Петр Тревогин

Совместимы ли научный стиль мышления и религиозная вера?

Эта статья представляет собой продолжение полемики с членом-корреспондентом РАН Л.И. Корочкиным, который называет себя одновременно биологом и православным христианином. Вот и попробуем выяснить, насколько совместимы эти два самоназвания — « биолог» и « православный христианин» . Началась эта полемика со статьи Корочкина « О роли науки и роли религии в формировании мировоззренческой парадигмы. Экскурс в биологию» :

http://humanism.al.ru/ru/articles.phtml?num=000091

затем продолжилась моей статьей “Вера. Разум. Фанатизм”: http://atheism.ru/library/Trevogin_8.phtml

Не уверен, что мой уважаемый оппонент читал эту мою статью (во всяком случае, на мой вопрос о возможности развития человеческого эмбриона из гаплоидной клетки (о непорочном зачатии) он так и не ответил, как и на другие вопросы). После этого был диалог Л.И. Корочкина с Г.Г. Шевелевым — “Ответы на ремарки атеиста”. Вот на эти “Ответы...” я и отвечаю, причем иногда вынужден буду повторять то, о чем уже писал.

Во всех материалах мой уважаемый оппонент обнаруживает прискорбную приверженность нескольким примитивным и недостойным ученого аргументам, которые мне многократно доводилось слышать (читать) от людей совсем другого социокультурного уровня. Вот они:

1. Оппонент не читал таких-то и сяких-то авторов, а потому чего с ним разговаривать?
2. Веровали и веруют такие-то и сякие-то люди.
3. Атеистами были (остаются) такие-то и сякие-то: только полюбуйтесь на этих мерзавцев!
4. Атеизм — одна из религий. И марксизм-ленинизм — тоже.
5. Атеист верит, что Бога нет (это разновидность предыдущего тезиса).
6. Вера в ад и рай ничем не лучше и не хуже веры в шарообразную Землю.

Попробуем проанализировать эти аргументы по порядку.

1. Прежде всего: argumentum ad hominem (апелляция к личности оппонента вместо возражений по существу) давно осужден еще древними мыслителями. Классической разновидностью этого “аргумента” служит знаменитое трамвайное “На себя бы посмотрел! А еще в очках и в шляпе!”. Ссылка на анкетные данные оппонента; гадание на кофейной гуще, что он читал, а чего не читал; ссылка на режим, при котором он воспитывался и получал образование — всё это становится суррогатом настоящей аргументации (за ее отсутствием). Но в данном случае, в контексте спора о вере и знании, этот аргумент звучит вовсе уж анекдотически. Речь ведь идет о том, во что верит и во что не верит Леонид Иванович Корочкин. Спрашивается: при чем здесь знание того, что писали или во что верили Фома Аквинский, Блаженный Августин, Бердяев, Сергей Булгаков, Тимофеев-Ресовский или Бехтерева? Их мировоззрение меня в данный момент не интересует, а интересует меня мировоззрение лишь одного человека по имени Леонид Иванович Корочкин. А потому хотелось бы договориться: пусть каждый отвечает за собственное мировоззрение, не прячась за дяденькину или тётенькину спину.

2. Спрашивается: ну и что? Да мало ли кто во что верил и продолжает верить: что это доказывает? Вы говорите, что многие верующие были учеными? К сожалению, да. Но это не снимает вопроса: как научный стиль мышления уживается с религиозной верой? У сэра Исаака Ньютона уже не спросишь, как он, открывший законы механики, воспринимал утверждение Ветхого Завета, что Иисус Навин будто бы остановил суточное вращение Солнца вокруг Земли. Даже если понимать утверждение наоборот — “остановил суточное вращение Земли вокруг оси”, то все равно согласно законам, открытым Ньютоном, это должно было бы вызвать катастрофические последствия. Уж кому, как не Ньютону, было понимать это.

3. Опять убогий аргумент за отсутствием более серьезных. При этом о леденящих душу преступлениях верующих во имя веры предпочитается умалчивать.

