаков и начали бить их нагайками. Толпа замерла. Дети подняли страшный плач, а казаки, взбешённые столь явным ослушанием приказанию начальства, ожесточённо начали бить нагайками оцепеневшую от ужаса толпу беззащитных людей. Эти наивные люди… кинулись на колени и, простирая руки к небу, запели духовный псалом… Это отнюдь не спасло их от казацких плетей, которые продолжали немилосердно стегать и рубить их до тех пор, пока, наконец, вся толпа, прекратив молитву, в ужасе не кинулась на дорогу… Тут казаки погнали их в Богдановку, подстёгивая нагайками тех, которые почему–нибудь замедляли шаг».
Запрет на храмы	«В 1826 году были сняты кресты со старообрядческих церквей, запрещены постройка новых и ремонт старых зданий», а по закону от 3 мая 1883 года «старообрядцам запрещалось… строить наружные колокольни в староверческих храмах, помещать иконы над их входом. Вообще внешний вид староверческой церкви не мог быть аналогичным православным храмам. Ремонтировать молельные дома можно было без специального разрешения, но на строительство новых требовалось каждый раз разрешение Министерства внутренних дел». «Св. Синод… находит нужным сохранить статью 140, возлагающую на губернские правления, при разрешении устройства церковных и молитвенных зданий инославных исповеданий, удостоверяться у православного епархиального начальства о неимении препятствий к дозволению упомянутых построек» (определение Св. Синода от 15–21 декабря 1907 года №8198).	«За несколько последних месяцев» зимы 1913 года «закрыто сектантских молитвенных домов: четыре в Одессе (при этом закрытие сопровождалось торжественным молебном союзников), несколько домов в Москве, Екатеринодаре, Никольск–Уссурийске, все сектантские дома в Лифляндской губернии, в ряде сел и деревень Киевской, Подольской, Нижегородской, Харьковской, Воронежской, Таврической, Ставропольской губерний, Терской и Кубанской областей. Преследованию подвергались сектанты всех толков: баптисты, евангельские христиане, духовные христиане (молокане), свободные христиане, субботники, „новый Израиль“ (последняя секта привлекла к себе особое внимание) и другие».
Ограничение в свободе слова	Вовне секты «запрещается заводить или распространять между православными какие–либо ереси» (Свод законов Российской империи, т. 14, раздел 1, отделение 3, ст. 53). «Только одна господствующая церковь (православная) имеет право убеждать последователей иных христианских исповеданий и иноверцев к принятию её учения о вере, а всякое совращение православных лицами других вер и препятствования принятию православия воспрещаются и караются уголовными законами: ст. 82, 33, 95 Уголовного уложения» (определение Св. Синода от 15–21 декабря 1907 года №8198, ст. 70). Внутри секты «для предотвращения вредного влияния на православных баптистских „призывных“ собраний рекомендовать» православным «миссионерам и их помощникам, где возможно, лично являться на эти собрания и опровергать сектантские нападки на православную церковь» (постановление Всероссийского миссионерского съезда № 2130 о мерах борьбы со штундо–баптизмом и пашковщиной).	До революции 1905 года «над госпожой Бороздиной учреждён был строжайший надзор полиции, причём для выезда из Москвы в пределы Московской губернии она должна была каждый раз испрашивать разрешение московского генерал–губернатора, а для выезда в другие губернии — разрешение Министра внутренних дел. Когда г–же Бороздиной явилась необходимость поехать в Серпуховский уезд к своему родственнику, который занимал там должность предводителя дворянства, то ей было выдано „проходное свидетельство“, причём она обязана была ехать, нигде не останавливаясь, по прибытии же на место явиться в полицию. Местные полицейские власти, начиная от исправника и кончая урядником и полицейским десятником, получили приказание строжайше следить за каждым шагом этой опасной преступницы, вся вина которой состояла лишь в том, что она осмелилась раздавать народу Евангелие».
Ограничение в праве на труд	«Имена членов… секты должны быть переданы министру путей сообщения, который вывесит списки в железнодорожных конторах для того, чтобы они не могли устроиться там на работу; Штундистам запрещается нанимать на работу православных. Нарушение наказывается ссылкой на Кавказ на срок до пяти лет; Штундистам запрещается покупать или брать в аренду землю… Всем сектантам запрещается покидать места жительства. Они должны признаваться юридически недееспособными в ведении финансовых и торговых дел» (закон от 4 июля 1894 года).
Грабёж	Пётр I издавал Указ о хождении на исповедь повсягодно, о штрафе за неисполнение сего правила, и о положении на раскольников двойного оклада — кроме того, со староверов взимали дополнительный налог за ношение бороды! В первой половине XVIII века со староверов сдирали налоги в двух- и четырёхкратном размере. В Новое время «административно оштрафованы по 50 рублей Херсонским губернатором и посажены на две недели под арест в Елисаветграде при полиции шесть женщин евангельских христиан с грудными детьми», поскольку, «беседуя в домашнем кругу, читали Евангелие». Следовательно, законы предусматривали штраф и тогда. В 1688 году вообще был издан указ: «Смотреть накрепко, чтобы раскольники не жили в волостях и в лесах, а где объявятся — самих ссылать, пристанища их разорять, имущество продавать, а деньги присылать в Москву».	«Нас, — жаловались сектанты в 1905 году, — всех ещё обложили по 50 к. со двора на починку сельской православной церкви. Мы, посоветовавшись между собой, решили не платить, так как мы туда не ходим, и заявили об этом старосте. После этого один из наших братьев понёс в расправу поземельные деньги, здесь был сельский староста, писарь и кассир, которым он сказал: — Примите от меня подать, но староста говорит: — Давай на церковь. Брат говорит, — Мы не желаем давать этого налога, тогда староста посадил его в карцер, а сами начали в отдельной комнате пьянствовать. Потом позвали его в канцелярию, и спросил его староста, чтобы дать 50 к. на церкву. — Отвечай! Но он сказал: — Не дам, нет охоты. Тогда староста стал наносить ему побои с обеих рук и побил порядочно ему голову».
Лишение свободы	«Виновный в произнесении или чтении публично проповеди, речи или сочинения, или в распространении, или в публичном выставлении сочинения или изображения, возбуждающих к переходу православных в иное вероисповедание или учение, или секту, если сии действия учинены с целью совращения православных» в иное христианство, «наказывается: заключением в крепость на срок не свыше одного года или арестом» (Свод, т. 15, ст. 90)	«Гонители стали хватать, чтобы отправить в тюрьму. В домах оставались грудные дети… „Пустите в дом взять ребенка, его надо кормить грудью!..“ „Обойдётся и без груди“, — зло смеялись гонители. Матерей погнали за 40 вёрст в Уманьскую тюрьму… Плачущие дети не давали покоя другим людям… Среди женщин было много евреек с младенцами. Когда они узнали, почему плачут дети, то брали их на руки и кормили своей грудью. Слёзы текли по лицам этих женщин: „Бедные малютки, за что вас наказывают?“»
Самосуд	«В 1897 г. Третий съезд миссионеров вынес решение, по которому вышедших из православия можно было ссылать в Сибирь уже не через суд, а в соответствии с приговорами местных сходов. Иначе говоря, самосуд объявлялся законной нормой».	Сектантов «после изнурительного заточения в Херсонской тюрьме, заковали в цепи и погнали этапом в Киев вместе с уголовниками, а жён и детей вслед за ними на подводах. Из Киева этап повели в Москву… В Москве продержали всю зиму, и нас, жён, тоже держали в тюрьме… Не дождавшись тёплой погоды, этап отправили в Сибирь. Конечной остановкой был г. Томск. Наши узники шли в дождь, жару и мороз, и конвой был немилосерден к ним… Да, трудно передать всё, что мы тогда видели и слышали. Почти все дети в семьях заключенных поумирали от тифа, который косил всех подряд».
Ссылка	«Виновные в распространении существующих уже между отпадшими от православной церкви ересей или расколов, так и в заведении каких–либо новых, повреждающих веру, сект, подвергаются за сии преступления лишению всех прав состояния и ссылке на поселение: из Европейской России в Закавказский край, из Ставропольской губернии и Закавказского края в Сибирь, и из Сибири в отдалённейшие оной места» (Свод, т. 15, ст. 196).
Ограничение в свободе перемещения	«Всем, означенным в предшедшей 58–1 статье, лицам, подвергаемым по судебным приговорам надзору полиции, воспрещается жительство или пребывание: в столицах и во всех местностях столичных губерний; в губернских городах, их уездах и во всех местностях, отстоящих от губернских городов ближе двадцати пяти вёрст; во всех крепостях и местностях, отстоящих от крепостей ближе двадцати пяти вёрст; в тех городах или местностях, в коих, по особым Высочайшим повелениям, не разрешается водворение поднадзорных» (Свод, т. 15, ст. 58).
Порабощение	В «1722 г. было дано распоряжение об отсылке „на вечную работу“ вновь осуждённых старообрядцев …в крепость Рогервик (Балтийский порт, Эстония), где условия жизни и работы были особенно тяжелы». А «любой штундист, уличённый в чтении Библии или в молитве вместе с другими, должен быть арестован и немедленно выслан в Сибирь в административном порядке; все проповедники должны быть приговорены к исправительным работам на рудниках в Сибири» (закон от 4 июля 1894 года). За «хулу», «поношение» и просто «порицание» православных традиций Свод законов Российской империи (т. 15, гл. 2, стт. 73, 177-178) предусмотрел каторгу.	Ещё «в 1799 г. в Новгородской губернии за принадлежность к» духоборам «было осуждено более 30 крестьян. Их сослали в Екатеринбург навсегда в рудничные наитягчайшие работы, причём их велено было содержать на работе скованными… В конце XIX в. свыше трёхсот духоборов за отказ служить в царской армии и сожжение оружия было отправлено в бессрочную каторгу в Якутию. Многие крестьяне во время насильственного переселения гибли, многие, спасаясь от преследования, бежали в Канаду и другие страны». Их «хула» состояла в отрицании необходимости института церкви.
Похищение детей	«До возвращения» христиан «в православие принимаются правительством для охранения их малолетних детей от совращения» из православия «указанные в законах меры. В имениях их, населённые православными, на всё сие время назначается опека, и им воспрещается иметь в оных жительство» (Свод, т. 15, ст. 188). «Дети отдаются на воспитание родственникам православного исповедания, или, за неимением оных, назначенным для сего от правительства опекунам, также православной веры» (ст. 120).	«Когда до Самары дошли слухи о том, что по селениям Николаевского и Бузулукского уездов разъезжают по ночам становые приставы и урядники, насильно отбирают от молокан детей, мальчиков и девочек, заранее намеченных отцами–миссионерами, и куда–то их увозят, — то долгое время никто не хотел верить подобным слухам и рассказам, — так они казались невероятными… Однако, это недоверие вскоре должно было исчезнуть, так как в Самару прибыли родители тех детей, которые были взяты полицией и куда–то увезены. Смущённые, подавленные, растерянные — они не знали, что делать, что предпринять… Только с большим трудом им удалось узнать, где находятся отобранные от них дети. Оказалось, что они размещены по разным мужским и женским монастырям Самарской епархии. Долгое время никто не мог или же никто не желал объяснить несчастным родителям, надолго ли заключены в монастыри их дети и будут ли они когда–нибудь возвращены им. Но вот являются православные миссионеры и говорят убитым горем отцам и матерям: „Ваши дети до тех пор будут в монастырях, пока вы, их родители, не покаятесь, пока вы не отречётесь от молоканской ереси и не присоединитесь снова к лону православной церкви… Вы губите своих детей, так как не крестите их и воспитываете в молоканском духе, а в монастырях их окрестят по православному обряду и будут воспитывать согласно учению святой церкви“».
Пытки	«Которые расколщики святой церкви противятся, и хулу возлагают, и в церковь и к церковному пению и к отцам духовным на исповедь не ходят, и святых таин не причащаются, и в дома свои священников со святынею и с церковной потребой не пускают, и меж христианы непристойными своими словами чинят соблазн и мятеж, и стоят в том своём воровстве», то есть, преступлении, «упорно: и тех воров», то есть преступников, «пытать, от кого они тому научены, и сколь давно, и на кого станут говорить и тех оговорных людей имать и расспрашивать и давать им меж себя очные ставки, а с очных ставок пытать» (Двенадцать статей, ст. 1).	«Расколоучитель Андрей Денисов в „Повести о жизни Никона“ сравнивает участь раскольников с участью первых христиан в Римской империи. Перечисляя орудия пыток — бичи, клещи, тряски, плахи, мечи, срубы, — он упоминает и о железных хомутах — типичном орудии инквизиции: „Хомуты, притягивающие главу, руки и ноги в едино место, от которого злейшего мучительства по хребту лежащие кости по суставам сокрушаются, кровь же из уст, и из ушей и ноздрей и из очей течёт“». Ближе к нашему времени сектанту «родной брат приказал мужикам привязать его за руки и за ноги и к голому телу прикладывали горящие папиросы и требовали, чтобы он отрёкся от веры. Когда он потерял сознание и кричал, они отрезали веревку от рук, он упал головой об землю, а жену пьяные мужики насильничали (а она беременна). С этого времени они оба заболели, и до сих пор с ними бывают припадки. Это было в августе 1896 года и повторилось 4 декабря того же года: обе руки и бороду зажали в железные тиски и горячим железом жгли (пекли) ему спину. Так что более 50 ран сделали ему на теле».
Казни	«Которые расколщики святой церкви противятся» и так далее «и которые с пыток учнут в том стоять упорно ж, а покорения святой церкви не принесут, и таких, за такую ересь, по трикратному у казни допросу, буде не покорятся, жечь в срубе и пепел развеять» (Двенадцать статей, ст. 1) «Которые люди ходили по деревням и людей, которые в совершенных летах, также и детей их, которые в совершенных и в малых летах, перекрещивали и прежнее святое крещение нарицали неправым, а перекрещиванье вменяли в истину: и тех… которые перекрещивали, хотя они церкви божией и покорение приносят и отца духовного принять и святых тайн причаститися желать будут истинно, и их, исповедав и причастя, казнить смертью без всякого милосердия» (ст. 4).	«Уже тишайшiй Алексѣй Михайловичъ „многихъ во оземствованiе пославъ и въ темницы заточи, а иныхъ хульников» троеперстия «повелѣ огню предати за нестерпимыя ихъ богомезкiя хулы“». В 1666 году после пытки «богомерзкий чернец Вавилко сожжён за свою глупость», то есть за то, что отказался креститься кукишем. В 1714 году на медленном огне жарили лютеранина Фому Иванова. Примеры можно размножать до бесконечности.

