БОГ

Впервые бог дал о себе знать в четверг, девятого сентября, в девять часов утра...

...Никогда бы не подумал, что буду таким образом начинать своё прощальное письмо. В соответствии с вековыми традициями, проверенными и перепроверенными практикой, я должен был бы непременно представить себе взволнованного читателя (а лучше юную читательницу), с мокрыми от слёз щеками, который(ая) трясущимися руками сжимает листок бумаги с этим письмом (желательно мятый – и кто это успевает каждый раз мять прощальные письма, перед тем как их обнаружат?), жадно скользя глазами по строчкам, ища ответ на вопрос “почему?”, разыскивая слова, обращённые лично к себе, а в то же время подсознательно надеясь не встретить в письме своего имени, дабы исключить любые подозрения. Создав мысленно образ этой трепещущей (но еще не успевшей упасть в положенный согласно традиции обморок) фигуры, я должен был бы обратиться к ней со словами “Милый друг, если ты найдешь это письмо, то это означает...” и так далее и тому подобное. Несколько капель крови, случайно брызнувших на белоснежный лист и расположившихся на нём с эстетическим совершенством, доступным лишь талантливым художникам-дизайнерам, несомненно прибавили бы эффекта данной сцене, даже если разбросанные при этом по полу таблетки вызвали бы некоторое удивление у логически мыслящих наблюдателей... Да, наверно, мне так бы и следовало начать, тем более, что в сложившейся ситуации никакой разницы это, собственно, не составляет. Дело в том, что сегодня восемнадцатое сентября, и старые настенные часы за моей спиной показывают пять утра, и если то, на что я ещё надеюсь (ну должен же я на что-то надеятся, в конце концов!), не сбудется, это письмо так и не найдёт адресата. Если же всё произойдёт иначе... то тогда, наверное, я прихвачу это письмо с собой, чтобы перечитывать потом в минуты досуга и продать какой-нибудь газетёнке, если вдруг возникнут проблемы с финансами. А если честно, то скорее всего, единственная настоящая причина, побудившая меня взяться за перо – это желание провести пару часов, выплёскивая на бумагу безумно скачущие в голове мысли, чтобы потом, вконец измотанному, проглотить пару таблеток снотворного и погрузиться в сон.

Имя моё пока не имеет значения. Пока. Не сомневаюсь, что им будут пестреть первые полосы всех завтрашних газет, а их редактора будут судорожно обзванивать всех моих друзей и знакомых в надежде получить хоть малейший намёк на моё местонахождение. Сам же я в это время буду умиротворённо посасывать коктель на одном полюбившемся мне островке, прикрываясь широкополой соломенной шляпой от тропического солнца. Пожалуй, я попрошу кого-нибудь из близких приятелей заглянуть ко мне, прихватив с собой несколько газет. При условии, конечно, что завтра будут газеты... Я – археолог. Вообще-то я с детства мечтал стать историком, но вскоре обнаружил, что для изучения интересующей меня тематики – древнейшей истории Центральной Африки – требуется копать землю, и копать много. Не скажу, что это открытие сильно меня воодушевило, особенно учитывая мою аллергию на пыль. Однако уже во время моей первой экспедиции, будучи студентом-второкурсником археологического факультета, я нашёл подходящий для себя режим работы – в комфортабельной палатке (а позднее, когда я приобрёл некоторую известность и средства, в кондиционированном номере гостиницы), окружённый книгами, тетрадями с заметками и откопанными предметами древности, предварительно очищенными от ненавистных мне пыли и песка. Я с удовольствием проводил долгие часы, рассматривая осколки камней и окаменевшие кусочки дерева и, как мне казалось, стал через несколько лет неплохо понимать значение встречающихся на них необычных и даже таинственных иероглифов. Оглядываясь назад, я понимаю, что во многом моему успеху помогло отсутствие конкурентов – очень немногие из известных мне археологов разделяли мой интерес к культуре древних центральноафриканских племён и поэтому мне удалось довольно быстро утвердить себя в качестве одного из ведущих специалистов в этой области.

...Динь-дон! Часы позади меня напоминают, что пора переходить к сути дела. И то верно – пусть написанием моей подробной биографии займутся другие. Итак, как я уже говорил, бог впервые появился почти девять дней назад, в четверг, девятого сентября. Появился без молний, грома, огненных крестов и многорогих зверей, обычно ассоциирующихся с его появлением. Нет, для своего первого обращения он выбрал гораздо более простой, но в то же время эффективный и современный способ – он послал всем пользователям компьютеров коротенькое послание по электронной почте следующего содержания: “Внимание! Настоящим ставлю вас в известность, что пришел срок очередного жертвоприношения. Церемония должна быть проведена в течение следующих девяти дней. В случае невыполнения моих требований вас ожидает известная вам кара, т. е. полное уничтожение. Чтобы вы не забыли, я обращусь к вам с напоминанием через три дня и ещё раз через шесть дней. Больше напоминаний не будет. Советую поторопиться. Бог.”

