Глава восьмая
КОНЦЕНТРАК В ПУСТЫНЕ

Анализ библейских текстов, где трижды приводится описание маршрута так называемого блуждания евреев по пустыне, позволяет сделать однозначный вывод: народ Божий, придя через полтора года после Исхода к городу Кадесу, тридцать восемь лет жил в окрестностях этого города.
В пустыне возникло изолированное, охраняемое поселение общинного типа. Здесь царили строгие законы и постановления, разработанные Моисеем.
Автор, основываясь на свидетельствах Библии, рисует несколько фантастическую, но очень близкую к реальности картину нравов и порядков, царящих в поселении. Это было некое подобие концентрационного лагеря, прообраз печально известных лагерей двадцатого столетия.
Художественный вымысел иллюстрируется цитатами из Библии, что придаёт написанному зловещую убедительность.
Строгий контроль над соблюдением народом многочисленных, порой бессмысленных, чудовищных законов осуществляли Господь Бог, Моисей и его гвардия – левиты. За большинство самых мелких нарушений грешнику грозила смертная казнь.
Это был лагерь уничтожения, где применялись допросы с пристрастием, пытки, стерилизация людей, разного рода казни, как индивидуальные, так и массовые, показательные.
Среди законов, данных Моисеем, было и несколько гуманных, демократических. Но они только декларировались. Подобные законы впоследствии декларировались фашистским и коммунистическим режимами, но никогда не исполнялись.
За четыре десятка лет в поселении умерли преждевременной смертью в результате недоедания, антисанитарии, многочисленных заразных болезней, войн с окружающими народами, казней и Божьих наказаний несколько миллионов человек. Вымерли все взрослые, которые вышли из Египта, и большинство детей.
Новые поколения были воспитаны в духе беспрекословного повиновения и панического страха перед Господом. Это были поколения послушных рабов Божьих.

Предлагаю Вашему вниманию краткое, конспективное изложение этой главы.

================

В плане поселение представляло собою квадрат. Посреди, - большая квадратная площадь для народных собраний, митингов, проверок и казней. В центре площади возвышался храм-скиния. По периметру: с восточной стороны, стояли шатры Моисея, Аарона и священников, - сыновей и внуков Аарона. С трех других сторон, - шатры левитов, разделённых на три отряда, потомков трёх сыновей Левия: Гирсона, Каафа и Мерари. Вокруг них, - правильными рядами сотни шатров двенадцать станов колен Израиля, по три стана на каждую сторону света. (Чис. 3. 23-38; 2. 1-32)

Широко известны фотографии фашистских и советских концентрационных лагерей. Большинство из них строилось по классической библейской схеме: в центре, - плац, канцелярия, бараки охраны. По краям, - стройные ряды бараков для заключенных. Отдельно, в изоляции, - бараки для больных.

И в лагере, который построил Моисей, больные также изолировались от здоровых, и размещались в отдельном стане, расположенном за границами основного поселения. Были изданы строгие законы, касающиеся определения степени заболевания и сроков изоляции.

На южных воротах поселения был вывешен лозунг с надписью: "ТОЛЬКО РАБСТВО БОЖЬЕ ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА ИСТИННО СВОБОДНЫМ!"
На северных воротах - другой лозунг: "ТОЛЬКО ТОТ, КТО СЛЕПО ВЕРИТ В БОГА НАШЕГО ИЕГОВУ, УВИДИТ ЗЕМЛЮ ОБЕТОВАННУЮ!"

Поселение охранялось, но только на случай нападения извне. Сами же поселенцы могли свободно выходить за его пределы. Но побеги исключались, так как у бежавшего не было иных перспектив, чем попасть в рабство или быть убитым враждебными племенами. В округе бродило также множество диких зверей.

За порядком в лагере следили члены левитского клана, нечто вроде эсэсовцев. Они выявляли, пытали и казнили грешников, преступивших установленные Моисеем законы. Проводили крупномасштабные карательные операции, которые красочно описаны в Библии. Мечами подавили народное возмущение у Божьей горы Синай, уничтожили восставших кореян, усмирили народ после возвращения лазутчиков.
Это были беспощадные каратели, достойные своего свирепого предка Левия, слепо преданные, бездумные исполнители преступной воли Главы клана - великого Моисея.