Что и говорить, законы погнуснее всякого преступления, тем более если преступление заключается не более чем в отходе от православия. Поэтому православных погромщиков ни в коем случае нельзя называть преступниками — они всего лишь исполняли закон.

Признавая это, всё же несмело говорят, будто Русская церковь в таких «преступлениях» не виновата, а виновато государство, которое издаёт позорные законы. В подтверждение попы тычут нас носом в столетней давности жалобы «преосвящённого Ионникия (Казанского), епископа Архангельского и Холмогорского»:

«Миссия хотя и давно у нас существует, но, вследствие различных исторических обстоятельств, ей всё как-то не счастливило, она всегда была какой-то падчерицей… поэтому приходилось вступать в разные непрочные и неблагодарные сделки и компромиссы и покрываться тенью какого-то даже полицейско-сыскного дела. Ведь нельзя позабыть, что ещё не так давно от миссии требовали выслеживания за раскольниками и сектантами, за их молитвенными домами, их противозаконными действиями и т.п., — что, собственно, есть сфера деятельности только чиновников».

Церковь не виновата, она лишь «выполняла приказ»? С такими оправданиями и обвинительного приговора не надо. Ведь это равносильно признанию, что православная церковь служила орудием светской тирании.

Но даже эту скромную роль Русская церковь исполняла по своему капризу. Когда в Петровские времена государство пыталось растрясти карманы церковников, ни на какие «сделки и компромиссы» духовенство идти не захотело, зато драконовские законы обер-прокурора Победоносцева встретило аплодисментами. И хороша после этого «падчерица» — самому батюшке (царю) хозяйка!

По правде говоря, не государство «требовало» от церкви уничтожения христиан, а как раз наоборот, духовенство рвало и метало, лишь бы государство исполняло за попов грязную работу. Разве не Третий всероссийский миссионерский съезд 1897 года «потребовал издания законов, предусматривающих ограждение православия и пресечение развития сект и ересей»? Разве не «по требованию патриарха Иоакима» был принят указ 1684 года, что за повторный переход в староверие «казнить смертию без испытания» — то есть, без суда и следствия? Разве не этот самый Иоаким во главе архиереев лоббировал на Московском поместном соборе 1681-1682 годов Двенадцать статей царевны Софьи Алексеевны? Разве в 1666-1667 годах другой собор не «благословил подвергать ослушников соборных определений тягчайшим казням: заточать их в тюрьмы, ссылать, бить говяжьими жилами, отрезать уши, носы, вырезывать языки, отсекать руки»?