4. А вот старая заезженная песня, что якобы атеизм — тоже религия, прямо-таки трогательна. До чего же хочется и других обвинить в априорном веровании без достаточных на то оснований! Приобщить и других к собственному грешку! Ради этого можно даже пойти на создание нового волапюка и ввести в оборот такие речевые нелепости, как “религиозная религия” и “атеистическая религия”. Что же касается марксизма-ленинизма, то он, конечно, имеет много сходства с религиями. Прежде всего, это — догматизм, претензия на истину в последней инстанции, полный и абсолютный запрет не то что на инакомыслие, но даже на малейшее сомнение. Я и сам вместе с друзьями любил в то время потешаться над “крестными ходами”, портретами “угодников” и прочими церковно-подобными обрядами. Но всегда отдавал себе отчет: сходство с религией здесь все-таки поверхностное. При всей своей глупости и спесивых потугах выглядеть, как “всамделишная” наука, “всепобеждающее учение” однако не страдало одним грешком: оно не признавало ничего сверхъестественного. Мощам Ленина коммунисты никогда не приписывали чудотворных или исцеляющих свойств. Утопический коммунистический рай обещался все-таки на земле, а не в загробной жизни. И молебнов к духу Маркса о ниспослании дождя или об исцелении от холеры не возносилось, насколько помнится.

5. Уже просто тошно от этой тысячекратно тиражированной клеветы (или — мягче — недоразумения): “атеист верит, что Бога нет”. Особенно популярной эта глупая сентенция стала после рязановского фильма “Берегись автомобиля!”, где ее произносит пастор (в исполнении Д. Баниониса). Я вам не скажу за всю Одессу, но по крайней мере по отношению к вашему покорному слуге дело обстоит вовсе не так. Никакой такой “веры” у меня нет. Атеизм — это принцип невведения в свое мировоззрение идеи Бога (формулировка не моя, но я ее принимаю). Никаких “доказательств” несуществования Бога у меня нет и быть не может. Просто я полагаю, что для принятия гипотезы (!!!) Бога нет достаточных оснований. Что-либо “доказывать” обязаны те, кто утверждает существование Бога, а не те, кому это безразлично — в соответствии с древним принципом “Ei incumbit probatio, qui dicit, non qui negat” (Бремя доказывания лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает). А если кто-то мне скажет, что для веры не требуется вообще никаких оснований (то есть закон достаточного основания, провозглашенный еще Аристотелем, отменен), то я такого умника поймаю на слове. Я предложу ему поверить в следующее высказывание (пример, мною неоднократно использованный): “На северном полюсе планеты X, обращающейся вокруг звезды Y в галактике Z, стоит трехметровый шоколадный петух”. После этого честный и способный к логическому мышлению человек обязан будет либо отказаться от веры в Бога, либо принять веру в Шоколадного Петуха. Ибо для обоих этих верований “достаточные основания” в точности одинаковы: равны нулю. А если кто-то считает, что для веры в Бога оснований все-таки побольше, то пусть их точно и сформулирует: национальная традиция, мнение родителей, хороших знакомых и т.д.

6. Каюсь: Л.И. Корочкин сказал немножко не так: “А чем другая вера лучше? Вера атеистическая, например! Или вера в то, что Земля плоская. Т.е. вера в то, что Земля плоская, не оспаривается, значит? Она, ведь, не религиозная!” Абзацем выше я уже сказал, что никакой “атеистической” веры не существует. Вера в плоскую Землю была хороша в качестве рабочей гипотезы. Достаточным основанием для нее были экспериментальные наблюдения. В каких-то ограниченных сферах гипотеза хороша и надежно работала до тех пор, пока практика и логика ее не опровергли. После чего в общечеловеческом знании возник твердо установленный факт: Земля шарообразна (приблизительно, впрочем). Так и движется наука: от одних гипотез к другим, более точным, а от более точных гипотез — к твердо установленным фактам. Религиозная вера плоха не тем, что она “религиозная”, а тем, что она не подлежит уточнению и замене ее на более адекватную. Вот Вам и вся разница, Леонид Иванович.

Кстати, чуть ниже Л.И. Корочкин обнаруживает не совсем правильное понимание аксиоматического метода, да и вообще места математики в научном познании мира. Цитирую уважаемого оппонента:

“Многократно подтверждали опытом геометрию Евклида и посему не верили, что может быть другая (и это не имело значения или имело?). А потом пришли Лобачевский и Риман”.