Согласно информации, хранящейся в “шапке” послания, оно было отправлено ровно в девять утра – еще одна девятка, на которую тогда, как ни странно, почти никто не обратил внимания. Поразительно, но в тот день многие не обратили должного внимания и на другие любопытные особенности этого послания – например, на то, что оно достигло не только все подключённые к Интернету компьютеры, но и каждый мобильный телефон, пэйджер и электронную записную книжку. (Исключением стал мой сосед по дому, который уже в 9:15 постучался ко мне в дверь и радостно заявил, что по всей видимости, его провайдер забыл отключить его от Интернета за неуплату, хотя и многократно до этого грозился. Как выяснилось позже, провайдер ничего не забыл.)

Нет, в тот день, системные администраторы всего мира ломали голову над тем, как наглой группе хэкеров удалось с такой точностью разослать свой “спам”, что он появился в электронных почтовых ящиках пользователей ровно в девять по местному времени, да ещё и на местном языке. Особенно глупо чувствовали себя, естественно, американские специалисты, заранее получившие информацию о надвигающейся “атаке” от своих японских и европейских коллег и оказавшиеся не в силах предотвратить её. Несомненно, многие из них были тогда на волоске от потери рабочего места. К счастью, службы новостей не замедлили сообщить всему миру глобальность происшедшего и это остановило менеджеров от слишком резких движений. Тем более, что к большому удивлению самих компьютерщиков, никаких технических сбоев не произошло – системы электронной почты умудрились “проглотить” все полученные послания без перегрузок линий и проблем с нехваткой места на носителях данных. Попытка разобраться в том, как это было возможно, собственно и стала основной задачей многочисленных специальных правительственных и внеправительственных комиссий и групп, выросших по всему миру как грибы после дождя. Особенно всполошились секретные службы – ведь если каким-то хэкерам, электронным террористам, стало по силам ТАКОЕ, то почему же сами секретные службы это не умеют? В том, что послание являлось делом рук хэкеров, сомнений ни у кого не было. Даже электронный почтовый адрес отправителя – god@god.god – слишком уж напоминал несуществующие адреса, с которых несознательные граждане отправляют по всему Интернету предложения “выиграть $1,000,000!!!” или взлянуть на несколько очень возбуждающих пикселей на “запрещённом” три-Х сайте. Да и сами хэкеры не заставили себя ждать – десятки “подпольных” группировок (состоящих, как правило, из учащихся средней школы, а в одном случае из чернокожих домохозяек от 40 до 73 лет) тут же объявили о своей причастности к злодеянию, в надежде, что их дома будут обысканы, а компьютеры конфискованы – на зависть однокласникам (или другим домохозяйкам пожилого возраста, проживающим по соседству). Буквально за несколько часов “компьютерные гении” и “бандиты” вновь стали популярны и интервью с ними появились практически во всех газетах планеты, что заставило редколлегию журнала “Wired” всерьёз задуматься о переходе на ежедневные выпуски и возродило их надежду на то, что журнал станет в конце концов прибыльным. О содержании послания как таковом мало кто задумывался – разве что специалисты по компьютерным вирусам пытались найти между строчек хоть что-нибудь опасное, что могло бы оправдать их существование и позволить раньше других продать новую версию своего программного продукта. В конце концов сам факт появления послания был списан на вирус и большинство компьютеров Земли были уже на следующий день защищены от появления нового письма такого же содержания.

Совершенно очевидно, что о боге и вообще о какой-либо религиозной значимости происшедшего никто и не думал. Хотя нет, по словам моего знакомого канадского историка, газета одного из небольших городков объявила на первой полосе о групповом самоубийстве членов секты, веривших в двоичную суть Бога и утверждавших, что Всевышний сойдёт на землю через Интернет. Правда, через пару дней в той же газете появилось опровержение, уточняющее, что члены секты покончили с собой “виртуально”, попросту стерев все данные на своих компьютерах и перебив для верности мониторы. К концу дня одиннадцатого сентября страсти достигли своей высшей точки. Многочисленные комиссии и рабочие группы топтались на месте, не в силах предложить разумное объяснение происшедшему. Правительства и секретные службы, стоящие за созданием этих групп, нервничали всё больше и больше, опасаясь не столько того, что объяснение не будет найдено, сколько того, что его найдёт кто-то другой. Всё громче раздавались призывы созвать в кратчайшие сроки представительную международную конференцию для обсуждения создавшейся ситуации. Все опасались содержавшейся в письме угрозы “напомнить о представленных требованиях” через три дня. Компьютерщики всех стран провели ночь с субботы на воскресенье не смыкая глаз, ожидая начала новой электронной атаки.

И как оказалось, ожидали зря, потому что на этот раз бог решил использовать более привычный способ общения с людьми, попросту появившись во всех церквях ровно в девять утра. Как и в прошлый раз, он пунктуально следовал местному времени, что, естественно, привело к тому, что к наступлению утра в Европе, Африке и Америке верующие (да и неверующие) уже знали о приближающемся событии и толпами повалили в церковь. Не удивлюсь, если многие священники, несмотря на волнение, довольно потирали руки – такого наплыва прихожан история еще не знала.

