Ответ читателям "Анании и Сапфиры"

Владимир Кедреянов

-1-

Уважаемые читатели! Дорогие друзья!


Рад, что вы нашли время, чтобы ознакомиться с первой частью моего произведения. Безусловно, оно не лишено недостатков, но если эта историческая повесть, которая постепенно вырастает в роман, доставит вам несколько приятных минут, то я буду считать свою задачу выполненной.
К сожалению, я не пользователь Интернета. Попросил знакомого отправить вам ответ. Но, конечно, это не помешает нашему плодотворному общению.
Прошу у вас прощения за то, что долго пишу "Ананию и Сапфиру". Сейчас отшлифовываю сцену убийства, а впереди еще Александрия (передирание апостолами вероучения из древнеегипетских источников) и Рим (поджог христианами столицы и казнь Петра). Очень много другой работы, и, увы, быстрее закончить произведение пока не удается. Таким образом, до завершения романа пока далеко, и далее я постараюсь учесть некоторые ваши замечания.
Несколько слов о себе. Мне 36 лет, я закончил филфак РГУ, сейчас работаю заместителем председателя Правления Союза донских писателей. На вопрос Келаврика (письмо № 4): "Интересно, видел ли автор лидеров современных сектантов? Ведь надо же обладать большой силой, чтобы повести за собой людей", отвечу отрывком из своего трактата "Религиозность как патология разума"...
Некоторое время назад у меня и Андрея Нылова возник замысел написать произведения о жизни первых христиан. Но материала катастрофически не хватало. Что можно было использовать? Лишь религиозные книжки, труды классиков марксизма-ленинизма да опусы из журнала "Наука и религия". Создать яркие, колоритные, исторически достоверные художественные произведения на основании только этих сведений было невозможно. Но мы не растерялись и, что называется, "пошли в народ", т.е. будучи людьми неверующими, стали внедряться в различные ростовские секты: православные (РПЦ и старообрядческую), католическую, иеговистскую, мормонскую, пятидесятницкие, баптистские, адвентистскую, "Армию спасения", кришнаитскую и др. Мы умело притворялись искателями религиозной истины, и адепты этих конфессий не замечали подвоха.
Нылов и я ожидали встретить в этих маленьких религиозных объединениях людей хоть и чудаковатых, но всё же вменяемых. Однако действительность превзошла все ожидания…
Оказалось, что почти все прихожане состоят на учете у психиатра и время от времени ездят «на больницу». В бреду и галлюцинациях им регулярно являются все боги и святые. Большинство верующих нигде не работает, поскольку их уволили в связи с профнепригодностью. Они конфликтуют с домочадцами, так как ненавидят всех инакомыслящих и лишены способности объективно оценивать свои слова и поступки.
В России большинство верующих имеет группу инвалидности «по голове», а кто её не имеет – до тех просто пока не добрались психиатры. Но, быть может, такая ситуация сложилась только в нашей стране?
Однажды мы спросили у одного американского проповедника: «А ведь у вас в США все верующие?» (вот ведь до каких дурацких предположений довело горбачевско-ельцинское «новое мышление»!). Пастор чрезвычайно удивился: «Да что вы! Это раньше было, а теперь верующих даже на работу не берут!» (оно и понятно – что толку с идиотов!). Тогда мы задали тот же вопрос священнику из Канады. Последний ответил: «У них в США преследование христиан началось недавно, а у нас уже давно». Другим доказательством секуляризации США являются многие голливудские боевики, где маньяки-убийцы постоянно цитируют Библию.
Да, в США и надпись на долларовых банкнотах «В бога мы веруем» пока никто не отменил, и президент иногда «творцом» клянется, но на бытовом уровне американцы уже поняли, кто такие верующие и что такое вера в химеру.