Лидеры РПЦ даже лично руководили репрессиями против христиан.

О том, как зверствовал сам патриарх Русской церкви, рассказывает небезызвестный протопоп Аввакум. Паранойяльный Никон был «яко лис: …ведает, что быть ему в патриархах, и чтобы откуля помешка какова не учинилась… много о тех кознях говорить». Когда же новоиспечённому патриарху захотелось, что попам «в пояс… творити поклоны, ещё же и трема персты бы есте крестились», протопопы Аввакум и Даниил вместе с епископом Павлом отказались — пришлось главе церкви взбеситься.

Павла патриарх «огнём сжёг в новгороцких пределех», Данила — «отвёл в Чюдов в хлебню и, муча много, сослал в Астрахань», где его «в земляной тюрьме и уморили». Достойный своей церкви патриарх наказал даже невиновных: Данилова тёзку и Ивана Неронова, который струсил поссориться с патриархом и заблаговременно убежал, но всё равно «по многом страдании, изнемог», хотя и «принял три перста».

Худо пришлось и Аввакуму: во время отправления всенощной службы протопопа арестовали стрельцы вместе с 60 (!) находившимися с ним людьми. Трое суток морили голодом, потом избивали. Вместе с женой и детьми был сослан в Сибирь, где «река мелкая, плоты тяжёлые, приставы немилостивые, палки большие, батоги суковатые, кнуты острые, пытки жестокие». Сослали с Аввакумом и его жену с детьми, в дороге «протопопица младенца родила; больную в телеге и повезли». Терпел протопоп побои киркой, кормил детей травой, падалью и лошадиными выкидышами. Позже сыновей Аввакума «с матерью троих в землю живых закопали». Вызвали Аввакума в Москву, держали под землёй 15 лет, а под конец и вовсе сожгли в срубе.

После Аввакума арестовали протоиерея Логгина, который иссечением заплатил за оплевание патриаршего тирана. Дьяка Третьяка Башмака держали «в земляной тюрьме» за заботу об Аввакуме. Юродивого Фёдора, ученика Аввакума, «удавили на Мезени, повеся на висилицу». Другого ученика, Афанасия, «на Москве в огне испекли». «Ивана миленькова Хованскова и батожьём били, как Исаию сожгли… И прочих наших на Москве жарили да пекли: …поборников церковных многое множество погублено, их же число бог изочтёт».

Кто-то скажет, что за это, дескать, Никона и лишили патриаршеского сана. Но вот что вытворял другой патриах, ничуть за насилие не наказанный.

Вышеупомянутый патриарх Иоаким не только требовал крови, а и сам за ней шёл. «В ночь на 14 ноября 1671 г. Иоаким со своими людьми явился в дом Морозовой и распорядился заковать непокорную в кандалы. Вскоре её вместе с сестрой и подругой перевели в монастырское заключение. Все три, несмотря на уговоры, продолжали держаться старобрядчества… В конце 1674 г. к упорствующим староверкам были применены радикальные способы увещания: пытка на дыбе и плети. Не добившись успеха, Морозову решили сжечь, но тут не выдержало старомосковское боярство и обратилось к царю с протестом — Морозовы были одним из 16 высших аристократических родов московского государства, имевших право на наследственное боярство. В 1675 г. три знатные узницы были уморены голодом (в то время, как сидевшая вместе с ними простая инокиня Иустиния всё-таки сожжена). Сохранились трогательные подробности смерти трёх женщин: они умоляли стражников: „Помилуй мя, даждь ми колачика!“, в ответ же от имевших строгие приказания стражников слышали: „Боюсь“ или „Не имею“».

Так что истину о том, как Иисус Христос своим телом (церковью) заслонял христиан от светских репрессий правдивее будет вывернуть наизнанку: как выяснилось, именно православная церковь домогалась расправ, а государство даже пыталось ей помешать.

Так и выходит, что членства в РПЦ, где зверствуют даже высочайшие патриархи, достойна всякая сволочь, любой убийца и палач. Церковь, в которой верующие пожирают друг друга из-за столь архиважного вопроса, как поклоняться ли четырёх- или восьмиконечному кресту, где своих же единоверцев замуровывают в «каменные мешки» и сжигают заживо, — такая церковь ещё смеет возмущаться абортами!

Но, говорят мне православные, хоть церковь и виновата (что почему-то не мешает авторам этих слов принадлежать к ими же осуждаемой церкви), но зато истинная вера, как и деньги, не пахнет.

Оказывается, «есть существенная разница между верой православной и православной идеологией. Если вера вообще, православная или неправославная, есть понятие сокровенное (сакральное), глубоко внутреннее, личностное, устремляющееся по вертикали от души к господу, то идеология, опять же православная или нет, есть претензия на господство по горизонтали. И в полном сознании существующей разницы между Христовой верой и конфессиональной претензией на идеологическое господство, подчёркиваем: вера как личностное убеждение достойна уважения, идеология как форма господства исходит не от Христа, и мы имеем право бить тревогу».

Не знаю почему, но такой лозунг особенно любим и попами, и сектантами, и антиклерикалами. Однако мало сказать, будто православная вера не имеет ничего общего с православной идеологией, необходимо ещё и провести демаркационную линию. Кто должен решать, что в поступках и высказываниях православных христиан обусловлено «сакральной» верой, а что — тиранической идеологией?

Ответ напрашивается сам собою: судить поступки верующих имеют право православные святые. Ведь поводом для возведения кого-нибудь в боги председательствовавший в Синодальной комиссии по канонизации святых Ювеналий Крутицкий-Коломенский признал, среди всего прочего, и «безукоризненную православную веру». Следовательно, что бы православные святые ни делали и ни говорили бы, они этим самым демонстрируют правильную веру, которой по безукоризненности обязан придерживаться всякий христианин, чтобы называться православным.

Спасительность этого тезиса для выбеления православия сложно переоценить. К примеру, если злой атеист станет порицать верующего грехами патриарха Иоакима, РПЦ-шник может стать в позу и сказать:

— Зато канонизированный «Питирим полагал разумным освободить женщин», истязаемых Иоакимом. Следовательно, православные святые против насилия над еретиками, а безукоризненная вера исключает жестокость.

Ошарашенный атеист не успевает собраться с мыслями, а грамотный РПЦ-шник наносит ещё один удар:

— Вот вы нас, православных, поносите, что нами еретики-стригольники «были сброшены с моста в Волхов в 1375 году», что «в продолжение XV века еретики не раз подвергались преследованию во Пскове и Новгороде», что «их умерщвляли, запирали в тюрьмы». А ведь канонизированный «митрополит Фотий, в 1427 году, хотя и повелевает не есть и не пить с еретиками, но сдерживает фанатизм псковичей и порицает их за то, что они казнили смертью». Следовательно, за проявление религиозного фанатизма верующий не имеет права называться православным!

После таких слов безбожник побежит в храм принимать крещение и лобызать сусальное гузно Иисуса. Ведь православие признаёт, что святые, такие как Питирим и Фотий, «соединились с богом» и «сделались… тем, что сам он есть по естеству». Получается, что сам Иисус Христос устами этих святых осудил православных инквизиторов и так спас честь Русской церкви.

На самом деле, апелляция к авторитету святых только усугубляет бесчестье православных. Если глянуть на св. Фотия не глазами Костомарова, а раскрыть послания первого во Псков, то читаем, как святой признаётся, что и «по моей грамоте, тех стриголников обыскали и показнили… и благословляю и непреложне и крепце тако о том стояти». Еретики вообще «внешнеми казньми и заточении… да будут в познание и обращения к богу, и никако да будут тие попущени в вас»! Сам св. Фотий равняется на некоего «Аликия-епископа, местодержателя Нумидийскыа страны», который «рече:

„…Аще убо некый прозвитер от своего епископа осужен и надмением некыим и гордынею превозношаяся възнепщует лепо особне святая богови приносит или иный воздвзати олтарь противу церковныя веры и чина, таковый без казни да не изыдет“».