Находясь в этот день на отдыхе в небольшом курортном городке на юге Франции, я был оповещен о грядущем “представлении” своим в меру религиозным приятелем, наблюдавшим его за час до этого в Каире и позвонившим мне сразу же по его окончанию. Разумеется, я тут же поспешил в стоящую неподалёку от гостиницы церквушку, уже забитую народом. К счастью, население городка было небольшим и мне удалось кое-как протиснуться внутрь, хотя в давке кто-то порвал мне пиджак и я застрял, уткнувшить носом в чью-то блестящую лысину, в то время как гаденький мужичонка справа невыносимо вонял какой-то смесью пота, дешёвого одеколона и чёрт знает чего еще.

Стоило секундной стрелке моих наручных часов достичь двенадцати, как воздух в полуметре от алтаря слегка затрепыхался и через несколько мгновений там появилось изображение, метров пять по диагонали, размытое по краям, но достаточно чёткое в центре. По залу прошла волна “охов” и “ахов” и шорох, свидетельствующий о безуспешной попытке большого числа людей перекреститься в условиях давки. Я почему-то подумал о впечатлительных дамах, ожидавших этого момента, чтобы упасть в обморок, но обнарувших, что падать, собственно, некуда. Почему-то эта мысль меня здорово рассмешила и я улыбнулся во весь рот, от чего стоящий рядом мужичонка отпрянул от меня, как от дьявола и спешно зашептал какую-то молитву.

Тем временем изображение перед алтарём стабилизовалось и, хотя сквозь него всё ещё можно было разглядеть стоящий позади крест, стала явственно видна фигура человекообразного существа, сидящего на чём-то, напоминающем трон из тёмного дерева. Было заметно, что по обеим сторонам спинки трона были золотом начертаны какие-то символы, но разобрать их было невозможно. Само существо выглядело невысоким (если предположить, конечно, что висящее в воздухе изображение увеличивало реальные размеры) и почти нагим, не считая тряпки, прикрывающей нижнюю часть живота. Его кожа была не столько тёмной, сколько зеленовато-серой, а всю грудь закрывала густая чёрная шерсть. Круглая лысая голова существа была таких невероятных размеров, что оно чем-то напоминало персонажей детских мультиков. Мочки остроконечных (почти что Спок’овских) ушей оттягивали вниз тяжёлые золотистые серьги, а пухлый нос украшало огромное кольцо. Маленькие глазки существа испускали красноватый свет, становившийся то бледнее, то ярче. Когда оно заговорило, в его узком рту стали видны многочисленные мелкие острые зубы.

Голос существа был глухим, но очень отчётливым, и исходил не от изображения перед алтарём, а как бы возникал внутри меня, в нижней части затылка. Мне сразу вспомнились акустические эффекты, получаемые при помощи системы динамиков – например, когда человеку надевают наушники и подают звук таким образом, что ему кажется, что источник звука находится где-то позади. В условиях церкви подобные эффекты казались весьма неуместными и, окинув быстрым взглядом зал, я обнаружил на лицах присутствующих не столько страх, сколько удивление и смятение. И тут до меня дошло, что существо обращается ко мне на моём родном языке. В то же время, было очевидно, что все остальные понимали речь не хуже меня – стало быть, они слышали её по-французски. Содержание речи было практически идентично присланному за три дня до этого электронному посланию. Существо повторило, что приближается срок жертвоприношения и что если мы не поторопимся, то после ещё одного предупреждения мир будет уничтожен. В принципе, всё это очень напоминало угрозу какого-нибудь космического злодея из второразрядного фантастического фильма. Разницей являлось то, что в голосе существа не слышалось ни угрозы, ни гнева, ни даже малейшего намёка на раздражение – наоборот, в нём присутствовала какая-то обыденность и будничность. Таким голосом сослуживцы говорят друг другу “доброе утро, как дела”, а вернувшиеся с работы мужья спрашивают жён, чего нового произошло в их отсутствие, прекрасно зная, что ничего нового не происходило за последние двадцать лет и произойти в принципе не может. Таким голосом задают вопросы, чтобы затем осознанно пропустить мимо ушей ответ. В любом случае, таким голосом не угрожают стереть всё живое с лица Земли.

Кода голос замолк, а изображение медленно потухло, в зале на несколько секунд наступило оцепенение. Все будто бы ждали, кто первый нарушит тишину. Наконец, кто-то закашлялся. Это словно послужило сигналом другим, все зашумели и повалили к выходу, на ходу делясь друг с другом впечатлениями. Отсутствие какой-либо паники меня вначале удивило, но я быстро убедил себя, что испугаться-то собственно было нечему. Всё это представление абсолютно не напоминало конец света. Меня осенило, что большинство людей были слишком верующими, чтобы принять появление существа всерьёз. С другой стороны, мне приходилось изучать психологию и я знал, что через некоторое время эти люди осознают, свидетелями чего они являлись, и у них наступет шок – у кого-то в более, у кого-то в менее сильной форме. Из тех отдельных слов, что я смог уловить в их разговорах, явствовало, что все они видели существо таким же, как его видел я – маленьким, лысым, неприятным и абсолютно небожественным. Исключение составлял один бородатый тип с опухшим от злоупотребления алкоголем лицом, который стоял в стороне и орал, что только что видел Пресвятую Деву Марию. Святую-пресвятую. Воистину, подумал я, каждый видит то, что хочет видеть...