У российских медиков есть тест из 1000 вопросов, используемый для диагностики психического состояния пациента. Шесть вопросов по-разному формулируют мысль: «Есть ли бог?», и если хоть однажды пациент ответит утвердительно, компьютер сразу выдает результат: «Сумасшедший».
Итак, в медицине и на бытовом уровне (теми людьми, которые имеют несчастье близко контактировать с прихожанами разных церквей и сект) установлено, что все верующие – сумасшедшие, но не все сумасшедшие – верующие. Ибо даже не всякий безумец уверует в то, что Земля плоская и ей всего то ли 6000, то ли 7510 лет, что все народы мира произошли от евреев (коими были сыновья Ноя), что небо твёрдое и по нему ходит трёхголовый мужик (отец, сын и дух «святой»), почему-то невидимый и неслышимый для космонавтов. Всю эту ахинею можно признать Истиной только в том случае, если «на помощь» придут галлюцинации. Как вы тогда убедите верующего в том, что бога нет, если к нему частенько наведывается сам Иисус Христос?!
Подчеркну, что важно не путать сумасшедших с умственно отсталыми, хотя и последние активно участвуют в создании и развитии религий (в роли блаженных и юродивых). Но если умственно отсталых «видно издалека», то обычного прихожанина даже нормальный человек может в течение нескольких минут принимать за психически здоровую особь. Но затем, если с верующим поговорить не о религии, а о его жизни, обязательно наступит момент Истины. Если, конечно, этот «нормальный» человек будет действительно нормальным.
Итак, во многих странах мира на бытовом и медицинском уровнях признано, что религиозность есть патология разума. Однако молчат учёные, молчит пресса. Даже врачи не афишируют свои способы диагностики психических заболеваний. Все опасаются «оскорбить чувства верующих». А то, что у божьих людей семимильными шагами прогрессирует болезнь, никого не волнует...
Правда, в России уже чуть ли не официально считается, что адептам тоталитарных сект нужен психиатр, зато, мол, православные – нормальные. Но между этими категориями верующих нет существенных различий! Десятки тысяч православных покидали РПЦ и отправлялись «искать полноту Истины» в другие секты, а затем многие возвращались назад.
Но если Келаврик подразумевает под «лидерами современных сектантов», скажем, Марию Дэви Христос или ее дружка (забыл фамилию, кажется, Кривоногов), то столь «высоких» пророков я не видал, но нисколько не сомневаюсь в их подобии Петру или Андрею. Да ведь и следствие это установило.
Какая харизма может быть у сумасшедшего? Только запугиванием или зомбированием можно удержать в повиновении верующих (а «не повести за собой людей», как пишет Келаврик). Один прихожанин считает себя Александром Македонским, другой – ячменным зерном и т.д., и действительно, нужно немало «труда», чтобы их всех удержать в прокрустовом ложе христианства. Но данный «труд» омерзителен и человеконенивистен. Это антитруд, антисила, это преступление.
Безусловно, целью «Анании и Сапфиры» является разоблачение христианства. Я этого не скрываю. Многие писатели, даже великие, сочиняла произведения на библейские и общерелигиозные темы, но впервые показали верующих без прикрас именно ваш покорный слуга и мой коллега Андрей Нылов, чей роман «Акт веры» сейчас публикует А-сайт. Странно также, что прежде писатели опасались затрагивать тему Анании и Сапфиры (впрочем, может, они не догадывались о таком сюжете, ибо если верующие Библии не знают, то атеистам ее читать и вовсе противно).
Итак, впервые в мировой литературе именно донские писатели создали правдивые образы верующих. Если в «Декамероне» Д. Боккаччо священники только плутоваты и развратны, если в «Монахине» Д. Дидро монахи только жестоки, то у нас они безумны.
А коли сомневаетесь в соответствии отражения оригиналу – сходите в любую церковь и поговорите с прихожанами о том, где они работают и лечатся, как ладят с родными, близкими и соседями и т.д. Да ведь и апостол Павел писал: «Мы безумны Христа ради».
Признаться, я просто поражен, как же раньше литераторы не замечали такой важнейшей типической черты верующих! (За исключением Лукреция Кара, А.И. Герцена, Н.А. Некрасова и И.А. Ефремова).

