Общественное движение "За возрождение православия"

31 января 2000 года в Национальном институте прессы инициативная группа в составе епископов Истинно-Православной Церкви - Стефана (Линицкого), Дидима (Нестерова), Кириака (Темерциди), священника Глеба Якунина, мирян М. Осадчева и В. Никольского - рассказала о намерении создать Общественное движение "За возрождение православия".

Связаться с ними можно по электронной почте: Episcop@newmail.ru

Декларация Общественного движения "За возрождение православия"

Православие в России сегодня находится в состоянии углубляющегося духовного кризиса, корни которого уходят в нашу многовековую историю.

Неблагополучие духовного состояния Церкви едва ли не первыми отметили замечательные русские писатели. Вспомним хотя бы слова Ф.М. Достоевского: "Церковь как бы в параличе. И это уже давно". Вспомним И.С. Аксакова: "Не воскреснет ни русский, ни славянский мир, не обретет целостности и свободы, пока Церковь будет пребывать в такой мертвенности". Вспомним горький вывод, к которому пришел внимательнейший и добросовестнейший исследователь отечественной церковной жизни Н.С. Лесков: "Россия крещена, но не просвещена".

Пути выхода из этого кризиса и возможности обновления Церкви были предметом напряженных размышлений выдающихся русских мыслителей: В.С. Соловьева, протоирея С. Булгакова, С.Л. Франка, Г.П. Федотова. К несчастью, все это богатейшее наследие христианской мысли, которое могло бы лечь в основу подлинного возрождения Православия в России, лежит, по сути, втуне. Современное руководство Московской Патриархии испытывает к нему либо ледяное равнодушие, либо нескрываемую враждебность - вплоть до публичных аутодафе, в огне которых гибнут книги признанных всем миром русских православных богословов и философов.

В начале ХХ века проблемы возрождения Церкви начинает активно обсуждать православное духовенство. С требованием скорейшего созыва Поместного Собора, который должен был начать долгожданные церковные реформы, выступили высшие иерархи Церкви.

В 1905 году в Петербурге образовался "Союз церковного обновления", объединивший священников и мирян, искренне озабоченных судьбами Православия в России.

Пора наконец сказать правду о тех, кого в течение многих десятилетий называют "обновленцами", придавая этому слову уничижительный смысл.

Пора признать, что их идеи были богословски оправданны и насущно необходимы.

В основе этого духовного движения лежала уверенность в необходимости подлинного отделения церкви от государства, освобождения ее от государственной опеки, децентрализации церковного управления, введения Соборного управления через демократически избираемые Церковные Соборы, Епархиальные Съезды и Приходские Собрания клира и мирян, обязательной выборности епископов и священников, финансовой открытости Церковных организаций всех уровней, а также деятельного участия Церкви в жизни общества, социальном служении, в просвещении и нравственном воспитании народа.

В области литургической реформы предлагалось ввести живой русский язык вместо малопонятного славянского, служение при открытых Царских вратах и с чтением вслух "тайных" молитв.

В соответствии с 4-м правилом 4-го Вселенского Собора, гласящим: "Монашествующие да не вмешиваются ни в церковные, ни в житейские дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри", обновленческое движение первого поколения предлагало отказаться от монашеской монополии на власть в Церкви.

"Монашество епископов, - писал А.Д. Аксаков, - представляет в Церкви явление... антиканоническое". Монашеское служение требует безмолвия, созерцания, удаления от суеты мирской. Ранняя Церковь ставила монашеский подвиг выше священнического и архиерейского, и потому не допускала нарушения монашеских обетов во имя архиерейства.

После Февральской революции 1917 года был наконец созван и начал свою работу Поместный Собор Всероссийской Православной Церкви. Но в течение трех своих сессий он успел провести лишь часть насущных реформ. В сентябре 1918 года под давлением большевиков Собор прекратил свою деятельность.

И все же Собор успел принять несколько важнейших решений, осуществляющих программу церковных реформ, и в частности:

1. Новые уставы, новые соборные структуры всей Церкви от Патриарха (который был признан лишь первым среди равных архиереев) до самоуправляющихся приходов с предоставлением на всех церковных уровнях широкой инициативы рядового духовенства и мирян и выборного начала епископата и духовенства.
2. Регулярное проведение Поместных Соборов не реже чем раз в три года, а епархиальных и приходских собраний еще чаще.
3. Закрепления суверенного права собственности на все движимое и недвижимое имущества за приходами (здание храма и все церковное имущество).