Не дожидаясь, пока оцепенение сменится паникой, я протиснулся сквозь толпу и направился прямиком в гостиничный номер, где, заперев предварительно дверь на ключ, включил телевизор на программе новостей. Меня, как человека, по долгу работы знакомого с достаточным количеством религий, чтобы с определённой долей иронии относиться к любой из них, интересовало в тот момент, в основном, каковой будет “официальная” реакция церкви. А ждать её пришлось очень долго. Пока что эфир был переполнен “репортажами с мест” и интервью с очевидцами. Каждый час передавалась прямая трансляция из какой-нибудь церкви, где камеры запечатлевали сосредоточенных прихожан, слушащих речь существа. Мне нравилось всматриваться в их лица, отражающие страх, любопытство и некоторое разочарование одновременно. Увы, самого существа видно не было – представ перед глазами собравшихся людей, он таинственным образом остался невиден для телекамер и фотоаппаратов. Его голос также не был слышен.

Внимая сообщениям, поступавшим со всего мира, становилось ясно одно: бог или нет, большеголовый карлик ухитрился появиться в каждой церкви, в каждой синагоге, в каждой мечети, в каждом буддистком храме. Более того, согласно службам новостей, его изображение видели на местах сборов дьяволистов, посреди шаманских танцев ряда индейских племён, в некоторых эскимоских хижинах, на дюжине научных конференций, на подпольно проводившемся съезде правой радикальной партии и на нескольких лекциях по научному атеизму. Далеко не везде появление существа проходило без инцидентов. В одном храме в Испании неизвестный маньяк вытащил откуда-то автомат и открыл огонь по висящему в воздухе изображению. Пули прошли насквозь, повредив стоящую позади колонну, но в зале началась паника и несколько человек получили серьёзные увечья. В одном из южных американских штатов четверо молодых людей вообще пытались поджечь небольшую церквушку, а в результате чуть было не сгорели сами. В другом американском городе хулиганы вывалили на улицы и под предлогом “жертвоприношения” начали бить стёкла магазинов и переворачивать автомашины. В ряде мест люди были попросту затоптаны в давках. Короче говоря, следующие несколько дней обещали быть интересными...

Под вечер в воскресенье по телевизионным каналам начали наконец появляться первые анализы происшедшего. Увы, в большинстве своём это были привычные “круглые столы” со своими постоянными участниками – в основном, бездарными учёными и провалившимися политиками, теми самыми “экспертами”, которые способны часами болтать на любую тему – от экологии до литературы и не сказать за всё это время ничего путного. Я не очень старался вникать в их дискуссии, хотя заявления одного “специалиста” – в прошлом писателя, а теперь почётного председателя какого-то околорелигиозного благотворительного фонда – заставил меня пару раз похихикать и даже подавиться бутербродом. Своим напыщенно-медленным (для большей значимости) голосом, он объяснял своим не менее высокомерным собеседникам, что данное существо не может являться богом, поскольку его требование принести кого-то или что-то в жертву не соответствует современным нормам нравственности. Из его болтовни исходило, что на нынешнем этапе развития человеческого общества религия полностью отказалась от жестоких средневековых обрядов и посему кровожадный бог сегодня просто невозможен. Другие участники дискуссии не отрицали это, предпочитая, со своей стороны, философствовать в отношении возможных значений слова “жертвоприношение”.

Мне лично больше всего бросалось в глаза отсутствие на этих телевизионных дебатах каких-то либо авторитетных религиозных деятелей. Не скажу, что этот факт меня сильно удивлял, так как я прекрасно представлял себе существующие вокруг каждой веры бюрократические структуры. С другой стороны, это ярко выраженное равнодушие намёкало на то, что ни одна официальная религия не принимала новоиспечённого бога всерьёз. Не знаю, какие разговоры вели церковные владыки между собой, в стороне от общественности, но не исключаю, что один только внешний вид существа поставил многих из них в тупик – “нарушитель спокойствия” был определённо недостаточно свиреп с виду, чтобы сойти за демона и недостаточно бородат, чтобы напоминать бога. И это не говоря о том, что, как известно, в ряде религий существует запрет на изображение Всевышнего. Любопытно, распространяется ли этот запрет на те случаи, когда бог соблагоизволил появиться сам?

В отличии от деятелей культа, политики не избежали вопросов относительно их оценки ситуации. Забавно было наблюдать, как все они, вне зависимости от страны и уровня, отвечали одинаково: “Да, ситуация требует изучения, ведётся интенсивная работа, о результатах говорить пока рано, но ясно одно – повода для паники нет”. Эти штампы раздавались из уст всех без исключения политиков, включая тех лидеров, которые принципиально не соглашались друг с другом ни по одному пункту до этого. Я шутил в разговорах с друзьями, что, возможно, появление этого именующего себя богом существа станет первым шагом на пути к взаимопониманию между народами и утверждению глобальных ценностей. “Ситуация под контролем,” – уверяли всех с экранов президенты и премьер-министры, генералы и полицейские начальники, – “Главное – не впадать в панику”.