Рассмотрим теперь художественную сторону проекта. Келаврик пишет (письмо № 4): «Автор смешивает художественное произведение с историческим трактатом». Странно читать такую фразу, ведь любой школьник знает, что в художественном произведении есть два вида авторских отступлений: лирические и публицистические. Полным-полно публицистики в «Войне и мире» Л.Н. Толстого, но никто его в этом не винит. И публицистические отступления в «Анании и Сапфире» (а не исторический трактат, поскольку стиль речи их не научный, а именно боевой публицистический – но содержание, безусловно, научное) позволяют мне полнее раскрыть тему.
Как ученый-литературовед, скажу больше. Сейчас стирается грань между художественной литературой и публицистикой. Помню, дискутировал я как-то в университете с профессорами, доказывал, что писания Солженицына – не изящная словесность, а публицистика, а они мне в ответ: «А разве публицистика не художественная литература?» Я и сам не вполне согласен с этой точкой зрения, поскольку в русском языке никто пока не объединил художественный и публицистический стили речи, но тем не менее такое мнение существует.
Далее Келаврик умничает, что (публицистическая) «фраза уместна во введении или послесловии, но никак не внутри». И это после того, как многие классики в 20 веке отказались от линейной композиции произведения и чередуют эпизоды как хотят! Когда чаще всего и не бывает предисловий и послесловий! После писателей – авангардистов, декадентов и создателей театра абсурда! После общепризнанных поэтов Хлебникова, Бурлюка и Кручёных, которые-то и от слов человеческих отказались и стали придумывать свои! После создателей романа потока сознания Джойса и Пруста, которые отказались от сюжета! Когда, скажем, «Дон Кихот» М. Сервантеса постоянно прерывается огромными вставными новеллами! И после телеграфного стиля Э. Хемингуэя (это литературоведческое понятие, нисколько не умаляющее заслуг великого американца, но определяющее особенности его метода).
Особенности же нашего с А. Ныловым художественного метода как раз и состоят в «постоянных ссылках на Библию». Это наше изобретение. Столпы христианства говорят своим языком, без прикрас. Такой бред и нарочно не придумаешь! В этом, в частности, и состоит историчность, то есть правдивость наших произведений. А уж как по ним интересно Библию изучать! И весело, и сразу узнаете ее главные «мысли».
Нельзя без улыбки читать цитаты из некоего Логинова, коим Келаврик хочет меня подучить. В первом же предложении видим: «... куда намылилась станичная вольница». Но это же глагол из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», там Шарапов говорит по телефону: «А я тут в киношку намылился». Сие словечко из тюряжного жаргона 20 века, а не из казачьей речи прошлых столетий. И даже в авторском отступлении оно недопустимо (как низкопробное и анахронизм). А на основании двух приведенных отрывков ясно вижу, что язык у Логинова лубочный, он не владеет ни старославянским, ни исторической грамматикой русского языка, посему не знает правил словообразования. Он просто коверкает современный русский язык «под старину». Вот А. Чапыгину в «Разине Степане» действительно во многом удалась историко-лингвистическая стилизация. Но то, конечно, великий писатель.
Читаем Келаврика далее: «А теперь смотрите на медицинскую справку после первого посещения молебнов. Ну неужели нельзя было вынести ее в сноски?»
В этом месте дано первое в мировой художественной литературе описание говорящих на «иных языках». Широкий читатель, несомненно, впервые столкнется с таким явлением, и ему необходимо было всё сразу же разъяснить. Это публицистическое отступление я вижу именно здесь, но если даже его и перенести в примечание, то пользователю было бы неудобно смотреть его. Как мы глядим комментарии в конце книги, прерывая процесс чтения. Очень неудобно!