Придется сделать экскурс на постороннюю тему. Математика изучает не окружающий нас реальный мир, а свой — виртуальный (кстати, на этом основании Р. Фейнман вообще отказывает математике в звании “науки”). Математика сама себе устанавливает правила (аксиомы) и смотрит, что из них получится путем логического вывода (теоремы). Это как игры: можно играть в шашки, можно в шахматы, а можно в подкидного дурака. Точно так же можно изучать группы, в которых выполняется аксиома коммутативности (перестановочности) — такие группы называются коммутативными или абелевыми, а можно изучать такие группы, в которых эта аксиома не выполняется — такие группы называются некоммутативными. Точно так же можно изучать пространства, где выполняются аксиомы Евклида, а можно — такие пространства, где аксиома параллельных не соблюдается. Люди не сразу поняли, что обе геометрии одинаково непротиворечивы, и что их действительно можно изучать на равных правах. А вот что касается того, какая из геометрий лучше подходит для описания нашего реального (а не виртуального) мира, в котором мы живем, то это дело не математики, а физики. Так что не “Лобачевский и Риман” пришли, а Эйнштейн пришел, который выяснил, что геометрические свойства пространства зависят от распределения тяготеющих масс.

Повторю то, о чем уже писал. Всё научное познание — физика, химия, общая биология, генетика, астрономия и т.д. — для отдельно взятого индивида с его пространственно-временной, финансовой и интеллектуальной ограниченностью всего лишь вопрос веры, а не знания (по крайне мере на 99,99...9 %). Я верю (а не знаю), что до Луны примерно 384 000 километров; верю, потому что сам это расстояние не измерял. Но я знаю, как его можно измерить. Этот крохотный кусочек научного знания сравнительно прост; в более сложных случаях придется покопаться в литературе, чтобы узнать способы проверки той или иной информации (например, как был раскрыт механизм работы транспортной РНК). Но в каждом единичном случае “научной веры” действует аристотелевский закон достаточного основания. В чем достаточное основание верить (принимать за истину), что аденозинтрифосфат является переносчиком химической энергии в живом организме? Очень просто: в знании того, что есть литература, из которой можно почерпнуть сведения, как это проверить, и при желании фактически эту проверку выполнить.

Но ни в какой литературе вы не почерпнете сведения о том, как проверить существование ада, рая или чистилища. Нигде вы не найдете способа проверки того, что Библия была написана Богом, а не человеком: в это полагается слепо верить без всякой проверки, даже потенциальной.

Научный стиль мышления предполагает обязательное достаточное основание прежде чем принимать что-либо на веру (за истину). Без достаточного основания можно поверить лишь в Шоколадного Петуха на XYZ-планете.

Но вообще-то существуют религиозные утверждения (высказывания), которые проверке прекрасно поддаются, однако никогда ей не подвергаются. И в этом состоит лицемерие верующих и, в частности, двойные стандарты верующих ученых.

Православный христианин верит, что святая вода обладает волшебными свойствами: способна уберечь от болезни, от несчастья и уж не знаю еще от чего. А ведь проверить это по всем правилам науки — проще простого! Но подобная проверка верующим кажется кощунством. Во всяком случае, мне что-то не доводилось слышать, чтобы где-либо верующие взялись за такую проверку с использованием методов математической статистики — с вычислением вероятностей, дисперсии, среднеквадратического отклонения, доверительными интервалами и т.д. Точно так же можно было бы попробовать убедиться в волшебных свойствах святой воды, окропив ею местность вблизи Чернобыля и помолившись о снижении уровня радиоактивности до естественного фонового уровня. Однако никто из священников даже не пытается это сделать, как видно, в глубине души понимая, что игры с волшебными предметами и волшебными заклинаниями — это одно, а реальный мир с его законами природы, в частности, физическими законами — нечто совсем другое.

Л.И. Корочкин подписал обращение группы ученых, писателей и публицистов “Остановить ясновидцев!” — против шарлатанов от “народной медицины”. Честь ему и хвала за это! Но возникает простой вопрос: в чем Леонид Иванович усматривает разницу между святой водой, “заряженной” Аланом Чумаком по телевизору, и святой водой, получившей этот титул в результате ритуальных действ какого-нибудь отца Федора? Я, например, никакой разницы не вижу. По-моему, и то, и другое — одинаковое шарлатанство, и “волшебные” свойства воды в обоих случаях одинаковы: равны нулю. Кто-то может обосновать другое мнение? Внимательно слушаю.

Еще цитата, иллюстрирующая двойные стандарты:

(Л.И. Корочкин): А такие. Более миллиона паломников со всей России, побывавших в Грушево, не ВЕРЯТ в то, что видели, а ЗНАЮТ, что видели, включая бывших ярых атеистов, которые в результате этого знания стали верующими, несмотря на принадлежность к КПСС.