В это же время стало набирать силу обновленческое движение. Однако дальнейшая его судьба сложилась трагически. С одной стороны, оно стало проводить в жизнь необходимые церковные реформы, о которых один из лидеров обновленчества Александр Введенский говорил так: "Необходимо богослужебное творчество, приближение к жизни литургийного языка, раскрепощение человеческого в общении с Божеством... отметание наносного и формального, углубление внутреннего понимания религии. Необходимо священству выйти из археологического музея на путь свободной и религиозной жизни и понять истинное существо религии. Спасение Церкви в ее выходе в мир, а не стоянии на месте в религиозном сне. Жизнь заставит в это поверить!".

С другой стороны, руководство обновленцев не смогло избежать крайнего сервилизма и было умело использовано коммунистической партией и ГПУ для подрыва Церкви изнутри, раскола и борьбы против патриаршей Церкви и лично против патриарха Тихона. В итоге обновленческое движение было дискредитировано в глазах верующих, а церковные реформы были обречены на провал.

Наряду с глубокоидейными и ревностными сторонниками реформ, такими как епископ Антонин (Грановский), священник Александр Боярский, в Движении участвовали прямые агенты ГПУ вроде священника Владимира Красницкого. Злобными нападками на патриарха Тихона, митрополита Петербургского Вениамина и его соратников, судимых и расстрелянных по делу об изъятии церковных ценностей, сотрудничеством с богоборческой властью личности, подобные Красницкому, погубили всякое стремление к обновлению и духовному возрождению Православия в России.

После разгрома тихоновской патриаршей церкви в 30-х годах, большевики взялись и за своих бывших подопечных - обновленцев. Их участь была окончательно решена после 1946 года, когда около 500 обновленческих приходов были сняты с регистрации государственными органами и насильно переданы Московской Патриархии.

Попытка православного обновления и возрождения начала ХХ века была сорвана большевиками, сделавшими временную ставку на поддержку обновленческого движения в борьбе с тихоновской Церковью. Им удалось добиться тройного эффекта: 1) расколоть Церковь, 2) ослабить ее духовное и политическое влияние на народ и 3) дискредитировать в глазах верующего народа все, что связано с проблемами обновления Церкви.

Резко изменив политику по отношению к религии в 1943 году, Сталин сделал ставку на самую архаичную, застывшую (соответствующую его политической линии) проимперскую синодальную модель Церкви. Руководителем её вскоре стал противник церковной реформы Алексий I (Симанский).

Архивы, в частности, переписка первого председателя Совета по делам Русской Православной Церкви генерала КГБ Г. Карпова с Патриархом Алексием I , дают четкое представление о том, как на месте до основания разрушенной и опустошенной гонителями Церкви мучеников и исповедников Сталин, Берия и Карпов в 1943 году построили религиозную организацию совершенно нового типа - Московскую Патриархию, полностью контролируемую государственными карательными органами.

За все время своего существования Московская Патриархия безоговорочно поддерживала внешнюю и внутреннюю политику КПСС и советского государства. Не было ни одного случая, чтобы Церковь возвысила свой голос против злодеяний советского тоталитаризма и в защиту гонимых верующих.

Более того, она всегда выступала с официальной поддержкой преступлений режима, таких, как военная экспансия в Венгрии, в Чехословакии, Афганистане и других позорных деяний. Клеймо "красной церкви" так и осталось на теле Московской Патриархии.

И все это можно было бы объяснить и простить, если бы Московская Патриархия оказалась искренней в готовности пересмотреть и переосмыслить свое прошлое во времена неожиданно открывшейся свободы, пришедшей с крушением коммунистического режима в 1991 году. Но она даже не пыталась начать свое возрождение с покаяния, что было бы естественно с христианской точки зрения. После отказа государства от антирелигиозной политики, за прошедшие 10 лет, Московская Патриархия так и не нашла в себе сил осудить позорный коллаборационизм с богоборческим режимом и предательство своих верующих.

Еще более важно то, что даже в условиях относительной свободы РПЦ оказалась неспособной послужить духовному просвещению российского народа, впав в языческое обрядоверие - "шаманство", превратив Церковь в комбинат ритуально-бытового обслуживания, а духовенство - в жреческую касту.