Келаврик пишет: «сразу заявить, что мать Христа считала его психом! Очень наивно»! Критик забыл, что перед этим Петр выпил целый кувшин вина, и его речь действительно кардинально изменилась. А у кого бы не изменилась? Всё мотивировано.
«Образы. Не вызывает доверия образ Анании. Какая-то радостная страдалица». Если бы Келаврик внимательно читал первые главы, то знал бы, что Анания – это мужчина. А прием контраста первым использовал Г.В. Катулл (И ненавижу ее, и люблю). Прием помогает создать полнокровный персонаж. Да и сможет ли кто-нибудь назвать мне хотя бы двух человек, один из которых постоянно бы радовался, другой – постоянно страдал? Уверен, что нет. Темные и светлые полосы в нашей жизни или чередуются, или существуют единовременно. Мы все «радостные страдальцы», не только Сапфира.
В письме № 7 Ариф пишет: «... характеры героев плоские, одноплановые – если уж негодяй, так негодяй сублимированный, если дурак, так полный дурак...» Здесь вспоминается А.С. Пушкин, сравнивавший двух великих драматургов. Он считал, что Скупой Мольера только скуп, а Шейлок у Шекспира – образ многогранный и пластичный. Но здесь необходимо учитывать различие методов этих писателей. Если Шекспир относится к возрожденческому реализму, то Мольер принадлежит классицизму. А там образы действительно часто ходульные – то есть «ходячие идеи» (вспомните героев «Недоросля» Д.И. Фонвизина). Но образы – это ещё не всё произведение (есть сюжет, идеология, композиция, подтекст), и, например, лично мне Мольер нравится гораздо больше, чем Шекспир. В биографии англичанина очень много темного. Если он такой чародей языка, то что ж не выучил грамоте собственных детей?! Скорее всего, эти произведения сочинял большой коллектив авторов (по принципу «одна голова- хорошо, а несколько – лучше»). И всё равно многие не в восторге от этих трагедий, комедий и сонетов (прочтите, например, блестящий трактат Л.Н. Толстого «О Шекспире и о драме»).
Привожу это литературоведческое отступление с целью продемонстрировать, что одноплановые образы встречаются даже у великих. Рассмотрим теперь моих персонажей.
Образ Тита Росция Капитона в гл. 2 действительно туманен (как и образ главного героя романа В. Скотта «Айвенго» - другие персонажи у шотландца получились «живыми»). Но в гл. 9 уже идет раскрытие многих черт его характера и мировоззрения, дан портрет. Образ этого замечательного ученого и человека постараюсь в полной мере раскрыть во второй части романа, там Капитон будет чуть ли не главным героем.
Убедительны, на мой взгляд, образы несчастных супругов. Понятно, что по интеллекту им далеко до Леонардо да Винчи, потому создавать здесь что-то уж совсем феерическое не нужно. Жители Иудеи после вавилонского пленения очень примитивны. Это мотивировано (идея принадлежит З. Косидовскому – из Иудеи в Вавилон шел народ, а обратно возвращалась секта). Но супруги нарисованы очень доброжелательно – они трудолюбивы, любят друг друга, одиноки, по малограмотности связываются с христианами. Это обычные люди, как говорят, «простые рабочие». Но на этих людях держится мир.
Образы Петра и Андрея, считаю, мне удались. Апостолы сумасшедшие, но, в отличие от Есрома, не умственно отсталые. Они жестоки, жадны, любят вино и власть. Строят безумные планы. Они весьма похожи на знакомых мне христиан. Но, быть может, это сейчас сия ересь иудаизма одряхлела и в нее идут лишь недостойные, а тогда было иначе? Внимательно почитайте Новый Завет, и вы убедитесь в обратном. Петру, написал один читатель, «всё удается». Это не так, вспомните бунт под предводительством Стефана или второй поход за львом. Петр отнюдь не труслив – он режет людей направо и налево, а на исходе лет будет метаться по улицам Рима, поджигая дома.
А разве плохо раскрываются образы Иова и Иеремии во время первого похода в зверинец? А не колоритен ли образ ростовщика Иезекииля?
Мне часто приходится сталкиваться с такой ситуацией: читатель не согласен с идеологией произведения, но прямо об этом почему-то не говорит, а начинает по-дилетантски умничать о художественных недостатках. Сдается мне, что так и на сей раз. Келаврик в том же письме № 4 проговаривается: «Такое (эту фабулу) можно развернуть как угодно. Можно, как автор, осудить сектантов. А можно, наоборот, придумать неожиданные мотивы оных». Да такие мотивы уже почти две тысячи лет звучат на богослужениях! Мол, Анания с Сапфирою – злыдни и лгуны, а Петр – святой! Но я же пишу очевидную правду!