Что касается св. Питирима, то он «в 1706 г. подробно разработал программу по борьбе с антицерковным движением», то есть, с раскольниками, где «предлагал хватать их, наказывать смертью, а деревни уничтожать». Также св. «Питирим составил в 1718 г. особое руководство по борьбе с расколом, назвав его „Духовной пращицей“», где «доказывал право церкви на физическое уничтожение её врагов.

„В новой благодати, — писал он, — подобает наказанию и смерти предавать непокоряющихся восточной церкви“.

Он ссылался при этом на евангельские тексты и „творения“ Иосифа Волоцкого, причём не гнушался и подлогом…

Питирим лично вёл допросы раскольников с пристрастием, пытал их в архиерейской тюрьме, подвергал „градскому“ наказанию с вырезыванием ноздрей… Спасаясь от гонений этого инквизитора, 12701 человек бежали, 1585 — не выдержали пыток и истязаний и умерли, 598 были сосланы и отправлены на каторгу. По инициативе Питирима раскольничьи поселения, скиты и монастыри разорялись». Недаром Иисус Христос остался довольным и сотнями вершил чудеса у Питиримова трупа, чтобы доказать святость изверга.

Сказано мимоходом, что св. Питирим не смог бы достичь «безукоризненной православной веры» без интеллектуального наследия св. Иосифа Волоцкого. Под обложкой «Просветителя» лютый вдохновитель Питирима собрал множество доводов в оправдание православного насилия — его примерами пересыпана и моя книга. Недаром вся православная Русь молится на Иосифа словами:

«Восхвалим кротости учителя… премудраго Иосифа, российскую звезду, молящася Господу помиловатися душам нашим» (от палача просить помилования — это ж надо додуматься!),

но какие-то вшивые Заволжские старцы, которыми Кураев прикрывает срам Русской церкви, смеют даже дерзить православному святому и тому богу, которым святой сделался по естеству:

«Пойми, господин Иосиф, велика разница между Моисеем, Илиёй и апостолом Петром, апостолом Павлом, да и между тобой и ими!»

Эти слова означают, что кирилловские старцы не признают Иосифа Волоцкого святым. Зачем же тогда Русской православной церкви понадобилось канонизировать инквизитора, ставить ему памятник, поклоняться его мощам, признавая тем самым «безукоризненную веру» Иосифа? Чтобы после этого поносить святого и рассуждать, будто он веровал неправильно? Коль скоро хотелка адвокатов православия не приемлет человеконенавистнических заветов «звезды» православной инквизиции, то пусть хоть не врут сами себе и выкинут на свалку проклятые мощи и вериги Иосифа Волоцкого, выкорчуют его памятник, сровняют с землёй его монастырь. Иначе нужно иметь смелость признать Иисуса Христа соучастником преступлений Иосифа Волоцкого и заградить уста богохульствующим Заволжским старцам. Потому что православный святой всегда прав, даже если он Иосиф Волоцкий или Питирим Нижегородский, а под Ответом кирилловских старцев ни один святой подписи не поставил.

Кроме того гордый Кураев не боится спорить со св. Дамаскином Студитом, устами которого Иисус Христос вещал, будто св. Николай Чудотворец на Первом никейском вселенском соборе «ударил по щеке» еретика Ария.

«Дамаскин просто слишком буквально принял выражения предшествующей традиции, говорящей о словесной полемике святителя Николая с Арием. И „по-простому“ словесную „брань“ понял как драку».

Хорошенькое дело: Дамаскина Студита канонизировали за «безукоризненную православную веру», а приходит какой-то диаконишко и говорит, будто православный святой не так верует в Николая Мирликийского! Кураев пытается опровергнуть «безукоризненную» веру св. Дамаскина в злобного Николу выдумками о том, будто Никола помирился с маркионитами — как будто это что-нибудь доказывает (что сам Кураев расшаркивается перед мусульманами, ещё не означает, будто он терпим к буддистам). Ещё смешнее то, как Кураев под сказки о мирликийском «образе кротости» популяризует икону XVIII века, на которой св. Николай выкалывает Арию глаза.

Другой защитник св. Николы опровергает Кураева ссылкой на историков В.В. Болотова и А.В. Карташева, «что св. Николая вообще не было на Первом вселенском соборе» и «поэтому Ария он побить не мог», «даже обругать». Этими доводами некто Нефедов пытается сказать, словно какие-то Болотов и Карташев умнее Иисуса Христа, через св. Дамаскина свидетельствовавшего о насилии Николая Мирликийского.

Но к чему вообще этот сыр-бор? Если вся Россия верит, будто св. Николай обратил в камень и убил Зою Карнаухову, так ли уж сложно поверить в треух еретику?

Поэтому нельзя оправдать православную веру примером канонизированных лиц. Ведь сколько ещё святых застервенело от того, что сделалось Иисусом Христом по естеству и познало безукоризненную веру. Начнём с кощунственной выходки св. Филарета Дроздова.

«Его воинствующий фанатизм особенно ярко проявился в самом начале царствования Александра II, когда по его настоянию летом 1856 г. была проведена полицейская акция опечатания алтарей двух знаменитых старообрядческих соборов — Покровского и Хисторождественского. Только революция 1905 г. сорвала эти печати, но за 50 лет погибли все иконы древнего („до Никона“) письма, собранные в этих богатых храмах».

Не просто монахи «раскольничьи поселения, монастыри и скиты громили», не только рядовыми христианами «мощи, чтимые раскольниками, и могильные памятники раскольнических учителей истреблялись», а лично Иисус Христос руками св. Филарета подал вандалам пример.

От разгромов только шаг к грабежу: будучи одержимым Иисусом, св. Кирилл Александрийский закрыл все церкви новациан и присвоил себе их имущество. Надо бы Русской церкви сделать св. Кирилла покровителем гопников и сочинить молитву на Кириллово пособление при разбое.

«Святой Феодор, епископ Едесский… словом своим сделал немым жидовина, произносившего хулу на господа нашего Иисуса Христа, и после этого умолил царя Вавилонского, и тот послал воинов в Едес и повелел изгнать из города всех еретиков и забрать их богатство, а другим отрезать языки».

И не удивительно: при грабеже возможно перейти черту и стать погромщиком.

Так, св. равноап. Константин «отнял у донатистов церкви, имущество, сослал в ссылку их руководителей и ввёл солдат под duces Леонтия и Урсация, которые убивали мужчин и женщин. И если чуть раньше учиняли резню язычников, то теперь дошло до первого, проводимого во имя церкви преследования христиан, к истреблению христиан христианами».

Маркионитам равноапостольный тиран «запретил их богослужение даже в частных домах, велел конфисковать их изображения, их земельные участки, разрушить их церкви» — какой-то прямо православный вариант ленинской политики.

Вообще «великий и равноапостольный царь Константин… проклял Ария и иных еретиков и осудил их в заточение и в темницы… Не только осудил их в заточение и в темницы, но и повелел усечь мечом всех, кто не верует во святую и единосущную Троицу».

Кураев слагает басни о том, как св. Амвросий бойкотировал епископов — убийц Присциллиана, однако на самом деле Амвросий отказал присциллианитам в заступничестве, которое они искали в Милане в зиму с 381 на 382 год. Святой задним числом правозащитник и вовсе держал целый православный штурмовой отряд. Когда арианствующая мать Валентиниана II завела себе базилику и пометила её своими флажками, православный святой повёл своих черносотенцев на захват храма и избиение арианского священника. Именно террором святой парализовал духовную жизнь еретиков. Значит, безукоризненная вера ему это позволяет.

«Побоями, заключением в тюрьму и изгнанием мелетианцев» отличился также св. Афанасий.

В соответствии с его примером «на следственном деле крестьянина одного из сёл, обвинённых в иконоборчестве», св. Иоасаф Белгородский «без колебания пишет: „Учинить им в консистории жестокое плетьми наказание и… отослать их при указе в Святогорский Успенский монастырь под начальство на два года и содержать их в том монастыре во всяких монастырских тягчайших трудах“».

Видимо, попадись св. Филарет в руки св. Иоасафу, то получил бы Иисус Христос, которым оба сделались по естеству, стеганцев руками второго по спине первого. Безукоризненная вера, выходит, противоречит сама себе: уничтожать иконы надо, но нельзя.

Что «безукоризненная православная вера» обязывает святых к садистскому убийству христиан, читатель уже знает. История восточнохристианской святости аж пестрит образцами для подражания.