Действующий в настоящее время Устав об управлении РПЦ, ее гражданский Устав, типовой Устав приходов РПЦ жестко регламентируют иерархическую диктатуру, устанавливают абсолютную власть Синода над епископатом, а правящего епископата над бесправным духовенством и церковным активом. Принятые Московской Патриархией методы руководства Церковью в основе своей противоречат принципам канонического права, и, в частности, постановлениям Поместного Собора Российской Православной Церкви 1917 - 18 гг., устанавливают структуру, соответствующую не "святой соборной апостольской Церкви", а, по существу, военизированной, построенной на основе беспрекословной подчиненности младшего старшему, казарменной структуре.

Первый пункт типового устава приходов РПЦ декларирует: "Приход есть религиозное объединение, являющееся первичным структурным подразделением Русской Православной Церкви". Не с устава ли внутренней службы госбезопасности были взяты эти принципы военизированного устройства, пронизанного железной дисциплиной?

Даже приходское собрание не может быть созвано, в соответствии с уставом, без разрешения правящего архиерея.

Усилению тоталитарного характера Московской Патриархии способствует передача в централизованное владение высшему руководству Церкви всего движимого и недвижимого церковного имущества (зданий, священных предметов, земельных участков), что привело к концентрации собственности и власти в руках патриарха и Синода. Именно эта антиканоническая церковно-номенклатурная приватизация, изъятие из ведения общин их собственности, создало материальный фундамент всевластного контроля руководства Патриархии над всеми сторонами церковной жизни.

Внутри Московской Патриархии невозможен никакой диалог о насущных церковных и общественных проблемах, мыслящие люди, выражающие точку зрения, не совпадающую с "генеральной линией" Синода, немедленно изгоняются из Церкви. У современной Московской Патриархии нет даже намека на социальную доктрину, о разработке которой они сами провозгласили несколько лет назад. А ведь это - одно из определяющих направлений подлинного служения Церкви народу!

Пророческое служение Христа также оказалось не воспринятым Церковью. Образ пророческого служения включает в себя не столько дар предвидения, но, в первую очередь, смелость в обличении лжи, в борьбе за правду. Именно за это Христос и был распят.

Московская Патриархия живет вне основных проблем как самой Церкви, так и страны и общества. Нет экономических, социальных проблем, нет проблем алкоголизма, наркомании, абортов, национальных, экологических и множества других. Нет проблем людей, выброшенных "за борт" жизни. Какие могут быть общие интересы у Синода с престарелыми пенсионерами, пенсии которых ниже уровня жизни? Где еще в мире можно найти секту, которая так пренебрежительно относится к своим последователям?

Церковное руководство уже давно не служит простому православному народу. Оно отделено от него непреодолимой стеной охраны и высокими каменными заборами. Мы слышим с амвонов холодные слова о милосердии и о сострадании, а в жизни видим ломящиеся от деликатесов столы иерархов, дачи и резиденции, личные самолеты и регулярно пополняющийся парк сверхдорогих автомашин. И все это - на фоне крайней нищеты простых людей, которые, отнимая у себя насущно необходимый кусок хлеба, несут в храмы последнюю "драхму", чтобы "князья Церкви" могли утопать в роскоши.

Языческий культ личности Патриарха Алексия II, давно переродившийся в тяжкий грех идолопоклонства (усердно раздуваемый СМИ). Все это, вопреки решения Собора 1917 - 1918 гг., признавшего Патриарха лишь первым среди равных епископов.

Можно ли представить себе Христа, к которому были бы закрыты двери для простых его последователей? Можно ли представить себе апостола Петра, охраняемого мускулистыми мордоворотами из государственной спецохраны, чтобы - не дай Бог! - к нему не пробился бы какой-нибудь простец с тщетной просьбой о куске хлеба?

Мы не говорим здесь о вопиющих преступлениях Московской Патриархии перед Богом и людьми, связанных с моральным разложением ее иерархов, о которых знает уже каждый, читающий газеты, о разворовывании гуманитарной помощи на сумму свыше 2 миллиардов долларов (это, кстати, восьмая часть всего государственного годового бюджета), о табаке и водке, которыми развращают наших граждан и верующих людей иерархи Московской Патриархии, о нефти, которая дает баснословные доходы митроносным монахам, якобы отрекшимся от мира и от всего, что в мире.