Но в панику всё равно впадали. По всему миру резко повысилось количество самоубийств, массовых выступлений и нарушений общественного порядка, не говоря уже о безумной волне жертвоприношений. Идея жертвоприношений определённо нашла отклик в душах и верующих, и неверующих одновременно. Приносили в жертву всё, что попадалось под руку – от старой мебели и одежды до горшков с цветами и домашних хомячков. Создавалось впечатление, что в людях внезапно проснулись все навязчивые и бредовые идеи, таящиеся до этого годами в глубинах их разума. Все обочины дорог, водоёмы, личные (а чаще соседские) участки оказались в кратчайшие сроки завалены разнообразным хламом. К счастью, сообщений о человеческих жертвоприношениях было немного, органы защиты правопорядка действовали чаще всего эффективно. Не было, как не парадоксально, и сколь бы то значимых случаев массовых самоубийств. Мне и раньше казалось, что серьёзные мероприятия типа группового самосожжения или отравления не могут проходить спонтанно, а требуют серьёзной подготовки, поэтому даты этих мероприятий устанавливаются заранее, а уже потом для них подыскиваются подходящие оправдания. По-моему, потенциальным самоубийцам абсолютно необходимо знать дату самоубийства заранее, чтобы разобраться с имуществом, нотариально заверить завещание и переоформить страховку. Судя по всему, эти мои подозрения были верны, поскольку ни одна из радикальных сект, планирующих, согласно средствам массовой информации, покончить с собой в случае схождения бога на землю, не решилась переносить заранее запланированные сроки только потому, что бог явился чуть-чуть раньше.

Надо отметить, что воскресные события всполошили далеко не всех. По возвращению домой к полудню в понедельник, мне пришлось минут пятнадцать выслушивать ворчание соседки о том, как ей надоели бесконечные разговоры про этого новоявленного бога. Она жаловалась, что информацией о происшедшем были заполнены как все газеты, так и все программы телевидения и радио. Её особенно злило, что государственная телекомпания решила на неделю приостановить утренний показ сериала из жизни сельского врача, заменив его на четырёхчасовую дискуссию специалистов из разных стран мира. С большим трудом я смог наконец выставить соседку за дверь, но мысленно согласился с ней в том, что просмотр телевидения и изучение газет и впрямь оставляли достаточно тягостное впечатление. Подаваемая информация, хотя и очень подробная, казалась исключительно пресной и пустой. На мой взгляд, в ней не хватало чего-то, что сделало бы из обычной информации “историю” – “сюжет”, который мог бы удерживать внимание читателей и зрителей на протяжении нескольких суток. Причём даже сами репортёры и корреспонденты это понимали. Блистательные в прошлом комментаторы программ новостей выглядели скучными и непрофессиональными, ведущие аналитики газет заполняли целые страницы откровенным бредом. Когда вечером в понедельник поступило сообщение о захвате террористами самолёта в Таиланде, журналисты с такой радостью набросились на него, что на час бог был забыт. Увы, к разочарованию журналистов, захватившие самолёт вооружённые лица решили уже через полчаса сдаться властям. Сенсации не получилось. Не сомневаюсь, что целый ряд информационных агенств был бы рад отвалить террористам кругленькую сумму денег, лишь бы только они задержались на самолёте подольше... В работе средств массовой информации, равно как и в кинобоевике, важна не столько завязка, сколько постоянное, постепенное действие – последовательность событий, которые, накладываясь друг на друга, создают некоторую логичную картину. Когда какой-то из этапов происходящего затягивается, интерес к событию моментально пропадает. Взять, хотя бы, землетрясение – крупные жертвы, множество разрушений, тысячи людей, оставшихся без крыши над головой и так далее. Событие весьма заметное, но уже через день наблюдатель требует продолжения. Тогда появляется сообщение о том, что огромное количество людей пропало без вести, поэтому число жертв может резко возрасти. На следующий день главным событием становится прибытие иностранной помощи, а через неделю – трёхлетний ребёнок, чудом выживший под развалинами. Через десять дней землетрясение уже никого не интересует: восстановление города может продолжаться годами, а на это у зрителя или читателя уже терпения не хватит. То же самое можно было наблюдать и в отношении истории с богом – за отсутствием новых событий, уже через два дня она потеряла в глазах большинства людей всякую сенсационность и хотя о ней продолжали говорить и на рабочих местах, и дома за ужином, интерес к теме на время приостыл – все гадали, что произойдёт в среду.

Но и мировая наука, при поддержке различных спецслужб, в свою очередь подгоняемых правительствами, не сидела сложа руки и во вторник к вечеру по миру пролетела Новость: тайна появления бога была раскрыта. Согласно сообщениям, группы учёных из разных стран взяли пробы воздуха в местах, где люди видели изображение неизвестного существа, и в каждом случае лабораторные тесты показали повышенное содержание некого вещества, способного при определённой концентрации вызывать массовые галлюцинации. Пара газет, со ссылкой на какого-то авторитетного специалиста, даже сподобились указать название обнаруженного соединения. Оно одно занимало целую строчку в статьях и, как и полагает названиям малоизвестных веществ, было совершенно непроизносимо. Именно поэтому, с подачи журналистов, названию было тут же придумано подходящее звучное сокращение из четырёх букв и трёх цифр, которое должно было полностью удовлетворить потребностям среднего обывателя.