• «Святая царица Феодора и сын её Михаил отправили в заточение еретика Анния, патриарха Царьграда, и повелели, растянув его, бить ремнями. И блаженный патриарх Мефодий и многие преподобные отцы наши и исповедники не препятствовали этому».
• Святой «Филофей Лещинский» (10 июля) «рекомендовал Петру I истреблять церковных раскольников, а дома их разрушать до основания».
• Св. Афанасию Александрийскому некий «преемник Мелетия Иоанн Архаф» вменял, «что епископ Арсний по приказу Афанасия был привязан к столбу и заживо сожжён». Вообще святой «совершил немало убийств за время своего правления. Восемьдесят семь прелатов, собравшись на Антиохийском соборе, постановили: запятнавшего сан Афанасия отлучить от церкви, которую он обесчестил. Но святой муж не растерялся и в свою очередь предал анафеме всех епископов, выступивших против него», — по сути, объявил их еретиками.
• «Преподобный Ефрем Сирин (28 января), услышав, что умножаются еретические мудрования Аполлинариевы, оставил пустыню и пришёл в Константинополь, и не только осудил Аполлинария, но и предал его злой смерти своим благорассудным искусством».
• «Исаакий Далматский (30 мая) поселился в пустыне с самых младенческих лет, но когда услышал, что Валент распространяет Ариеву ересь, пришёл в Византию, и не только осудил Валента, но и предал огню».
• «Святой Порфирий, епископ Газский (26 февраля), видя, что живущие в Газе еретики, исповедующие манихейство, не прельщают никого из православных, не осуждал их; когда же еретики пришли прельщать христиан — тогда святитель Порфирий осудил их, сначала на немоту, а потом на смерть.
• Так и святой Лев, епископ Катанский (20 февраля), не сразу осудил еретика Илиодора на смерть; но когда Илидор пришёл в церковь, творя некие наваждения, чтобы прельстить благочестивых, святитель Лев вышел из церкви и сжёг Илиодора огнём, и опять вошёл в церковь, и совершил божественную службу».
• «Святая мученица-девица Феодосия (29 мая), которая родилась по обетованию святой мученицы Анастасии, семи лет постриглась в иноческий образ и с тех пор пребывала в монастыре неотлучно. Услышав, что царь Лев, из Исаврии, послал своего спафария, чтобы он сбросил и разбил икону владыки Христа, изображённую на медных городских воротах, святая Феодосия… предала спафария горькой смерти.
• Потом вместе с другими инокинями она отправилась в патриархию, и они побили камнями патриарха Анастасия, иконоборца… А чтобы не сказал никто, что Христова мученица Феодосия сотворила это дело не по божественному повелению — своими руками предала человека смерти, — для этого преблагой владыка Христос по смерти прославил её множеством чудес и дивными знамениями, и тело её сохранил целым и нетленным, чтобы все приходящие к её гробу получали исцеление от всяких недугов. И святые божественные отцы почтили её песньми и похвалами, канонами и тропарями, и наравне с великими мучениками и мученицами Христовыми повелели праздновать её память, мая в 29 день».

Теперь самый черёд передохнуть и осмыслить, что всё это означает. У моего читателя была надежда доказать, что православные мерзавцы суть грешники, преступающие евангельские заветы истинной церкви. Но когда выяснилось, что не одни лишь миряне грабят, насилуют, пытают и убивают, то читатель захочет спрятаться за другой лозунг:

Якобы «надо признать, что многие факты действительно имели место быть. И не стоит надевать розовые очки, стараясь во всём обелить нашу церковь. Из Евангелия мы знаем, что даже преданные апостолы отрекались от Христа. И поэтому не стоит отнекиваться от того, что и рядовые члены церкви или священнослужители могли грешить. Тем более, когда факты как говорится налицо».

Как минимум приходится признавать, что если овцы наносят кому-то ущерб, ответственность должны нести пастыри, а не безмозглый скот. Однако проблема в том, что православные святые запрещают обвинять духовенство:

по мнению святого Фотия, «великий убо Деонисие Ареопагитьскый пишеть о чину святительском и о великом божий священьстве и о иночьстве, яко подобны аггельскым чином небесным устраяя тех быти» и поскольку «великое божие священьство, вышшее великаго аггельскаго ликостояниа», то простым смертным запрещается критиковать попов!

«Подлинно, если (Господь) усвояет себе то, что делается верующему, то тем более, когда вы оскорбите поставленных на учительство, он примет это за оскорбление его самого».

Верующие, когда сталкиваются с явлением неизвестной им причины (происхождение Вселенной, внезапное везение, нетленность сброшенного в болото страстотерпца), говорят, что это сделал бог. Так и тут: преступления есть, а мирян и духовенство православные святые обвинить запрещают — следовательно, в преступлениях виноват сам Иисус Христос.

Итак, чтобы не подумать, будто Иисус Христос является человекоубийцей (а поскольку он это отрицает, то он ещё и отец лжи), следует признать, что с православными святыми он ничего общего не имеет. Православной церкви приходится пожертвовать либо канонизированными знаменитостями, либо своим богом. Кровавые потёки со стен православных храмов придётся сдирать вместе с позолотой на иконах своих святых.

В действительности, ничего страшного в дискредитации православных святых нет.

К примеру, православные поклонялись мощам Анны Кашинской за то, что нетленною «сохранилась рука с пальцами, сложенными в двоеперстие… Тысячи паломников стекались ежегодно к раке с её мощами, чтобы испросить у святой исцеления от недугов, исполнения сокровенных желаний. Услужливые церковные сочинители насыщают биографию Анны рассказами о невероятных чудесах». Но когда Русская церковь вдруг запретила двоеперстие, а староверы стали апеллировать к святости Анны, поповская «комиссия вскрыла гробницу с мощми и пришла к заключению, что останки… подверглись тлению, а это самое серьёзное опровержение её святости». Ни с того, ни с сего «вызвало сомнение у духовенства жизнеописание Анны Кашинской… и в результате церковные соборы 1677-1678 гг. вынесли решение вычеркнуть имя княгини Анны Кашинской из списка святых. И это имя из святцев исчезает…

И вдруг в 1909 г. решением Святейшего Синода Анна Кашинская вновь вносится в святцы. Её имя вновь в пантеоне святых. Мощи княгини обретают своё место в многопудовой раке, к которой начинается паломничество верующих… Любопытно, что при вскрытии мощей этой святой в 1930 г. в раке была обнаружена груда „погоревших“ костей в шёлковом мешочке и несколько килограммов мусора: кусочков слюды, обрывков ткани, ваты, пучков соломы и т.п.»

Таким образом, православная мразь сама изобретает и развенчивает своих же святых. А нимбоносные выродки, как показано, служат чему угодно, но только не православной идее. Недаром Кураев боится вменять верующим пример канонизированных монстров:

«Вопрос истины в православии — это не вопрос дисциплины и послушания. Это вопрос любви. Тот святой, которого ты понял и полюбил, становится для тебя авторитетнее (если в каком-то вопросе он расходится с другим святым). Тот священник, которому ты открылся, которого ты выбрал (а духовника для себя каждый выбирает сам) — он и становится для тебя голосом церкви. Думать же, выбирать, любить надо учиться самому».

Конечно, тут противоречие: если думать самому, то и духовника не надо. А если кого полюбил, тот и прав, — ну вот мне, например, импонирует Элистер Кроули… Главное, что, оказывается, биография и мировоззрение православных святых не являются догматами православия, обязательными для самовнушения.

В связи с этим нужно задать вопрос: а во что вообще обязан верить человек, чтобы его признали православным христианином? Та же Анна Кашинская — православная святая или основательница секты двоеперсников? Александр Мень — правоверный поп или ересиарх-оккультист?

Ответ. «Не всё то, что обжилось в народном благочестии, должно быть расценено как совместимое с христианством». «Я могу говорить от имени церкви, когда я излагаю Символ веры, когда я излагаю тезисы, с которыми согласна вся церковь и которые утверждены нашими соборами». «Достовернейший голос предания», отличающего православное христианство от неправославного — «это вероучительные определения вселенских соборов».

Следовательно, постановления вселенских соборов безошибочно указывают, что истинно православный христианин обязан делать с иноверцами. Уж если читатель и от соборных определений станет рыло воротить, то Иисус Христос отправит его в ад. В отношении еретиков соборы постановили следующее.