Забавно, что в письме № 6 Петр, прочитав первую страницу, принял произведение за любовный роман. А Келаврик прав: это действительно антиклерикальное произведение. Именно таким оно и задумывалось, потому и было предложено А-сайту. Скажу прямо: все значительные эпические произведения мировой литературы чрезвычайно идеологизированы. Например, «Илиада» Гомера – гимн аристократии, то есть руководителям (вспомните эпизод с Терситом), «Энеида» Вергилия написана в угоду Октавиану (Рим должен править миром). Что уж говорить о любом из романов Бальзака, Диккенса, Золя, Тургенева, Л. Толстого, Хемингуэя и т.д. и т.п. А если эпическое произведение лишено идеологии, то оно всерьез не рассматривается и скоро забывается. Это в лирике еще можно воспевать «шепот, тихое дыханье, трели соловья», но не в эпике и драматургии. Тезис деилогизации использовали для борьбы с социализмом, на смену М. Горькому и Ю. Фучику просто поставили Солженицына и Оруэлла. Не верьте лицемерам, проповедующим теорию «чистого искусства».
Предвижу, что по прочтении данного письма критики мои возопят: «Да что это он себя постоянно с классиками равняет!» Потому сразу отвечу: ни с кем я себя не равняю. Просто иначе невозможно говорить на литературоведческую тему. Эта наука как раз и предполагает обращение к классике (по двум причинам: это достойные образцы и их все должны знать).
Келаврик в письме № 11 считает, что в обычной обстановке лидер секты «должен казаться обаятельным». Речь, безусловно, о Петре. Но посмотрим на его учителя и предшественника Иешуа бен Пандиру: он призывал возненавидеть родственников, нёс нам, пока не уронил, меч и огонь, постоянно всех оскорблял, не мыл руки перед едой и т.д. Какое уж тут обаяние...
Петр в письме № 13 пишет: «... Ведь я оценил его (произведение) буквально по первым строкам». Эх, нам бы, литературоведам, так научиться! А то столько читать приходится...
И в заключении об историзме. Келаврик в письме № 4 замечает: «Читателя призывают... взглянуть на прошлую эпоху с позиций сегодняшнего дня». Предварительно замечу, что так нельзя писать – «сегодняшнего дня» - это тавтология, «масло масляное». Теперь о смысле. Можно ли назвать хоть один серьезный исторический роман, который был бы написан не с современных автору позиций? Например, Б. Прус в «Фараоне» вкладывает в уста древних египтян воззрения передовых людей конца 19 века. Все литературоведы и историки считают, что древние не могли так мыслить и говорить. Но роман – это не отчет об археологической экспедиции, Прус читаем и любим. И все ученые согласны с тем, что полностью реконструировать далекую эпоху, увы, невозможно, во всяком случае, ни одному историческому романисту этого пока не удалось. Но сие и не нужно – вы бы не стали читать произведение, никак не связанное с нашим временем.
Произведения о прошлом и будущем пишутся с целью повлиять на жизнь современников (как заповедал нам великий Мольер: «развлекая, поучать»).
Исторические фильмы также снимаются с позиций нынешнего времени. Все римляне плохие, а вот галлы хорошие (сериал об Астериксе о Обеликсе), и евреи хорошие («Бен Гур»), и христиане хорошие (экранизации библейских сказок и «Куда идешь» Сенкевича). Это всё потому, что римлян нет, а те есть (французы считают себя правоприемниками галлов). Но если бы история сложилась иначе и Римская империя существовала бы до сих пор, то фильмы бы снимались другие: римляне хорошие, их враги плохие. Как сейчас янки снимают о себе.
У меня же есть евреи плохие (пророк Вениамин и христиане), а есть хорошие (Анания и Сапфира). Есть римлянин плохой (Публий), а есть хороший (Капитон). Соблюдена пропорция.
Впрочем, уважаемые посетители А-сайта, зачем долго рассуждать о научных аспектах, если у вас есть возможность насладиться началом романа Андрея Александровича Нылова «Акт веры». Как писал И.В. Гете: «Суха, мой друг, теория везде, а древо жизни пышно зеленеет». Приятного вам чтения!