Прежде всего заметим, что Леонид Иванович даже не считает нужным сообщить нам, что именно видели миллионы паломников в этом самом Грушеве. Наверное, какие-нибудь чудотворные исцеления с помощью святой иконы или что-то подобное. Но главное не в этом. Для Леонида Ивановича достаточным основанием является свидетельство этих паломников (которых он, впрочем, в глаза не видел, во всяком случае, всех). Но почему-то свидетельства точно таких же людей о чудесных исцелениях сеансами Кашпировского, святой водой Чумака, всякими пассами экстрасенсов и тому подобным — для Леонида Ивановича не указ. Это ли не двойной стандарт?

Религия (по терминологии Л.И. Корочкина — “религиозная религия”) начинается там, где люди верят в то, что волшебные слова, волшебные предметы и волшебные действия способны изменить естественный ход событий (даже с нарушением законов природы). “Атеистическая религия” такой возможности не допускает. Но ведь экспериментальная проверка практически любой гипотезы такого рода никаких трудностей не представляет! Вот что, например, очень легко проверить на практике:

Крещение ребенка дает ему в жизни преимущества, которых нет у некрещеного.

Освящение и окропление святой водой банка (казино, подводной лодки, парикмахерской,...) надежно уберегает его (ее) от пожара, рэкета, банкротства, катастрофы и т.д.

Молитвой можно вызвать или прекратить дождь, ликвидировать эпидемию и т.д.

С помощью двух жертвенных козлов можно погасить грехи страны и сделать ее счастливой.

И ведь не только поддается проверке — всё это фактически многократно проверялось на практике, неизменно давая отрицательный результат! Так что “религиозная религия” — это не просто вера без достаточного основания, а вера вопреки фактам.

Вряд ли биолог Л.И. Корочкин нуждается в объяснении, как в науке принято выбирать из нескольких гипотез наиболее правдоподобную, наиболее близкую к истине. Напомню это другим читателям (которые, впрочем, тоже это знают). Тщательно планируется и подготавливается такой эксперимент, который должен будет привести к разным результатам в зависимости от того, какая из гипотез верна, а какая нет. Классическим примером может служить выяснение того, как происходит репликация молекулы ДНК при делении клетки. Когда уже было установлено, что молекула ДНК имеет структуру двойной спирали, возник вопрос, каким образом возникает ее точная копия при делении клетки. Было высказано три гипотезы:

1. Консервативная гипотеза. Двойная спираль служит матрицей для копирования ее второго экземпляра. Первоначальная спираль всё время сохраняет свою структуру.

2. Полуконсервативная гипотеза. Две спирали молекулы ДНК расходятся наподобие половинок застежки-молнии, на каждой половинке образуется недостающая вторая половина (комплементарная, т.е. дополнительная).

3. Дисперсивная гипотеза. Молекула ДНК распадается на короткие фрагменты, которые используются в качестве матриц для построения дополнительных фрагментов, после чего все фрагменты соединяются в две новые молекулы.

Какую из этих трех гипотез выбрать? Метью Меселсон и Франклин Сталь в 1985 г. провели опыт, позволивший сделать этот однозначный выбор. Они вырастили бактерий какого-то одного вида в питательной среде, содержащей тяжелый изотоп азота — ¹⁵N. За это время сменилось несколько поколений бактерий, и в конце концов все бактерии содержали практически только ¹⁵N. Затем бактерий поместили в питательную среду с обычным изотопом азота — ¹⁴N. После этого бактерии стали размножаться, и необходимо было посмотреть, что произойдет с атомами азота. Если верна первая, консервативная гипотеза, то множество молекул ДНК первого поколения должно состоять из двух фракций — каждая с атомами азота одного веса. Но этого не произошло, следовательно, консервативная гипотеза была на этой стадии эксперимента отвергнута. Если верна третья, дисперсивная гипотеза, то разделить молекулы ДНК на две фракции не удастся ни в каком из последующих поколений. Однако это разделение удалось сделать уже во втором поколении бактерий (после помещения их в среду с ¹⁴N). Так была отвергнута третья гипотеза, а вторая, полуконсервативная получила права гражданства.

Этот — повторяю, классический — пример показывает, как при настоящем поиске Истины добросовестно рассматриваются и испытываются различные гипотезы. Настоящий ученый — добросовестный искатель Истины — не подгоняет результаты эксперимента к заранее заданному ответу, а беспристрастно прислушивается к ответам Природы. А как обстоит дело в религии (в “религиозной религии”)?