• Расколоучитель «да не будет оставлен без наказания». «Подобает священнику божию вразумлять неблагонравного наставлениями и увещаниями, иногда же и церковными епитимиями, а не устремляться на тела человеческие с бичами и ударами». Но: «Если же некие будут совершенно непокорны и вразумлению чрез епитимий не послушны: таковых никто не возбраняет вразумлять преданием суду местных гражданских начальников. Ибо пятым правилом Антиохийского собора постановлено производящих в церкви возмущение и крамолы обращать к порядку внешнею властью»:

  «Если же» кто «будет упорствовать, возмущая церковь и восставая против неё, то как мятежник да будет укрощаем гражданской властью».

• А что должна делать гражданская власть? «Святые отцы Шестого вселенского собора обращались к благочестивому царю Юстиниану:

  „А ты, царь, позаботься вот о чём: если какие-нибудь остатки эллинского или иудейского еретического зла попадут в зрелую пшеницу, искорени их, как сорняки — да будут они исторгнуты и да очистится церковная нива горячей любовью к богу царей и властителей, превзошедших ревнителя Финееса и поразивших грех копьём“».

• Но может, кровожадные отцы-делегаты были неправы? «Кратко рекши, постановляем, да вера всех в церкви божией прославившихся мужей,.. соблюдается твёрдою, и да пребывает до скончания века непоколебимою, вкупе с богопреданными их писаниями и догматами». «Божественные правила со услаждением приемлем, и всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенных от всехвальных апостолов, святых труб Духа, и от святых вселенских соборов, и поместно собирающихся для издания таковых заповедей, и от святых отцов наших. Ибо все они, от единаго и того ж де Духа быв просвещены, полезное узаконили».
• И что же столь полезное они узаконили?
  • «Святой Пафнутий-исповедник, бывший на Первом соборе, вместе со святыми отцами осудил Ария в заточение».
  • «Феодосий Великий, собрал Второй божественный собор святых отцов, против Македония-духоборца, Евномия и ариан, и проклял их, и осудил в заточение с бесчестием…
  • Великий же во благочестии Маркиан, собрав Четвёртый собор, повелел проклясть Евтихия и Диоскора-суесловца и осудил их в заточение.
  • Великий царь Юстиниан собрал Пятый собор, против Дидима и Евагрия, последователей ереси Оригена, и проклял их, и осудил в заточение». И так далее.
• Св. Фотий и вовсе цитирует «в Антиохии 5-е правило…

  „Иже по извръжению в смущении пребывая и церковь божию раскалая, от мирския власти уцеломудрен будет; съгрешающих бо, рече, а не покорившихся предстати от таковаго зла, властелем повелеваем продати, смерти их казнию“».

Значит, православная вера ничуть не против насилия над христианами. Чтобы запутать свою совесть, истинная церковь обязана руководить воцерковлёнными государственными мужами через их духовников, заставлять так государство чинить насилие, а сама церковь при этом умывает руки и выступает «добрым полицейским»! Оцени всю степень двуличности Иисуса Христа, который церковными махинациями добивается смерти еретиков, но при этом светскую власть выставляет виновной в убийстве.

Вот и Кураев печёнкой чувствует, что дело нечисто, и вгрызается зубами непогрешимость «веры всех в церкви божией прославившихся мужей», таких как свв. Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, блаж. Августин Аврелий. Как ни крути, а вселенские соборы обязали христиан веровать ровно так же, как веровали Отцы церкви. Особенно Кураеву по вкусу заветы Иоанна Златоуста, но в них сам чёрт ногу сломит.

Цитаты из Иоанна Златоуста против насилия	Цитаты из Иоанна Златоуста в пользу насилия
«Не смущайтесь и не бойтесь, ереси нисколько не могут повредить вам».	Православные «попадаются в уста еретиков и на языки врагов истины».
«Простри сеть любви, не для того, чтобы храмлющий погиб, но лучше, чтобы он исцелился; покажи, что ты по великому добродушию хочешь собственное благо сделать общим; закинь приятную уду сострадания, и таким образом, раскрыв сокровенное, извлеки из бездны погибели погрязшаго в ней умом. Научи, что принимаемое по пристрастию или по неведению за хорошее — несогласно с преданием апостольским».	Апостол же «высоко ценит не просто дружбу, не просто любовь, но любовь происходящую от разума, то есть, не ко всем одинаковую любовь, потому что такая любовь будет не любовь, а равнодушие… потому что опасно, как бы кто, любя еретиков, не заразился от них». «Я часто напоминал вам о безбожных еретиках и теперь умоляю вас: …не ведите с ними дружбы,.. ни любви, ни мира».
К еретикам «с долготерпением и кротостию».	«Вознегодуй за веру, скажи в негодовании еретикам».
Апостолы, «будучи строго исполнительными как во всём… обличали и отвергали ереси, но никого из еретиков не подвергали проклятию» — по-гречески «αναθεμα». «Почему же, тогда как никто из получивших власть не делал этого или не смел произносить такого приговора, ты осмеливаешься делать это?.. Или вы считаете маловажным — прежде времени и Судии произнести на кого-нибудь такое осуждение? Ибо анафема совершенно отлучает от Христа… Ибо тот, кого ты решился предать анафеме, или живёт и существует ещё в этой смертной жизни, или уже умер. Если он существует, то ты поступаешь нечестиво, отлучая того, кто ещё находится в неопределённом состоянии и может обратиться от зла к добру: а если он умер, то — тем более».	«Да постыдятся еретики и да погибнут с лица земли!»
«Человека нельзя ни силою влечь, ни страхом принуждать, но должно убеждением опять приводить к истине, от которой он раньше отпал», потому что «непозволительно христианам ниспровергать заблуждения принуждением и насилием».	О прельстившихся ересями: «Ваше бы дело позаботиться о спасении этих братьев и привести их к нам, как бы они ни противились, как бы ни упорствовали, как бы ни отговаривались, как бы ни огорчались. Это упорство и нерадение свойственно детской душе. Но вы исправьте их душу, столько ещё несовершенную. Ваше дело заставить их быть людьми».
«Я гоню не делом, а преследую словом, не еретика, а ересь, не человека, но заблуждение ненавижу. Мне привычно терпеть преследование, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так и Христос побеждал, не распиная, а распятый».	Общеизвестно, что Иоанн Златоуст «способствовал изгнанию готов из Константинополя в 400» году. А 12 июля указанного года православная чернь Константинополя сожгла еретический храм с не одной тысячею арианствующих готов и их семей. Когда Иоанн Златоуст вернулся из Азии, он похвалил верующих: «Я пришёл радоваться вашим добродетелям; я слышал, как вы боролись с еретиками, и укоряли их в неправильном совершении крещения, напрасно ли я говорил, что чистая жена в отсутствие мужа отвергает прелюбодеев, в отсутствие пастыря прогоняет волков?»
«Вы должны идти против волков, и не просто против волков, но и посреди волков. Итак, устыдимся поступать вопреки заповеди Христовой и нападать на врагов как волки. Доколе мы будем овцами, дотоле будем побеждать. Если же будем волками — будем побеждены, потому что отступит от нас помощь Пастыря: он пасёт не волков, а овец». «Засвидетельствуй только» еретику «об этом с долготерпением и кротостию, чтобы Судия не взыскал души его от руки твоей, — без ненависти, без отвращения, без преследования, но оказывая искреннюю и истинную любовь к нему».	В ряде сочинений Иоанн Златоуст отождествляет ереси с богохульством: Толкование на Послание к галатам, гл. 1§2, на слова: «Уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего…»: 2, «О святой и единосущной Троице», §1, и в прочих.
	«Когда сам» бог «получал удары, то не делал никакого зла ударяющему; а когда рабу его угрожала обида, то он наказал царя, научая тебя за оскорбления бога мстить, а оскорбления тебя самого пропускать. Как я мои оскорбления пропускаю, а за твои отмщаю, — так и ты за мои отмщай, а свои пропускай». «Оскорбляет же бога тот, кто изследует существо его». Итак, «если услышишь, что кто-то хулит владыку Христа, подойди и запрети. Если же придётся и побить его — не отвращайся… Пусть узнают необузданные развращённые… еретики, что им подобает бояться рабов божьих». «И если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою ударом;.. дабы, если и захотят когда сказать что-либо подобное, оглядывались всюду кругом и трепетали даже теней, опасаясь, как бы христианин не подслушал, не напал и сильно не побил».
«Мы вступаем в ратоборство с еретиками, но наша война не из живых делает мёртвыми, а из мёртвых — живыми». «Еретика убивать не должно», потому что кроме виновных «неминуемо будут истреблены вместе с ними и многие из святых».	«Подражайте блаженному апостолу Петру, как он в Риме, когда треклятый Симон богохульствовал и утверждал про себя, что он есть сила божия, не промолчал и не пропустил,.. низвергнул его с высоты, предал его гибели. Подобным образом и сына его, или вернее – сына дьявола, Монтана, скверного, нечистого и безбожного, с его двумя блудодейцами, апостол решительно обличил и привёл к молчанию, доказав, что он противник богу, лжехристос и лжепророк, заградил его нечистые уста именем Христовым, не великодушествуя и не потворствуя его богохульству. Так поступайте и вы». «Если мы не будем жечь вас здесь, то конечно необходимо будут жечь вас там», на том свете: «иначе и быть не может». «Желая научить, как будущие предстоятели церквей должны относиться к еретикам», бог «сделал бич из верёвок и, войдя в храм, изгнал всех оттуда, вытолкал и преследовал их со словами: „Дом мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников“ (Мф. 21:13). Слушайте же, предстоятели церквей! Прекрасный образец для подражания дал вам Спаситель: последуйте стопам его, неусыпно и бдительно охраняйте своё стадо и отгоняйте от него волков. Затем, изгоняя вон всех, очевидно — противомыслящих, и предрекая конец, истребление и уничтожение всех противомыслящих в будущих родах, он сказал: „Cе, оставляется вам дом ваш пуст“ (Мф. 23:38). Видишь, как оправдались его слова? Враги и недоброжелатели церкви, т.е. еретики, в каждом поколении предавались гибели, по слову Господа, сказанному им: „Bсякое растение, которое не отец мой небесный насадил, искоренится“ (Мф. 15:13), — что и сбылось. И именно он сам первый сделал это и показал пример, а после его вознесения на небеса блаженные апостолы, по его примеру, вели борьбу с противниками церкви. После же них и учители церкви, и святые соборы, бывавшие по временам, утверждая их божественное учение, всех упорствующих в ересях искореняли и предавали гибели, по написанному: „Ты погубишь говорящих ложь“ (Пс. 5:7). Так, все они и погибли за беззакония их».
«Благочестивый царь ни один никогда не решался наказывать и мучить кого-либо из неверующих, понуждая его отстать от заблуждения», «потому ни один царь из принявших учение Христа не издавал указов против язычников».	«Ныне нужен закон для утверждения Евангелия; между тем для тех, кто верует в него, он не нужен». Недаром Златоуст не находит лучшего комплимента свв. Мелетию и Евстафию, чем сравнить их деятельность со зверствами Моисея в Египте. «Великий Иоанн Златоуст пишет: Царским судом и гражданскими законами обуздывается воля безумных людей, творящих смертные грехи и губящих душу и тело. Так говорят и священные правила святых отцов».