-2-

Уважаемые друзья!

Рад, что обсуждение продолжается, и оно становится всё плодотворнее.
Спасибо уважаемому Димьяну за добрые слова. Быть может, я этого пока и не заслужил, так что воспримем их как аванс.
Серьезные вопросы поставил и уважаемый Келаврик. Попытаюсь ответить на них.
Прежде всего о «ляпах». Первые пять глав «Анании и Сапфиры» появились на А-сайте ещё в октябре 2002 года, а 8-я и 9-я – весной 2003 г. Серьезных ляпов в этой электронной версии нет, но с тех пор я всё же изменил слов двадцать – улучшаю стиль. Для столь «внимательных» читателей, как все вы (за исключением Димьяна), это несущественно, но для меня важно.
Очень рад, что Келаврику понравился Нылов. Андрей Александрович – замечательный писатель и мой друг. Он создает достоверные картины иудео-христианства. Но, справедливости ради надо заметить, что он начал «Акт веры» тогда, когда уже были написаны 6 глав «Анании и Сапфиры». То есть основы нового художественного метода (назовем его условно «библейским реализмом») разработал именно ваш покорный слуга. Основы же состоят в том, что можно описывать библейские сцены с сатирических позиций. Но поскольку мозги людей сейчас основательно промыты религиозной пропагандой, приходится ссылаться ни Библию. Иначе читатели скажут, что автор придумывает кощунственные сказки – разве, мол, призывал Христос возненавидеть родных и т.д.
Быть первым всегда труднее, чем вторым.
Язык «Акта веры» афористичен, ярок и колоритен. Однако для меня неприемлемо то, что Нылов не делает описаний и не дает портреты персонажей.
Келаврик напрасно думает, что у Нылова «небольшой сюжет». Пока мы выслали на А-сайт лишь процентов 30 от имеющегося в рукописях. А впереди у него еще полно работы.
К вопросу об летоисчислении. Келаврик считает, что пустоголовые монахи были замечательными астрономами. Что ж, пусть считает, это его право. А в «Анании и Сапфире» я не стал разжёвывать этот вопрос, посчитал, что и так все знают. Но теперь придется пояснить специально для уважаемого Келаврика.
Задача о дате рождения Иешуа бен Пандиры (если, конечно, он действительно существовал) не имеет удовлетворительного решения. Он родился либо до 4 г. до н. э. (года смерти Ирода Великого), либо в 7 г. н. э. , когда, по расчетам современных астрономов, на нашем небе зажглась сверхновая (её ассоциируют с Вифлеемской звездой). По Библии Иисусу то ли 33 года, то ли «нет ещё и пятидесяти». Дату Дионисий Малый «вычислил» теологическим путем, предположив, что если Пасхи были после воскресения Христа, то были и... во время его жизни. Расчетов сейчас не помню, но в архиве они у меня есть, и если потребуется, я могу сообщить вам, Келаврик. Но и так понятна их степень «точности».
Синоним слова «намылились» очень простой – собрались. Если ваш автор имел в виду что-то иное, я не виноват. О казаках не учите – я живу на Дону, их войско исходное для всех других российских казачьих войск (кроме Кубанского, оно от запорожцев). И будучи еще студентом – филологом Ростовского государственного университета, и после я принимал участие в фольклорных и диалектологических экспедициях, то есть жил и работал в донских казачьих станицах.