Отчуждение Патриархии от народа, нежелание открыто говорить с верующими, боязнь перемен вынуждают руководство РПЦ идти на прямое нарушение требования Устава, предусматривающего проведение Поместного Собора каждые пять лет. Прошло уже не пять, а ДЕСЯТЬ лет со времени последнего Собора в 1990 году, на котором был выбран нынешний Патриарх Алексий II.

Руководство Московской Патриархии совершило тяжелейший грех против "Святая Святых" Православия - его Соборности, отменив намеченный на юбилейный год Тысячелетия Христианства Поместный Собор Русской Православной Церкви, заменив его проведением 11 января в Государственном Кремлевском дворце номенклатурного приема с развлекательной программой, произведшей на многих тягчайшее впечатление своей профанацией величайшего юбилея.

Мы уверены:

1. Московская Патриархия стремительно лишается духовного авторитета. Для того, чтобы выживать, ей нужны подпорки государства. В честной духовной борьбе она не выдерживает конкуренции даже с маловлиятельными, так называемыми "религиозными сектами". Однако общество нуждается в реальном духовном возрождении. Корень кризиса, который поразил нашу страну, заключен не столько в политической или экономической нестабильности, а в состоянии нашего общества, которое в значительной степени определяет Московская Патриархия, с помощью властей захватившая "каноническое духовное пространство" России.
2. Православной Церкви необходимо отойти от устройства по модели абсолютной монархии и обрести конфедеративное каноническое устройство. Высшая иерархическая власть в Церкви - епископ, глава епархии, как и было в апостольское время. Епископы, возглавляющие епархии, вправе объединяться в единую церковную структуру, но только с консультативно-координационными правами. Такая структура не должна иметь управленческих функций и права назначать или увольнять епископов. Этим правом должны обладать лишь епархиальные собрания (при наличии выработанных соответствующих процедур).
3. Епископат и духовенство избираются (и увольняются на покой) лишь самим народом - епархиальными (приходскими) собраниями по представлению епархиального совета.
4. Допустить рукоположение во епископа целибата без необходимого принятия монашества.
5. Церковь должна иметь три ветви власти: законодательную, исполнительную и судебную.
6. К настоящему времени, большинство православных церквей уже перешли на новый Григорианский стиль (исключение составляют лишь самые консервативные церкви: Русская, Сербская и Иерусалимская). Одним из направлений необходимой реформы является переход Православной Церкви в России на новый стиль. (По-видимому, те приходы, которые не желают поддержать календарную реформу, должны иметь право пользоваться Юлианским календарем).
7. Жестокая дисциплина тяжелых постов, существующих ныне в Православии, должна быть пересмотрена в разумных пределах.
8. Упростить православное богослужение (а также освободить его от византийской пышности). Службы должны быть сокращены.
9. Упразднить сложную и лишенную реальных оснований систему церковных наград, порождающую карьеризм и коррупцию.
10. Службы должны совершаться на любом языке по желанию верующих, и в первую очередь на русском.
11. Каждое богослужение должно неукоснительно сопровождаться проповедью.
12. Исключить из практики церковной жизни непомерные поборы за богослужения и требы.
13. Открыть алтарь для большего участия верующих в богослужении, вынести престол, по желанию верующих, на середину храма.
14. Возродить гласность финансовых отчетов церковных организаций всех уровней.
15. Восстановить регулярный созыв епархиальных и поместных соборов.

Мы надеемся на возрождение Церкви. Мы уверены, что недалеко то время, когда из бюрократического ведомства Она превратится в подлинно свободную Христову Церковь, служащую Богу и народу.

Но такое возрождение не может произойти без активного участия епископата, духовенства и верующих.

Мы обращаемся ко всем православным христианам с призывом принять участие в движении за возрождение Православия.

Если церковные реформы сегодня не состоятся, то завтра Православие окончательно обречено на самоизоляцию, обречено оказаться в реликтовой религиозной зоне.

Епископы Истинно-Православной Церкви: Стефан (Линицки),
Дидим (Нестеров),
Кириак (Темерциди),
священник Глеб Якунин

http://www.hro.org/editions/chronic/n2/0206.htm