Понятно, что св. Иоанн Златоуст не утруждался верностью своим словам, а высказывал лишь то, что соответствовало его сиюминутным нуждам. Вот только как нам на основании его противоречивых слов усидеть сразу на двух стульях? Кураеву не пришло в голову ничего умнее, чем прокомментировать:

«Да, можно у Отцов церкви найти советы о преследовании еретиков. Есть у Отцов… и предостережения против этого. Что это значит? То, что православный христианин должен сам выбрать свою позицию».

Но напрасно Кураев прикидывается дурачком: вселенские соборы отнюдь не разрешали «выбрать» одни святоотеческие догматы (противоречащие насилию) и отречься от остальных (обязывающих к насилию). Наоборот, постановили чтобы соблюдалась «вера всех в церкви божией прославившихся мужей», даже самых кровожадных. А кто из человеколюбия избавит себя от необходимости издеваться над еретиками «и не приемлет вышереченных догматов благочестия, и не тако мыслит и проповедует, но покушается идти противу оных: тот да будет анафема»!

Разумеется, нормальному человеку не под силу следовать двум взаимнопротиворечивым догматам, но, к счастью, православные христиане нормальными людьми не являются. Развивать двоемыслие и насиловать законы логики христианам не привыкать. Если православные обязаны верить, что 3=1, им вполне под силу пытать и при этом щадить еретика.

Например, с одной стороны Кураев пишет:

«Если… человека понуждают к участию в церковном таинстве… то тем самым именно „ревнители“ сквернят таинство Христа»,

а с другой — приводит рассказ св. Киприана Карфагенского, который насильно запихивал причастие в ребёнка, чем вызвал у девочки рвоту. Ну нет у диакона мозгов додумать свои слова до конца и понять, что Киприан, оказывается, осквернил таинство Христа! Поэтому распрощаемся с Кураевым и углубимся в человеконенавистнические лозунги Отцов церкви.

Как мы уже знаем, св. Иоанн Златоуст одобрял изгнание еретиков — к тому же призывал св. Ириней Лионский. Отцам церкви был верен св. Стефан Пермский:

«А кто по стригольнической ереси начнёт священников осужати, не токмо неподобно их послушати, но и от града згоже отогнати их; рече бо писание: „Изверзите злое от себе сами, мал квас всё вмешение квасит“».

Но изгнанием еретикам не отделаться.

«Когда оскорблён бог в его почитании, тогда быть милосердым не безопасно; и даже весьма вредно, — не вовремя разнеживаться в слабодушном, взаимном благорасположении, — сообщает св. Кирилл Александрийский. — Пусть тогда исчезнет закон сочувствия и удалится сила естественной любви и всё, что относится к человеколюбию, чтобы, так сказать, посредством благочестивой жестокости воздано было почитание богу».

И даром что другой отец церкви, Августин, пишет Бонифацию противоположную вещь (будто насилие не отменяет любви, а церковь «persecutes in the spirit of love») — раз церковь обязала признать и Кирилла, и Августина, то хоть шизофреником стань, а поверь обоим.

Сам Августин признавал, что из обращаемых в истинную веру «many must first be recalled to their Lord by the stripes of temporal scourging, like evil slaves, and in some degree like good-for-nothing fugitives», а уж затем у жертв воцерковления выработается стокгольмский синдром и их вера будет намного сильнее, нежели вера обращённых без насилия.

«В „Письме к Донату“ Гиппонский епископ говорит, что церковь теперь „не только приглашает к добру, но и принуждает к нему“. Это принуждение включает в себя не только душеспасительные беседы, но и телесные истязания. В своей „Апологии гонений“ Августин заявляет, что „лучше раны, нанесённые другом, чем поцелуи врага“. Под „другом“ же Августин понимает следователя-палача. Нельзя сказать, чтобы Августин был полным садистом. Так, он хвалит следователя за то, что тот добился признания „одними розгами, не прибегая ни к растяжению тела на станке, ни к вырыванию крючьями мяса, ни к обжиганию его пламенем“. И всё это во имя любви! Во имя спасения души еретика! Августин говорит следователю-палачу, успокаивая его совесть: „Ты накажешь его (еретика) розгой и спасёшь душу его от преисподней“».

А чтоб читателю спастись от преисподней, ему недостаточно будет удовлетвориться истязанием неверного.

Если наиболее заматерелые еретики «are only living to be a hindrance in the way of the salvation of others», то «what then is the function of brotherly love? Does it, because it fears the shortlived fires of the furnace for a few, therefore abandon all to the eternal fires of hell?»

«Без сомнения, — отвечает Августин, — лучше, чтобы — пусть даже если некоторые погибнут в собственном огне — несравнимо большее большинство было удержано от того губительного раскола» показательным сожжением немногих.

Конечно же, эту неприглядную роль отец церкви отводит государству.

«But as to the argument of those men who are unwilling that their impious deeds should be checked by the enactment of righteous laws, when they say», как Кураев, «that the apostles never sought such measures from the kings of the earth, they do not consider the different character of that age, and that everything comes in its own season. For what emperor had as yet believed in Christ, so as to serve him in the cause of piety by enacting laws against impiety, when as yet the declaration of the prophet was only in the course of its fulfillment,

„Why do the heathen rage, and the people imagine a vain thing? The kings of the earth set themselves, and their rulers take counsel together, against the Lord, and against his anointed“;

and there was as yet no sign of that which is spoken a little later in the same psalm:

„Be wise now, therefore, O You kings; be instructed, You judges of the earth. Serve the Lord with fear, and rejoice with trembling“.