О том, что «факты должны быть переплетены с вымыслом». Я уже много говорил об этом в предыдущем письме. Писатели постоянно создают новые формы и очень этим гордятся. Вы же пытаетесь засунуть меня в прокрустово ложе ваших представлений о художественном творчестве, назовем этот метод «келаврикизмом». Это для меня неприемлемо. Вопросы в «Анании и Сапфире» настолько сложные, что не поддаются только чисто художественному решению. Необходима помощь науки и публицистики. Так поступал Лев Толстой в «Войне и мире», описывая эпоху, отстоящую от него всего лишь на 60-50 лет. Я же описываю очень далекое время и работаю в условиях оголтелой религиозной (публицистической!) пропаганды.
Чрезвычайно интересны вопросы Келаврика: «Почему люди идут в секты?» и «Как лидеры обращают людей?» Здесь картина такая.
По данным последней переписи, в Ростове-на-Дону проживает 1070000 человек. По данным Джефа Райана, бывшего главы донского филиала «Армии Спасения», в нашем городе 3000 верующих. Мы с Ныловым подтверждаем эту цифру – ведь ваши покорные слуги почти везде побывали, кроме мечети и синагоги – очень боимся делать обрезание. В Ростове несколько храмов РПЦ, одновременно в них могут помолиться человек 500 – 700. В донской столице приблизительно 40 католиков, 50 старообрядцев, 80 мормонов, 150 баптистов, 100 пятидесятников, 70 адвентистов, 150 свидетелей Иеговы и т.д. Безусловно, тот человек, который «верует в душе, но в церковь не ходит», не считается прихожанином ни одной из конфессий. Я читал на А-сайте, что чуть ли не половина россиян при опросах заявляет, что они верующие. А вы у них спросите, за что распяли Христа. Уверен, что подавляющее большинство не сможет ответить на этот простейший теологический вопрос (я подразумеваю ответ, что Он принес себя в жертву, взял на себя грехи мира, избавил нас от первородного греха и т.п. Хотя, по реконструкции Нылова, Его «крестили» как очень опасного возбудителя человеконенавистнического безумия. Скоро сами почитаете). Так что какие они верующие... Тем более, что если не посещать церковь, то нельзя и принять участие в священных обрядах, таинствах и т.д. А истинные верующие относятся к этому очень серьезно.
Так вот, люди идут в секту, намереваясь познать «полноту Истины». То есть человек постепенно сходит с ума, к нему приходят Иегова, Иешуа, Богоматерь и т.д. А ему ж интересно узнать о них побольше! Может показаться, что здесь я острю и ёрничаю. Нисколько, я говорю очень серьезно. Как там относятся к новым прихожанам? Или нейтрально, как к вам отнесется на улице человек, у которого вы спросите: «Который час?», или довольно враждебно (сумасшедшие очень вредные). Наиболее злобные в РПЦ (М), мы их даже прозвали «секта злобных идиотов». Мормоны – «секта мрачных идиотов», иеговисты – восторженные идиоты. Хотя, конечно, это деление очень условно. Более всего мне понравилась «Армия спасения». К пятидесятникам ходить вам не советую. Мы дважды посетили «молебен». Первый раз «иные языки», т.е. глоссолалии, нас не взяли – организмы не старые, здоровые. Но второй… Мучения Анании и Сапфиры списаны с натуры.
И отношение «лидеров» к сектантам в романе тоже реалистично. «Как они обращают людей?», - спрашивает Келаврик. Да никак! Или почти никак. И это приводит к дикой текучке. Практически все эти 3000 ростовчан побывали везде, во всех церквах и сектах. Вот так до сих пор и ищут «полноту Истины».
Я убежден, что если бы Ананию и Сапфиру так быстро не убили, они бы скоро «отлипли» от секты.А вступили по неграмотности, поверив в "чудо" у Красных дверей храма и другие фокусы.
Ну что ж, до следующей встречи, уважаемые читатели!

-3-

Дорогие друзья!