Религий в нашем мире существует не две и не три, а десятки тысяч. Одних только христианских конфессий — около пяти тысяч. Каждая из этих религий — некоторая гипотеза о том, как устроен мир и какие действия необходимо предпринимать, чтобы в этом мире по возможности было побольше добра и поменьше зла (двумя или тремя перстами крестить лоб; в какие дни и месяцы поститься; в какую сторону повернуться, сотворяя намаз и т.д.). И что? —хоть кто-нибудь пытался спланировать эксперимент с предсказанием возможных вариантов результатов — с тем, чтобы если не свести число религий к одной, единственно “истинной”, а хотя бы сократить их число, отсеяв заведомо “неправильные”? Никто и никогда таких экспериментов не предпринимал и предпринимать, похоже, не собирается. Правда, жестокая жизнь подобные эксперименты ставит изо дня в день, да только никто на них внимания не обращает. Даже трагические события 11 сентября 2001 года (и многие подобные, хотя и меньшего масштаба) не заставили никого задуматься о большей или меньшей “истинности” христианской религии по отношению к исламу.

Магистральный вектор развития науки — конвергенция. Это значит, что из противоречащих друг другу теорий и гипотез в конце концов остается одна, выдержавшая испытание экспериментом и логикой, а остальные постепенно сходят со сцены. И если в наше время находятся люди, “ниспровергающие” молекулярную генетику, теорию относительности или другие твердо установленные и проверенные научные теории, то это либо малограмотные невежды, либо откровенные шарлатаны.

Напротив, магистральный вектор религии — дивергенция. Проходят тысячелетия, а религий становится не меньше, а все больше и больше (и каждая при этом — “единственно правильная”). Да, некоторые из них вымирают — религия древних эллинов, египтян, шумеров и других народов. Но зато на смену им в изобилии появляются всякие квакеры, мормоны, хлысты, мунисты, “Аум синрикё”, “Белое братство” и прочая, и прочая, и прочая — несть им числа. Кто верит в Шоколадного Петуха, а кто — в Марципанового Деда Мороза, и — что характерно! — без достаточных оснований. Что уж там говорить, если даже Папа римский и Патриарх Всея Руси — верховные иерархи двух христианских конфессий — чего-то никак не могут поделить между собой (то ли Истины, то ли злачных полей, где пасутся нестриженые бараны)? И какого уж тогда согласия ожидать от католиков и протестантов Северной Ирландии, от Ариеля Шарона и Ясира Арафата?

Л.И. Корочкин говорит, что он не верит, будто Иона три дня пребывал в чреве кита. Неверие Л.И. Корочкина, конечно, отрадный факт, но возникает маленький вопрос: а кто это дал право православному христианину Леониду Ивановичу не верить в это утверждение Библии, подиктованной, как хорошо известно, Самим Богом? Верующий человек, примкнувший к любой конфессии (“воцерковленный”), себе не принадлежит. И его мировоззрение тоже ему не принадлежит. Он не имеет права судить и рядить по поводу того, где слово Священного Писания надлежит понимать буквально, а где иносказательно. Слово Бога обсуждению не подлежит! Сомневающийся хоть в одной буковке Слова Божия — опасный вольнодумец, без пяти минут атеист! Если Библия утверждает, что заяц жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, то любой биолог обязан почтительно принять это к сведению и не умствовать. А если каждый мирянин начнет всяк по-своему толковать Неприкосновенное, то что же тогда будет-то?! Один, видите ли, не верит, что Иона три дня пребывал в чреве кита, другой — что три отрока горели в пещи огненной и не сгорали, третий — что Ной с семейством погрузил на ковчег миллионы биологических видов с запасом пищи на полгода, четвертый еще в чем-нибудь дерзнет усомниться — куда же мы придем тогда?! А вот туда и придем, где мы находимся сейчас: христианских конфессий на свете тысячи, и не только согласия между ними не видать, но даже перспективы когда-нибудь в обозримом будущем уменьшить их число. Повседневная жизнь свидетельствует, что христианские секты будут только плодиться и размножаться. Мы это видим все время.

Сомнение — прерогатива свободно мыслящего человека, ученого, атеиста. Только он имеет право к любому литературному источнику подходить скептически, непредвзято, объективно, критически взвешивая все свидетельства и сопоставляя их с другими данными (с физикой, химией, биологией, наконец, просто со здравым смыслом). Для свободно мыслящего человека что Библия, что Коран, что сочинения Геродота, что мифы Древней Греции — просто объект изучения и только.