Буквально через несколько минут после сообщения об открытии учёных, практически все политики мира в один голос заговорили о терроризме. Этого, разумеется, и следовало ожидать, поскольку, как известно, терроризм является единственной темой – помимо, пожалуй, погоды – о которой политики могут говорить комфортно, с чувством полной личной безопастности. Не заставили себя ждать и религиозные деятели, подавляющее большинство которых тут же заявило о своей готовности всячески содействовать государственным органам в расследовании “дела о боге”. На практике это означало, что к девяти часам утра в среду в церквях по всему свету не было никого, кроме людей в противогазах и с измерительными приборами, в то время как полиция удерживала толпы любопытных снаружи. Не скрою, что, наблюдая за прямым репортажем об “операции” по телевизору, я испытывал нарастающее волнение, когда стрелки часов приближались к девяти. Но вот пробило девять и... ничего не произошло. Ничего не произошло ни в девять пятнадцать, ни в девять тридцать, ни в десять, когда появление существа ожидали в другом часовом поясе. Лже-бог явно изменил своей пунктуальности и пропустил обычный срок, показав всему миру свою несостоятельность!

...Как выяснилось позже, он попросту дожидался, когда большинство людей будут находиться дома, чтобы ровно в девять часов вечера показаться на всех телеэкранах планеты, по всем каналам одновременно. С виду существо выглядело так же, как и три дня назад в церкви, и восседало оно на том же самом тёмном троне с иероглифами, но изображение было гораздо более чётким. Кроме того, камера, снимающая существо (если предположить, конечно, что такая камера была), находилась чуть дальше от трона, что позволяло разглядеть короткие пухлые ручки, которыми карлик беспрерывно жестикулировал. Непропорциональное тело делало его смешным и отвратительным одновременно, а неуклюжие движения создавали ощущение, что он был не настоящим, а наскоро слепленным из пластилина неумелым скульптором.

Первые несколько секунд карлик молчал, словно вспоминая что-то. Глаза его при этом плавно меняли цвет с красного на бледно-жёлтый и обратно, а маленькие точки зрачков бегали из стороны в сторону. Потом бог чуть-чуть наклонился вперёд, сделал мимолётный жест рукой - и я не смог сдержать улыбки: в правом верхнем углу экрана закрутилась крохотная надпись “GOD TV”, блестя серебристым цветом и... периодически отбрасывая на существо тень! В оскалившейся физиономии существа я прочитал явное удовольствие. А потом оно заговорило, тем же глухим, но отчётливым голосом, зарождающимся в затылке и эхом отдающимся во всех уголках мозга, лишённым всяких чувств и интонаций, моментально откладывающимся в памяти слово за словом: “В третий раз напоминаю, что церемония жертвоприношения должна состоятся в течение следующих двух с половиной дней. В противном случае вас ожидает наказание. Это – последнее предупреждение. Торопитесь.” Оскал множества белоснежных зубов на прощание. Тёмный экран. Щелчок. Продолжение фильма о кровожадных пришельцах из космоса. Но почему один из главных героев уже мёртв? Что с ним случилось, пока эфир забивал этот большеголовый проходимец? Рассказывать о событиях последующих двух дней не имеет смысла. Краем уха я слышал, что за любую полезную информацию о террористах было назначено вознаграждение в размере двух миллионов долларов. Что источник, пославший изображение существа на антенны телецентров, так и не был найден. Что при просмотре плёнок видеомагнитафонов, работавших в ту минуту, когда существо обращалось к телезрителям с речью, никакого перерыва в трансляции не было обнаружено. Что телефонные линии Би-Би-Си вышли из строя, после того, как тысячи людей одновременно начали названивать в телецентр с жалобами на прерванные телепередачи.

Я уже не обращал на это внимание, так же, как и на бесконечные сообщения об уличных беспорядках, убийствах, самоубийствах и случаях массого сумасшествия. Для меня часы и минуты слились в один непрерывный поток из телефонных звонков и факсов, щёлканья клавиш на клавиатуре компьютера и шелеста листов справочников в толстых обложках, время от времени прерывающийся треском кофемолки на кухне и воем полицейской сирены за окном. Я писал во все газеты подряд, обзванивал всех своих знакомых, имеющих какие-либо полезные контакты, рылся в истрёпанных записных книжках в поиске телефонов бывших однокурсников и коллег, с которыми не встречался уже много лет. Я перетряхивал ящики письменного стола, ища случайно завалявшиеся там визитные карточки любых влиятельных лиц, с которыми меня когда-либо знакомили. А потом я набирал их номера и старался объяснить им всё как можно спокойнее и логичнее, зная, что в противном случае они немедленно обзовут меня психом и повесят трубку. Когда мне отвечали из редакции какой-нибудь газеты и спрашивали об условиях публикации моих сведений, я соглашался на первый же предложенный мне гонорар, а то и вовсе отказывался от такового, если это ускоряло печать. Что угодно, любые условия, но никаких встреч, никаких обсуждений за круглым столом, никаких интервью кроме телефонных, никакой траты времени. Я требовал анонимности – на время, только на два дня – лишь бы избежать ненужной известности, которая могла бы помешать моим целям.