В каждом колене-отряде было самоуправление. Из числа самых примерных поселенцев были назначены старосты и бугры (бригадиры) Тогда они назывались тысяченачальниками, стоначальниками и просто начальниками. Они разбирали различные просьбы, давали наряды на полевые и заготовительные работы, на работы по благоустройству лагеря, выделяли людей в строительные и похоронные бригады.
Должности палача и писаря считались привилегированными. Если писарем не мог быть каждый, то на должность палача желающих было в избытке. Поскольку казнить приходилось по несколько человек в день, палачи не скучали.

Мелкие дела: хулиганство, выбивание ока за зуб, кража козы или овцы, изнасилование, повторные (в течение одного дня) случаи суицида - кровосмешения, открытие и закрытие наготы, злословие против Бога и тому подобные, - судила (и тут же выносила приговор) особая тройка в составе начальника колена, самого послушного старейшины и специально приглашенного левита по политической и религиозной части.
Крупные дела, а именно: заговоры с целью смещения руководства поселения, приношение жертв чужим богам, работа в субботний день, умышленное убийство руководящего лица рядовым лицом, не уполномоченным убивать, и подобные тяжкие преступления, - разбирались Высшей тройкой в составе Моисея, Аарона и Председателя Верховного Суда - Господа Бога. Приговоры по этим делам были особенно суровы: сожжение на костре, забрасывание камнями, сбрасывание в пропасть.

Идеологическая работа в лагере была налажена превосходно. Геббельсу или Суслову здесь нечего было делать.
Основным постулатом пропаганды было: «Только пройдя через страдания и смерть, только свято чтя и боясь Господа, вы сможете обрести светлое будущее".
На канцелярии был вывешен лозунг: "Трудится, поститься и молиться!"

Регулярно собирались избранные лидеры, старейшины, начальники. Это было нечто вроде заседания центрального комитета партии. Вот подтверждение этому:
"Если же всё общество согрешит, и это будет укрыто от глаз собрания" (Лев. 4. 13-14)


В вечерние часы, когда приношение жертв было благополучно закончено, обширный зал скинии превращался в своеобразный очаг культуры, дом религиозного просвещения. Здесь изучались Закон Божий, древняя история: от Сотворения мира до всемирного Потопа, новейшая история: от Авраама Премудрого до Иосифа Прекрасного. Читались лекции по вопросам нравственности и безнравственности, с примерами из лагерной жизни и должными выводами из этих примеров.
Левиты-футурологи, возбудив себя наркотическими средствами, знакомили слегка обкуренный народ с перспективами на ближайшие две-три тысячи лет, произносили пророчества, демонстрировали образцы тучных колосьев, огромных гроздьев винограда, фотографии и слайды, сделанные двенадцатью разведчиками при вылазке на землю обетованную. Особо недоверчивые слушатели могли попробовать языком капельки мёда и молока из бидонов, которые вроде бы также были доставлены из этой обещанной Богом земли.
Кроме того, существовали кружки по интересам. Гомики посещали кружок кройки и шитья и делали вид, что это им интересно. Но тайком, под столами, заваленными материей, тискали друг друга.
Скотоложники делились опытом селекционной работы по выведению крупного рогатого скота путем скрещивания скота мелкого.
В химическом кружке делались опыты с травкой, древесной корой, соком мандрагоровых яблок, высушенными шпанскими мушками. Полученная смесь тут же на месте апробировалась знатоками. Остальные заинтересованно наблюдали за реакцией.
Здесь же, в клубе имелось брачное агентство, вывешивались текущие курсы невест с указанием величины вена, запрошенного их родителями.
Проводились аукционы по продаже скота, рабов и рабынь, причем скот ценился гораздо выше. За год перед седьмым, юбилейным годом, когда, по закону, положено было отпускать на волю раба-еврея, цены на этих избранных рабов катастрофически падали, их можно было выменять за кошку.