Нельзя сидеть между двух стульев, как нельзя быть “немножко беременной”. Либо Библия — священная книга, и тогда никто не имеет права читать и толковать ее выборочно. Либо она — такое же творение рук человеческих, как “Приключения барона Мюнхгаузена”, “Песнь о Гайавате” или Эпос о Гильгамеше (все три упомянутых персонажа — лица исторические, реально существовавшие). Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ваша позиция, Леонид Иванович?

Леонид Иванович Корочкин называет себя не просто верующим, а христианином, и не просто христианином, а православным христианином. Интересно было бы уточнить, что означает это утверждение. Поскольку господин Корочкин признался, что в трехдневное пребывание Ионы во чреве кита не верит, то, надо полагать, не верит он также в возможность снять грехи и беззакония России при помощи двух жертвенных козлов. В таком случае очень хотелось бы знать (если это, конечно, не секрет), какие верования господина Корочкина отличают его: во-первых, от христиан других конфессий (католиков, протестантов, баптистов, староверов и т.д. и т.п.); во-вторых, от верующих не-христианских конфессий (мусульман, иудеев, кришнаитов и т.д.); и в-третьих, от атеистов. Что касается третьего отличия, то, пожалуйста, не надо приводить Десять заповедей. Мы, атеисты, как правило, тоже их блюдем, хотя и не все заповеди. Например, перечисление через запятую “не убий” и “соблюдай (“наблюдай”) субботу” нам, атеистам, кажется просто чудовищно безнравственным: ставить на одну доску убийство человека и подметание пола в субботу (или воскресенье — как-то христиане не договорятся о дне недели). Безнравственным также кажется нам, атеистам, упоминание в Десяти заповедях рабства, как чего-то само собой разумеющегося. Кроме того, помимо Десяти заповедей в Библии, как известно, рассыпаны в разных местах и другие: не есть зайчатину и свинину, не есть водных животных, у которых нет перьев и чешуи (т.е. раков, крабов, креветок, кальмаров и т.д.). Мы, атеисты, также не принимаем категорического повеления Господа убивать язычников и атеистов, снисходительного Его отношения к продаже дочери в рабство и многих других Его рекомендаций. Так что Декалог — это не то отличие православного христианина от атеиста, которое мне хотелось бы услышать (прочитать).

Конечно, в качестве отличительного “символа веры” (скажем так условно) Леонид Иванович мог бы сказать, что в отличие от католиков он верит в существование “на том свете” ада и рая, но не верит в существование чистилища. Но это не интересный отличительный признак — он не поддается верификации/фальсификации. Говоря проще, его нельзя проверить. А хотелось бы узнать что-то более земное, какое-то верифицируемое/фальсифицируемое высказывание (утверждение, предложение), которое Леонид Иванович как православный христианин считает истинным (высоко вероятным, правдоподобным, true), а католики (протестанты, кришнаиты, атеисты) — ложным (маловероятным, неправдоподобным, false). И наоборот: хотелось бы получить один-два примера утверждений, истинных (true) с точки зрения других конфессий и ложных (false) с точки зрения православия. Что-нибудь наподобие:

Православный (восьмиконечный) крестик на шее надежно уберегает от вражеской пули.

Католический (четырехконечный) крестик на шее надежно уберегает от вражеской пули.

Только священник, посвященный в сан по православному обряду, наделен настоящими полномочиями от Самого Господа Бога, а потому молитва (освящение воды, пасхальных яиц и т.д.) такого священника обладает магической силой.

Только священник, посвященный в сан по католическому обряду, наделен настоящими полномочиями от Самого Господа Бога, а потому молитва (освящение воды, пасхальных яиц и т.д.) такого священника обладает магической силой.

Только богослужение в православной церкви на русском (старославянском) языке обладает магической силой.

Только богослужение в католическом храме на латыни обладает магической силой.

Вот такие простые незамысловаты объяснения различий между различными “религиозными религиями” и “религиозным атеизмом” хотелось бы получить от православного христианина биолога Леонида Ивановича Корочкина. Впрочем, не только от него: от любого верующего ученого. И даже от любого просто верующего, не обязательно ученого. Да и вообще от любого человека. Единственное, чего бы очень не хотелось, — это услышать (прочитать) в тысячу первый раз догадки о моих анкетных данных, о том, в какой стране и при каком режиме я рос и воспитывался, у кого учился, что читал и чего не читал, что аргументы я краду у Емельяна Ярославского, состоял ли я в КПСС, в масонской ложе или в Ку-клукс-клане и т.д.

Серьезные аргументы по существу дела — в студию!