Я добился многого, гораздо большего, чем мне казалось я был в состоянии добиться. Когда очередная газета давала согласие на немедленную публикацию, да ещё и на первой полосе, я не верил своим ушам. В прошлом для публикаций моих статей по археологии требовались месяцы и согласие полдюжины корректоров и редакторов. Когда мне приходил очередной факс от знакомого, уверяющего меня, что моя информация, преодолевая бюрократические преграды, с большой скоростью несётся к “сильным” мира сего, что через считанные часы обо мне узнают короли и президенты, я ощущал себя пауком, разбрасывающим во все стороны нити своей паутины. В отдельные моменты я чувствовал себя самым могущественным человеком на Земле. Да что и говорить, иногда я чувствовал себя богом.

...Не знаю, зачем я всё это делал. Гнала ли меня вперёд жажда мимолётной славы, желание стать хотя бы на несколько часов Супермэном, похождениями которого я так увлекался в детстве? Или же я действительно чувствовал, что могу что-то изменить, всерьёз верил в свой успех? Едва ли. Скорее, мною двигало какое-то особое безразличие – не то, которое расхалаживает человека и клонит его ко сну, а то, которое заставляет работать с двойным и тройным усердием, безо всякой уверенности в успехе, но и безо всякого страха перед поражением. Я не верил в победу, я двигался навстречу ей. Не припомню, чтобы я когда-то работал так до этого. Честно говоря, именно осознание этого факта не даёт искре надежды угаснуть в моём сердце в эти минуты. Я понимал, что знаю правду. Что я, возможно, единственный человек в мире, который знает её. Я это понял в первые секунды после того, как увидел изображение большеголового существа на моём телеэкране, когда обратил внимание на его пухлые ручки с украшенными кольцами короткими пальцами – пять пальцев на правой, четыре – на левой. После того, как я легко разобрал золотистые иероглифы, начертанные на тёмном троне... Я понял, что вижу перед собой М’Бахти, девятипалого бога древнеафриканского племени Отуу. Того самого, который время от времени требует принести себе в жертву девять девственниц.

Не знаю, когда состоялось последнее жертвоприношение – может, девять тысяч лет назад, может девять тысяч девятьсот девяносто девять. А может, и не так уж давно – но уверен, что число прошедших с той поры лет делится на девять – племя Отуу вообще было помешано на этом числе. Они охотились группами по девять человек, жили в хижинах на девятерых и даже в неделе, согласно их календарю, было девять дней. Что ж, неудивительно, ведь девятка, по всей вероятности, была любимым числом их бога, а шутить с М’Бахти никому в голову не приходило. По крайней мере никому, кто планировал прожить дольше нескольких минут. Нет, он не был злым богом – хотя понятия добра и зла вообще плохо применимы к божеству – наоборот, с точки зрения сегодняшнего дня, он был крайне неприхотлив и прост в общении. В частности, ему были совершенно безразличны религиозные обряды. Они интересовали его не более, чем нас с вами интересовало бы почтительное отношение к нам со стороны, скажем, клопов. Как мне известно, у племени Отуу даже не было никакой специальной церемонии жертвоприношения. Девственниц просто приводили на какое-нибудь место и, предварительно крикнув, что они предназначаются для М’Бахти, убивали первым попавшимся способом – обычно проламывая череп тяжёлым камнем. Зато помимо этого, бог не требовал ничего – его больше занимали эксперименты с погодой и другие, одному ему известные дела, хотя время от времени от помогал людям в охоте, да и просто дельным советом, подсев к ним возле костра. Да-да, насколько мне известно, М’Бахти совсем не прятался от людей на небесах или непреступных вершинах, не подвергал их никаким тестам на верность, не судил и не карал, а просто жил среди них. М’Бахти был столь “близок к народу”, что будь он не древнеафриканским богом, а современным политиком, его непременно обвинили бы в популизме. В общем и целом, если бы люди, напуганые и сбитые с толку событиями последних девяти дней, знали, с кем они имеют дело, они бы отнеслись ко всему гораздо менее серьёзно. Вероятно, это даже было бы к лучшему, по крайней мере удалось бы избежать всех этих бесполезных уличных выступлений, идиотских “жертвоприношений”, бредовых телевизионных споров и ненужных смертей. Я имею в виду, смерти можно было бы отложить на несколько дней. Дело в том, что, размышляя в течение прошедших двух дней о внезапном появлении М’Бахти, я понял одну важную вещь – он говорит правду. Как это не парадоксально, он действительно бог, Бог, Б-г, Создатель, Всевышний и так далее. Не Иисус, не Иегова, не Аллах и не Будда, а именно он – неприятного вида карлик с кольцом в носу. И хотим мы этого или нет, очень-очень скоро он уничтожит, сотрёт в порошок таких высокоразвитых, цивилизованных и образованных нас, вне зависимости от расы, веры и количества совершённых грехов – если, конечно, он в самое ближайшее время не получит в жертву девять девственниц.