Вот каковы были нормы и правила поведения.
Запрещалось обольщать необрученных девиц. Обольститель, пойманный на месте обольщения, должен был дать вено и жениться. Мог и не жениться, но вено дать всё равно был обязан.
Запрещалось притеснять вдову и сироту. Можно было притеснить немножко, но чтобы не кричали. Размер и форма наказания за это не уточнялись.
Рекомендовалось удаляться от неправды и не принимать даров, что было совершенно правильно.
Не возбранялось давать деньги взаймы, но только под небольшой процент. Какой процент считался небольшим, не уточнялось.
Если была необходимость одолжить у соседа одежду, то следовало возвратить её до захода солнца, потому что сосед мог ночью замёрзнуть. Ведь у каждого была только та одежда, что на нём.
Запрещалось произносить имена других богов. Даже имя Иеговы не следовало произносить без особой нужды.
Запрещалось делать всякие наколки, надрезы и другие знаки на теле. Подробнее со всеми этими законами можете ознакомиться, прочтя библейскую книгу «Левит».

Кстати, и в советские времена администрации тюрем и исправительных лагерей особо строго наказывали за это. Художников бросали в так называемые ШИЗО - штрафные изоляторы и в БУРы - бараки усиленного режима. Лагерным врачам было дано указание срезать свежие наколки скальпелем прямо по живому телу, зарубцевать их, выжигать лучом лазера.

На специальном стенде у входа в канцелярию был вывешен список возможных нарушений и список всевозможных наказаний

Вот за что полагалась смертная казнь.

Если кто-нибудь будет есть кровь, заслуживает смерти. Ибо кровь - это душа животного и предназначалась только для жертвенника. Лев. 17. 10-12

Для того чтобы исключить половую связь между ближайшими родственниками, были введены законы о недопустимости раскрытии наготы. Гомосексуальные связи, скотоложство были объявлены преступными. Лев 18 22-23

Тогда нередки были людские жертвоприношения Молоху, грозному языческому Богу, которому поклонялись не только инородцы, жившие в лагере, но и очень большой процент евреев.
«И детей твоих не отдавай на служение Молоху, и не бесчести имени Бога твоего. Я Господь» (Лев. 18. 21).

Да, да, с данной минуты это уже не секрет, - древние евреи приносили богам, в том числе и Иегове, человеческие жертвы, в основном, детей. В Библии, как минимум в пяти местах текста, прямо говорится об этом.
Авраам не удивился, когда Господь приказал ему принести в жертву Исаака. Тогда у многих народов Востока это было в порядке вещей.
Судья Израиля Иеффай принёс в жертву Господу Иегове свою единственную дочь.
Сжёг её на жертвеннике. И Господь не остановил руку отца. (Суд. 11. 30-39) «И обонял Господь приятное благоухание».
Когда израильтяне, на пути в землю Обетованную, разгромили пять царей мадиамских и захватили в плен тридцать две тысячи девственниц (!), Моисей выделил тысячную часть в дар Господу, то есть, принёс их в жертву.
«И дань из них Господу тридцать две души. И отдал Моисей дань, возношение Господу, священнику». (Выделено мной –Д. Н.) (Чис. 31. 35-41).
Приведу ещё одну цитату, из псалмов Давида.
«Но смешались с язычниками, и научились делам их. Служили истуканам их, которые были для них сетью.
И приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам. Проливали кровь невинную, кровь сыновей своих и дочерей своих, которых приносили в жертву идолам Ханаанским, - и осквернилась земля кровью». (Пс. 105. 35-38).

И Господь, и Моисей, ничего не имея, в принципе, против человеческих жертв, всё же сильно ревновали к Молоху. Поэтому приношение жертв этому поганскому чудищу наказывалось смертной казнью: побиванием камнями. Смерти заслуживали все участники ритуалов: и исполнители, и зрители.