How then are kings to serve the Lord with fear, except by preventing and chastising with religious severity all those acts which are done in opposition to the commandments of the Lord? For a man serves God in one way in that he is man, in another way in that he is also king. In that he is man, he serves him by living faithfully; but in that he is also king, he serves him by enforcing with suitable rigor such laws as ordain what is righteous, and punish what is the reverse. Even as Hezekiah served him, by destroying the groves and the temples of the idols, and the high places which had been built in violation of the commandments of god; or even as Josiah served him, by doing the same things in his turn; or as the king of the Ninevites served him, by compelling all the men of his city to make satisfaction to the Lord; or as Darius served Him, by giving the idol into the power of Daniel to be broken, and by casting his enemies into the den of lions; or as Nebuchadnezzar served him, of whom I have spoken before, by issuing a terrible law to prevent any of his subjects from blaspheming god» — здесь отец церкви обязывает светские власти равняться на библейского царя, при котором всякий, «кто произнесёт хулу на бога Седраха, Мисаха и Авденаго, был изрублен в куски».

Недаром и св. Афанасий призывает к скорому умерщвлению любого, кто хранит у себя сочинения Ария. Вот только Кураев считает себя в праве спорить с Отцами церкви.

«Новоявленные „православные фашисты“, мечтающие о казни своих недругов, всё же плохо знают Отцов. Все защитники казней еретиков ссылаются лишь на ветхозаветные примеры», но «если ты признаёшь авторитет Ветхого завета в вопросе о казни еретиков, то тогда уж следуй еврейскому закону во всём и принимай обрезание… Если мы будем ссылаться на Ветхий завет для оправдания инквизиции — то давайте уж сразу дадим каждому священнику по медведице. Чтобы она убивала всех еретиков, что встретятся на его пути — как это было с Елисеем».

В действительности автор этих слов сам плохо знает Отцов церкви, в частности, Августина, который не ограничивается одними лишь ветхозаветными примерами, а обязывает православных подражать убийствам Христа — о них речь ниже. Да и в Ветхом завете по еретическому вопросу мало что внятно сказано. Медведицей же бог христиан убил не еретиков, а детей, которые назвали пророка Елисея лысым, — уж совсем надо быть идиотом, чтобы в Елисее увидеть инквизитора.

Свою позицию Кураев пытается оправдать ссылками на Мф. 5:44 и 10:16; 13:29-30; 5:21-22; 26:52; Лк. 9:54-56; 1Пт. 5:2. Эти ссылки можно низложить контрссылками: соответственно Евр. 12:6 при 1Ин. 2:6, и 1Кор. 16:22; Тит. 3:10 и 2Фес. 3:6, 1Кор. 5:5 и 1Тим. 1:20; Мф. 23:17-19 и вообще Деян. 5:1-11 и 12:23; Лук. 22:36-38 и Мф. 10:34; Мф. 11:20-22, Лк. 10:13-15, Отк. 18:8 при 1Ин. 2:6; Рим. 13:4 и Деян 9:5 при 1Ин. 2:6. Но на самом деле в приводимых Кураевом отрывках нет ни слова об ересях.

Правда в том, что Иисус Христос сам не гнушался насилием для обращения к истинной вере.

«Сицилийский инквизитор испанец Луис Парамо, опубликовавший в 1598 г. в Мадриде книгу на латинском языке „О происхождении и развитии святой инквизиции“», вообще считает, что «Иисус Христос… был „первым инквизитором Нового завета. Он приступил к обязанностям инквизитора на третий день после своего рождения, когда сообщил через трёх королей-волхвов, что явился на свет, и потом, когда умертвил Ирода, заставив червей съесть его… После Иисуса Христа св. Пётр, св. Павел и другие апостолы занимали должность инквизиторов, которую они передали последующим папам и епископам“».

По мнению Августина, даже св. Павел пришёл к христианству не добровольно, отчего апостол «entered the service of the gospel in the first instance under the compulsion of bodily punishment, afterwards labored more in the gospel than all they who were called by word only; and he who was compelled by the greater influence of fear to love, displayed that perfect love which casts out fear».

Лично мне эти два примера убедительными не кажутся, ведь ни Ирод, ни Савл еретиками не были. Но это отнюдь не значит, что о ересях Новый завет умалчивает.

«У вас, — предупреждают апостолы, — будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и… навлекут сами на себя скорую погибель», которая «не дремлет», ибо они «в растлении своём истребятся». Они уже «в упорстве погибают» стараниями Иисуса Христа.

Конкретно Иисус Христос расправляется с еретиками таким образом.

Одна «недостойная» («איזבל») ересеучительница «вводит в заблуждение» тем, например, что не считает поедание жертвенного языческого мяса отступлением от догматов христианства. Ей-то невдомёк, как апостол Павел распекал за это апостола Петра, что, на мой взгляд, не бог весть какое преступление. Но вот Иисус Христос выносит ей приговор:

«Детей её поражу смертью»!

Двуличный Спаситель, который ради неё умер на кресте, из избытка своей божественной любви не имеет элементарного представления о справедливости. Мало уродливому Христу смертной казни для тех, кто никого не убил, — надо к тому же казнить не преступницу, а её детей.

Притом не только Иисус зверствует сам, а на него ещё и нужно равняться, ибо «кто говорит, что пребывает в нём, тот должен поступать так, как он поступал»!

По Августину, насильственное принуждение к истинной вере Иисус внушил верующим следующей притчей:

«Один человек сделал большой ужин и звал многих,.. послал раба своего сказать званым:

— Идите, ибо уже всё готово.

И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему:

— Я купил землю и мне нужно пойти посмотреть её; прошу тебя, извини меня.

Другой сказал:

— Я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня.

Третий сказал:

— Я женился и потому не могу придти.

И, возвратившись, раб тот донёс о сём господину своему… Господин сказал рабу:

— Пойди по дорогам и изгородям и αναγκασον придти, чтобы наполнился дом мой».

Выходит, чтобы наполнился дом божий (храм), рабы Христа должны «принуждать, заставлять» людей в него ходить! Ведь добровольно туда разве что бомжи заявятся — такова мораль притчи. На то инквизиция и нужна.

Заключение

Мы исследовали православие до самого его дна, что даже вышли за пределы этой веры. Нам всё казалось, будто копни мы православные преступления чуть глубже, не побрезгуй мы углубиться в навозную кучу, как лопатой скребнём драгоценный сундук евангельских истин, в котором жарко горят рубины любви, переливается перламутром нежная доброта, тоскливо плачут сапфиры сострадания. Увы, разбирая гору церковного грязного белья, я, как большевик в мощах, вместо истины нашёл только хлам. Рыба (христианство) гниёт с головы (с Христа), и неуместно говорить, будто бог есть любовь.

• «Любовь долготерпит» — а поклонников Золотого Тельца бог терпел недолго;
• «милосердствует» — а не отправляет в Геенну;
• «не завидует», требуя истребления соблазняющихся чужими богами;
• «не превозносится» словами: «Я господь»;
• «не гордится», «показывая славу свою»;
• «не бесчинствует», как Иисус в Иерусалимском храме;
• «не ищет своего», как убийца Анании и Сапфиры;
• «не раздражается», говоря: «Гнев мой возгорится»;
• «не мыслит зла», которое «наведу… на жителей Иерусалима… которое я», то есть бог, «изрёк на них»;
• «не радуется неправде», через которую бог заманил Ахава в Рамоф.

Что основана православная вера на слове божием, ещё не означает, будто она не отвратительна. Спора евангельской проповеди, попадая в гниющий мозг верующего, изнутри оплетает его грибницей и разрешается ядовитой мухоморной порослью религиозной нетерпимости. Человек не имеет права оставаться человечным, если он признаёт себя рабом кровожадного бога и членом преступной церкви. Церкви, которая стоит на костях ведьм, сложена из языческих памятников, крыта руками каторжных иноверцев. Церкви, тело которой достойно венчает Христово мурло, пропахшее Святым Душком. Не думали древние евреи, что изобретённый в оправдание их военных преступлений бог когда-нибудь мутирует в бога палачей еврейского народа. Не думали и сами эти палачи, что когда-нибудь начнут жечь на кострах самих же себя. Если христиан не остановить, они ещё раз себя покажут. И православие наряду с католицизмом и протестантизмом — это не исключительно истинное и не специфически милосердное, а самое обыкновенное христианство.

Конец.