Есть ли у нас шанс? Кто знает. Я сделал всё, что мог, чтобы донести до людей мои знания. Уже вчера газеты пестрели сообщениями о “сенсационном заявлении известного археолога”. Лондонская "The Sun" вынесла огромный заголовок “Учёный требует убийства девственниц” на первую полосу, прямо под объявлением “Инопланетяне эвакуируют людей на летающих тарелках”. Такой популярности мог бы, пожалуй, позавидовать даже мой голливудский коллега Индиана Джонс. Пять минут назад один мой приятель, влиятельное лицо в Министерстве иностранных дел, позвонил и сообщил мне, что датский парламент принял решение рассмотреть поступившую от меня информацию на очередном заседании. Я был польщён, особенно если учесть, что, согласно графику, это заседание состоится на следующей неделе. Желаю удачи, господа датские законодатели! Уже вчера вечером мне стало известно, что мои сообщения достигли Ватикана и в настоящий момент их изучает какой-то кардинал. Французская разведка, занимающаяся “делом о терроризме”, сообщила, что моя информация была занесена в их базу данных и будет самым тщательным образом рассмотрена. Очень мило с их стороны. Да, чуть не забыл, по слухам, до американского президента тоже дошли слухи о моих заявлениях. Кто-то в Вашингтоне вроде бы желает со мной встретиться. Если верить моим часам, он не успеет.

Чёрт возьми, подходящее же я время нашёл, чтобы язвить... Может, мне надо было бы, не теряя ни минуты, хватать кухонный нож, бежать на улицу и, выкрикивая имя Бога, резать молоденьких девушек, предварительно справляясь у них об их девственности? Зная свою природную неуклюжесть, я уверен, что первый же полицейский пристрелил бы меня на месте, как только бы я достал оружие. Кто знает, может кто-нибудь сделает то же самое вместо меня? А может, какая-нибудь малоизвестная секта девственниц додумается покончить жизнь самоубийством во имя волосатого Бога? Правда скорее всего, они покончат с собой не по-настоящему, а понарошку. Перестанут быть девственницами, например. Этакая виртуальная смерть. Прямо как та компьютерная секта неделю назад...

Виртуально... Это понятие стало неотъемлимой частью нашей жизни уже очень давно, ещё до появления вычислительной техники. За тысячи лет до этого, если быть точным. Мы все живём в созданном нами же виртуальном мире, следуя придуманным правилам и борясь с вымышленными проблемами. Мы переживаем из-за трагедий, происходящих за тысячи километров от нас только потому, что по случайному совпадению оказались возле телевизора, когда диктор CNN объявил о них. Мы скорбим о судьбе двух сотен пассажиров самолёта, упавшего в Индийский океан, не замечая, что в соседней квартире умирает старик, с которым мы здоровались каждое утро последние тридцать лет. Мы посещаем университет, чтобы найти хорошую работу; мы ходим на работу, чтобы заработать на старость, чтобы чувствовать себя обеспеченными в те минуты, когда мы будет умирать по соседству с кем-то, кто беспокоится о голодающих детях Африки, ходит каждое воскресенье в церковь и здоровается с нами по утрам. Мы написали законы, чтобы обличать их нарушителей. Мы придумали справедливость, чтобы жаловаться о том, как несправедлива к нам судьба. Мы изобрели нравственность, чтобы обвинять других в её отсутствии. Мы стали узниками собственной веры. Нет, не религии - религия есть ни что иное, как способ систематизации, упрощения веры с целью донести её до возможно большего числа людей, так же как Церковь является способом удерживания религии в рамках, в которых ею ещё можно управлять. Нет, я имею в виду веру вообще – веру в себя, веру в бога, веру в его отсутствие, веру в то, что завтрашний день будет лучше сегодняшнего, веру в то, что завтрашний день вообще будет.

Племя Отуу не верило в бога. Как можно верить в того, кто реально существует, кто даёт советы, устроившись неподалёку от тебя на камне? Мы же не верим в стул, на котором сидим – для нас он просто существует и будет существовать до тех пор, пока у него не отклеится ножка и мы не отнесём его на помойку. Для племени Отуу веры не существовало – она появилось потом, как удобный способ подменять реальные проблемы на вымышленные – а в те времена люди жили тем, что видели вокруг себя, тем, что действительно требовало их внимания. Для племени Отуу не существовало вопросов нравственности или целесообразности. Племени Отуу было гораздо легче принести в жертву Богу девять девственниц.

Часы показывают, что мне осталось чуть более сорока минут. Пора идти в спальню, глотать уже приготовленное, ожидающее меня на тумбочке возле кровати снотворное и погружаться в сон. Жаль, что нет возможности ещё раз сходить в музей и внимательно изучить экспонаты, добытые мною во время моих поездок в Африку. Возможно, тогда бы мне удалось узнать, каким именно образом Великий М’Бахти собирается уничтожить мир. Судя по тому, что мне известно, жестокость не была его отличительной чертой. Возможно, я даже ничего не почувствую во сне. Хорошо бы...

За окном опять бесится толпа и воют сирены. Люди верят в счастливый конец света. Что ж, понадеемся и мы. Спокойного сна. Да хранит нас...