Смерти заслуживали вызыватели мертвых и те, кто занимается волшебством. Моисей не терпел конкуренции.
Смерти заслуживали невестка и свекор, брат и сестра, если их уличали в связи. Это касалось и такого необычного (но не для тех времён) треугольника: муж, жена и тёща. (Лев. 20. 11-17).
Скотоложник должен был быть предан смерти вместе со скотиной. (Лев. 20.16) Хотя эта порочная скотина не была ознакомлена с существом законов и не сознавала, что совершает смертный грех.
Тот, кто спит с теткою своею, с женою брата, - оба, он и она, должны подвергнуться стерилизации. "Если кто возьмёт жену брата своего: это гнусно; бездетны будут оба».
«Хулитель имени Господня должен умереть" (Лев. 24. 16).
За это мог убить каждый, кто слышал хулу. Но должен был иметь ещё одного свидетеля. Это давало простор тем, кто желал избавиться от врага, соперника, близкого родственника, от которого наследовал имущество, от заимодавца-ростовщика, - в общем, от любого, кто просто чем-то не понравился. Таких убийц во имя Господа было очень много. В дальнейшем для них были выделены специальные города, где эти убийцы не могли преследоваться родственниками убитых.

Если дочь священника осквернит себя блудодеянием, её следует сжечь на костре.
За умышленное убийство также грозила смерть.

На воротах скинии был вывешен список так называемых чистых животных, мясо которых можно было употреблять в пищу. Вот по каким признакам определялась «чистота» животного.
«Всякий скот, у которого раздвоены копыта. И на копытах глубокий разрез, и которое жуёт жвачку». (Лев. 11. 2)
То животное, которое имело разрез, но не жевало жвачку, а также то животное, которое жевало жвачку, но не имело разреза, - считалось нечистым.
Из рыб, водных птиц и водных животных только те считались чистыми, что имели чешую либо перья.
Некоторые пернатые были всё же нечистыми: орёл, гриф, ворон, сокол, сова, ястреб, филин. Думаю, что если бы они и очистились, никто бы их не ел. Мясо их не пригодно для пищи.
Все пресмыкающиеся были объявлены нечистыми, - раз и навсегда. Хотя тоже были тварями Божьими.
Насекомые, почти все, считались нечистыми. Исключение было сделано для саранчи, кузнечиков и их родственников, у которых голени были выше ног. (Лев. 11. 21). Как видите, чистота определялась не только по копытам, но и по голеням.

Должен заметить, что запрет есть свинину и крольчатину возник не случайно, не в результате очередной прихоти Моисея.
Ещё задолго до Моисея народы жарких стран убедились на горьком опыте, что мясо этих животных опасно для здоровья. Были часты случаи, когда люди, поевшие мясо дикой свиньи или дикого кролика, умирали непонятно от чего. Никто не знал, почему это происходит. В результате возник миф, что эти животные прокляты Богом.
На самом же деле причина была более прозаической. В мясе этих и некоторых иных животных находится множество болезнетворных паразитов. Без достаточной тепловой обработки оно, действительно, опасно для здоровья. А в пустыне, при недостатке дров и воды, сварить или пожарить такое мясо было проблемой. Поэтому его ели сырым или полусырым. И болели, и умирали.
Возможно, по этой причине и все звери, «которые ходят на лапах», считались нечистыми.

================

Не только животные, но и люди, поселенцы, делились на чистых и нечистых.
Нечистым был тот, кто по ошибке - не специально, не дай Господь! - ел мясо нечистого животного
Нечистыми были те, кто дотронулся до нечистого животного.
Нечистой была женщина в период очищения, нечистыми были те, кто контактировал с ней в этот период, или прикасался к её одежде, или садился на то место, с которого она встала. По окончании нечистого периода женщина должна была отсчитать семь дней и после этого принести в жертву Богу двух голубей. Мужчина, лежавший с ней во время кровоизлияния, также был нечист семь дней и также расплачивался голубиной кровью. Это же сколько голубятен следовало иметь!
Нечистым становился тот, то прикасался к умершему человеку, к нечистому животному, к трупу домашнего животного или зверя.
.
Нечистыми считались те, у кого обнаруживалась подозрительная опухоль или не внушающая доверия язва проказы или язва паршивости.
Нечистыми были те, у кого в шатре находится такой подозрительный человек.
Нечистыми были те, кто прикасался к вещам такого человека или садился на его место.
Женщина, родившая мальчика, была нечиста семь дней, и ограничена в правах тридцать три дня.
Женщина, родившая девочку, была нечиста две недели и шестьдесят шесть дней ограничена в правах. (Лев. 12. 2-5).
В связи с такой дискриминацией все женщины старались рожать только мальчиков.

