Возрождение карательной психиатрии


Александр ПОДРАБИНЕК

Как же не хотелось верить, что всё в России неизбежно возвращается "на круги своя". Но у всех на виду: возрождается агрессивный милитаризм, коммунисты снова претендуют на власть, опять Запад - главный враг, а диктаторы - лучшие друзья и снова беззаконие и произвол - орудия властей в борьбе с неугодными.

 

 

 

Когда в начале 70-х годов известный диссидент Владимир Буковский пытался привлечь внимание общества к злоупотреблениям психиатрией в СССР, он наталкивался на стену непонимания и раздражённого недовольства. Нет, ни со стороны советских властей (эти действовали круто: приговор - этап - тюрьма), а со стороны либеральной западной интеллигенции и прекраснодушных политиков, ратующих за мир, разрядку и дружбу народов. Пока политики, отмахивающиеся от диссидентов, и либералы, молитвенно взирающие на первую в мире страну социализма, собирали свой урожай, КГБ и советские психиатры собирали свой. Как стало ясно только теперь, не десятки и сотни, а тысячи нормальных людей прошли в СССР через ад психиатрических больниц общего и специального типов. Участникам Демократического движения в СССР пришлось собрать сотни документов, личных свидетельств, экспертных заключений, написать на эту тему книги и сборники, пожертвовать своей свободой, а иногда и жизнью, чтобы доказать всему миру, что использование психиатрии в политических целях - это не выдумка диссидентов и не преувеличение политических фантазёров, а вполне реальная, жестокая и устоявшаяся система государственного террора. Долгое время Всемирная психиатрическая ассоциация (ВПА) старательно "не замечала" палаческих наклонностей своих советских "коллег". Они "не заметили" этого на своём конгрессе в Мехико в 1971 году, отделались безличной резолюцией на конгрессе в Гонолулу в 1977, и только в 1983 году на конгрессе в Вене советская делегация была с позором изгнана из ВПА - уже невозможно было игнорировать общественное мнение (западное, конечно!) и публичные выступления своих честных коллег.

Крушение коммунистического лагеря и распад СССР породили огромные надежды и скромные законы. Сейчас в России права психически больных и тех, кого могут объявить таковыми, теоретически защищены законом. Теоретически не так уж плохо защищены. Но между законом и жизнью в России дистанция, которую другие страны проходили за столетия.

С начала "перестройки" и в последующие примерно 10 лет о психиатрии как карательном инструменте власти ничего не было слышно. Однако в последние 3-4 года всё чаще стали появляться сведения о привлечении психиатров для решения отнюдь не психиатрических проблем. Ещё невозможно говорить как о состоявшемся явлении о психиатрических репрессиях и новых узниках совести, но когда они появятся, говорить об этом будет уже поздно. А всё идёт именно к этому.

Что же происходит? Некоторые общественные организации и правоохранительные органы осторожно, но настойчиво втягивают психиатрию в противозаконные действия, направленные против новых религиозных движений и общин. В борьбе с церковными конкурентами за паству уже давно используется не столько проповедь, сколько милиция, прокуратура и психиатры. Новые религиозные движения всячески дискредитируются. Их лидеры публично объявляются душевнобольными или ловкачами, которые искусно управляют душевнобольными прихожанами. На грани психиатрии и права процветают мистика и невежество - в околонаучном обиходе такие термины, как "зомбирование", "психотронный геноцид", "тоталитарные секты". Прокуратура поддерживает недобросовестные гражданские иски и возбуждает уголовные дела. В судах иски пока ещё чаще всего отклоняются, обвинения чаще всего рассыпаются, но до судебных слушаний много чего происходит.

Психиатрию привлекают к грязным делам для придания веса обвинениям и фальсификациям. Не далее как в июне этого года в Петербурге были принудительно доставлены в психбольницу для прохождения психиатрической экспертизы пятеро членов духовно-просветительского общества "Сэнтуар" - все они проходят свидетелями по уголовному делу своего руководителя Владимира Третьяка: его обвиняют в создании объединения, посягающего на личность и права граждан. В психбольнице их приняли на освидетельствование, и ни психиатров, ни следователей, ни прокуратуру совершенно не смутило, что закон вообще не предусматривает судебно-психиатрическую экспертизу свидетелей, тем более принудительную! Почему же не нарушить закон, если за это наверняка не накажут?

Практика карательной психиатрии не забыта. Старые кадры ещё не ушли на пенсию. Равнодушие общества к религиозным притеснениям делает возрождение карательной психиатрии не только возможным, но вполне зримым, вполне очевидным фактом сегодняшнего дня.

В то время как политическая элита страны занята саморекламой и гонкой за депутатскими мандатами, а правозащитное движение ищет безопасное место под сенью власти, адепты политической психиатрии и подавления диссидентства сохраняют свои ведущие позиции в официальной российской психиатрии - лучших предпосылок для нового витка карательной психиатрии не найти.

 

Оригинал статьи: Экспресс хроника №31 (586),   2 августа 1999 года