Надо заметить, что не только абсолютное большинство женщин, но и абсолютное большинство заключенных-мужчин в лагере были нечистыми.
"Если мужчина ляжет с женщиной и будет у него излияние семени, то нечисты будут до вечера" (Лев. 15. 18).
"Если имеющий истечение плюнет на чистого, то сей... нечист будет до вечера "Лев. 15. 8).

В лагере процветало доносительство. (Лев. 5. 1). Доносчики получали третью часть имущества жертвы доноса. Треть причиталась левитам. Треть от этой трети причиталась Аарону и его сыновьям. Оставшаяся треть, проданная с молотка, пополняла лагерную казну, то есть, доставалась Моисею. Вот так постоянно третировалось всё население лагеря.




. Если кто знал о каком-то нарушении и не доносил начальству, или прикасался к нечистому, или произнёс или услышал клятву, то был виновен в грехе (Лев. 5. 1-5) Он должен был исповедаться и принести овцу за грех. Если не имел овцы, мог принести двух голубей. Если не голубей, то десятую часть ефы (около 4 килограммов) пшеничной муки. Священник бросал горсть муки в жертвенник, "остаток же принадлежит священнику, как приношение хлебное (Лев. 5. 6-13)
Как видите, Богу доставалась только горсть муки из четырёх килограммов. А считалось, что жертва приносится Богу. Неплохо жилось (и живётся) священникам под крылышком у Бога!
Если кто-либо что-то похищал, или утратил доверенное ему, или нашёл потерянное кем-то и утаил, если поклялся ложно, то должен был возместить утраченное или похищенное, прибавив к тому пятую часть. И, кроме того, принести в жертву овна. Это жертва повинности (Лев. 6. 1-6).
Если кто по ошибке согрешил против посвященного Господу (очевидно, имеется в виду - съел тот кусок жертвенного животного, который имеет право есть только священник), то должен был отдать священнику овна без порока или стоимость его в серебряных сиклях (Лев. 5. 15)
"Весь мужской пол священного рода может есть её. На святом месте должно есть её; это великая святыня" (Лев. 7. 6)
Как видите, кусок баранины тоже может быть великой святыней!
«Как о жертве за грех, так и о жертве повинности, закон один: она принадлежит священнику, который очищает посредством её» (Лев. 7. 7).
Телёнок или овца были вскормлены и выращены кем-то другим. Этот владелец провинился перед Богом, но не перед священником. Возможно, животное следовало сжечь для услаждения Бога, или разделить по частям и раздать бедным. Тем самым, был бы наказан грешник, и одновременно вершилось богоугодное дело. Но Моисей, от имени Бога, распорядился иначе: «принадлежит священнику».
На каком основании? «Я сказал!»
И кожа жертвенного животного принадлежит священнику.
И всякое приношение хлебное, печеное в печи, на сковороде или в горшке, принадлежит священнику.
И всякое приношение хлебное в виде сушеных зёрен, смешанных с елеем, принадлежит священнику.
И пресные лепёшки, и квасные хлебы принадлежат священнику. (Лев. 7. 8-12)
А что же тогда, позвольте спросить, не принадлежит священнику?

Кроме того, существовала жертва добровольная, жертва благодарности, именуемая в дальнейшем - мирная жертва. Это - жертвенное животное плюс пресные хлебы и лепешки с оливковым маслом. Но допускается и квасной хлеб (Лев. 7. 12-13) Если какая душа, имея нечистоту, будет есть мясо мирной жертвы, "то истребится душа та из народа своего" (Лев. 7. 20).
Из мирной жертвы священнику доставались не только хлеба, но и правое плечо, и грудь жертвенного животного. Весь внутренний и подкожный жир принадлежал Господу, то есть, по сути - тому же священнику (Лев. 7. 31-32)
Употреблять в пищу жир жертвенных животных строго запрещалось. "Ибо, кто будет есть тук из скота, который приносится в жертву Господу, истребится душа та из народа своего. «(Лев. 7. 25) То же касалось и крови животных, поскольку считалось, что кровь - это душа.

Часто Моисей сам закалывал жертвенных животных, и сам же разделывал их (Лев. 8. 15). Запах горячей крови щекотал его ноздри и возбуждал его. Для того чтобы заколоть тельца, требовалась недюжинная сила. Поэтому возраст Моисея, указанный в Библии, вызывает сомнения. Не мог восьмидесятилетний старец осилить эту работу. Скорей всего, Моисей прибавил себе пару десятков лет, так как старейшины пользовались в народе особым уважением.

================

Моисей приказал Аарону, что тот может войти в святилище только тогда, когда в нём будет облако, чтобы Аарон, не дай Бог, не увидел Бога. Он не должен являться к Богу с пустыми руками. При нём обязательно должно быть жертвенное животное. (Лев. 16. 3)
Таким образом, барашку или тельцу перед смертью, в отличие от смертных израильтян, разрешалось войти в святое святых и немножко полицезреть Бога.

Поразительно, что в Библии нет никаких биографических данных, касающихся ключевой фигуры Исхода - первосвященника Аарона.
Известно только то, что он был старшим братом Моисея. Первосвященником он стал случайно. Не благодаря каким-то особым личным достоинствам, а благодаря речевому недостатку младшего брата и кровному родству с ним.
Он был рупором Моисея и техническим исполнителем чудес.
Библейсий текст позволяет судить, что Аарон был совершенно бесцветной, безвольной, безликой личностью, послушной марионеткой в руках брата-вождя. Он был доволен, что, благодаря хитроумному Моисею и придуманному им Богу, имеет высокую должность, может позволить себе красиво одеваться и хорошо питаться, и может чувствовать себя очень важной персоной.
Поэтому он слепо повиновался железной воле Моисея, ловил каждое его слово, и прилежно повторял эти слова в своих проповедях.
Он был рад, что избежал наказания за изготовление поганского идола - золотого Тельца. Он безропотно снёс убийство Богом (не Богом - Моисеем!) своих двух сыновей, за то, что те принесли к жертвеннику "чужой огонь". И не смел плакать за ними, потому что Моисей запретил ему.
Аарон жил под диктовку. Он одевал то, что ему приказывали, ел то, что ему было выделено, повторял то, что ему было сказано. Так безропотно он жил и так безропотно умер, по приказу.
Когда народ пришел к горе Ор, Моисей принёс брату благую весть: взойди на гору и умри там.
"И сказал Господь Моисею... пусть приложится Аарон к народу своему.
И сделал Моисей так, как повелел Господь. Пошли они на гору Ор в глазах всего общества. И снял Моисей с Аарона одежды его, и облек в них Елеазара, сына его. И умер там Аарон на вершине горы. А Моисей и Елеазар сошли с горы" (Чис.20. 23-28).

Видите, как просто! Взошли трое на гору. Двое сняли с третьего одежду. Третий тут же умер. Двое сошли с горы.
Библия не уточняет, пришла Смерть сама, или двое помогли ей быстренько взобраться на гору...
Народ оплакивал Аарона тридцать дней. Он никому ничего плохого не сделал. Его любила толпа. В отличие от брата, которого боялась и ненавидела.
Давно замечено, что тихих, покорных, безропотных, недалёких очень любят окружающие.

================

Однажды вышло новое постановление. Воспрещалось, под страхом смерти, закалывать овцу, тельца или козу в поле, вне стана, и в самом стане. Даже если они не были предназначены в жертву Богу. Закалывать следовало обязательно перед входом в скинию собрания. (Лев. 17. 3-9)
Это делалось, вроде бы, с той целью, чтобы воспрепятствовать жертвоприношениям чужим богам.
На самом же деле Моисей и Аарон не могли смотреть на вопиющее безобразие, когда груди и плечи телят и барашков нагло проносятся мимо левитских котлов.
Постановление касалось и пришельцев, которые не прочь были тайком поделиться мясцом со своими божествами.
Как всё это сочеталось с обязательным правилом: приносить в жертву Богу только животное без единого порока? Ведь ясно, что, при таком обилии тяжких грехов и жертв, овец и телят нужной кондиции катастрофически не хватало.
И Иегове пришлось согласиться с мнением Моисея, что мясо порочных животных ничем не хуже. Но и даже вкуснее, поскольку в нём чувствуется пикантная кислинка порока.

Каждый раз Моисей придумывал что-то новенькое. Подобно современным учёным-атомщикам, которых хлебом не корми, только дай хоть что-нибудь расщепить, даже уже давно расщеплённое, так и Моисей ночи не спал, снедаемый мыслью; что бы от чего бы ещё отделить.
Самому сложному разделению подверглись люди. На левитов и не левитов. На обрезанных и не обрезанных. На чистых и нечистых. На праведников и грешников. Так, хорошенько разделив, очень удобно и приятно властвовать.
Животные были разделены уже давно, самим Богом, когда Ной запихивал их в трюмы ковчега. А может быть, сказку об этом тоже придумал Моисей, чтобы оправдать свои премудрые законы.
Потом Моисей придумал, как разделить домашний инвентарь и, особенно, посуду. Вы уже знаете, что все предметы обстановки и все домашние вещи, к которым прикасался нечистый человек, автоматически становились нечистыми.
С посудой было ещё сложнее. Посуда делилась на ту, в которой варилось мясо, и ту, в которой кипятилось молоко. На ту, в которой варилось мясо животного, которое было зарезано с соблюдением всех тонкостей обряда, то есть, кошерное, и остальную, нечистую вдвойне, потому что её можно было и не мыть. Деревянная посуда имела преимущество перед глиняной. Если первая утром следующего дня считалась уже чистой, то вторую следовало непременно разбить.
И вся пища делилась на правую и неправую, хотя проходила тем же путём, порой преступно смешиваясь одна с другой, прямо в желудке. Поначалу Моисей хотел и отхожие места сделать раздельными: для тех, кто переварил чистую пищу, и для остальных. Но передумал. Отхожих мест и так не хватало.
Потом Моисей поднатужился и сообразил: ведь можно разделить и растения. Но он никак не мог придумать, по каким признакам делить их на чистые и нечистые. Нечистых растений и быть не могло, потому что никто бы их не сеял и не высаживал.
Пришлось делить растения на обрезанные и необрезанные. Так он и порешил, и издал соответствующий закон.
“Когда придёте в землю, которую Господь Бог дал вам, и посадите какое-нибудь плодовитое дерево, то плоды его почитайте за необрезанные; три года должно почитать их за необрезанные, не должно есть их. А в четвёртый год все плоды его должны быть посвящены для празднеств Господних. В пятый же год вы можете есть плоды его» (Лев. 19. 23-25).

Существовало и такое оригинальное разделение: если согрешит общество, то должно принести в жертву тельца. Если начальник, - козла без порока. Если любой другой человек, - козу или овцу без порока. (Лев. 4)

Но пиком этого маразматического делительного процесса можно считать закон об отделении кошерного мяса… от кошерного мяса.
«Мясо мирной жертвы благодарности должно съесть в день приношения её; не должно оставлять от него до утра.
А если же кто приносит жертву по обету или от усердия, то жертву его должно есть в день приношения, и на другой день оставшееся от неё есть можно» (Лев. 7. 15-16).
Казалось бы, и тут ягнёнок, и там ягнёнок, может быть даже из одного помёта. И мясник один и тот же, - Аарон или кто-то из его сыновей. И обряд один и тот же. И два куска мяса почти одинаковы.
Но не одинаковы, - одно имеет на съедение вдвое больше времени, чем второе. Ну, не дискриминация ли это? Ведь, если разобраться, то получается, что и жертвы не в одинаковой чести у Бога. Мирная, – в худшем положении, чем жертва по усердию. Вот такие дела…
Жертвенное мясо нельзя было оставлять на третий день. Это было правильно с точки зрения санитарии. Но закон со ссылкой на Бога должен был соблюдаться верней.