Сейчас у меня появилось немного свободного времени, и я снова могу пообщаться с вами.
«Иисус» спрашивает, слабо ли мне создать образ «хорошего» христианина. Считаю, что Иов, Иеремия, Диана – люди неплохие, просто несчастные. Разве виноваты они в том, что заболели? Главное, что они не делают гадостей другим. Но изобразить их вторыми Титами Росциями Капитонами – значит погрешить против истины.
Относительно «Quo vadis?», или «Камо грядеши?», или «Куда идешь?» Генрика Сенкевича (Вы, «Иисус» просто блестяще придумали : «Куда прёшься?» !!! Я это обязательно возьму на заметку!). Ваше желание помочь на арене Легии и Урсу оправдано – они ведь страдающая сторона. Жаль только, что роман этот фактологически лжив – Нерон не поджигал Рима, это сделали христиане. Кстати, я открыл, почему. Но об этом потом, вдруг кому-нибудь не интересно.
Сенкевич – прекрасный бытоописатель и хороший стилист (в отличие от Достоевского и Булгакова), но, как и они, не дружен с головой. Он создал этот роман для папы римского, последний надавил на Нобелевский комитет, и в 1905 году Сенкевич получил за «Камо грядеши?» премию. Вот Чехов и Лев Толстой, определившие дальнейший путь развития мировой литературы (первый в драматургии, второй – в прозе), Нобелевку не получили, а какой-то Сенкевич получил. Вот как полезно подлизываться к папе римскому!
Сенкевич старался изо всех сил, чтобы изобразить христиан привлекательными, а язычников – отвратительными. Папа посчитал, что писатель выполнил заказ. Но через несколько лет Сенкевича обвинили в... антиклерикализме, мол, у тебя образы христиан плоские и однобокие, а язычников – яркие и колоритные. Римляне высокоинтеллектуальны, а христиане буровят у тебя какую-то чушь. Ты что, мол, это написал? И подвергся Сенкевич остракизму...
Поняли, «Иисус»? Если человек великий (Петроний, Нерон), то сколько его не ругай, то все равно шелуха осыплется, и перед нами предстанет само совершенство. А ничтожество (Петр, Крисп, Урс) сколько ни возвеличивай, ничего путного не выйдет. Так под силу ли мне, атеисту, создать образ «положительно прекрасного» христианина, если это не удалось глубоко верующему и шибко талантливому Сенкевичу?! Но я и стараться, конечно, не буду, ибо не люблю религию.
Келаврик спрашивает, на какую читательскую аудиторию я рассчитываю. К счастью, есть ещё в мире социалистические государства, то есть страны, которые обязаны вести атеистическую пропаганду. Она у них ведется так же, как и в СССР, то есть неэффективно. И христианские мессионеры (а это в основном католики) сейчас хлынули не только на Кубу, в Китай и во Вьетнам, но даже в КНДР! Я же, недостойный, в немощи своей надеюсь помочь социалистическим правительствам, предложив «Ананию и Сапфиру». Считаю, что массовое издание романа и его талантливая экранизация существенно затруднят работу посланцев папы. У Нылова тоже такие планы. А китайский книжный рынок ох какой большой...
И другая целевая аудитория – это люди, верующие в инопланетян, Нылов и я уже давно ее успешно используем. Дело в том, что традиционные религии всё больше сходят на нет, а значительно множится число уфологов. Сейчас инопланетянство ожесточенно борется с христианством, и мы ему в этом немного помогаем (хоть и не веруем в инопланетян).

Уважаемый Келаврик, я вовсе не долго молчал, я ответил в тот же день, когда мне принесли распечатку. Я же писал, что не являюсь пользователем Интернета.
В предыдущем письме я писал, что в Ростове-на-Дону, городе-миллионнике, всего три тысячи верующих. А, интересно спросить, сколько всего людей с разными степенями психических отклонений? По радио и телевидению я слышал следующие цифры (привожу их для того, чтобы заинтересовать всех вас поисками статистических данных). Итак, подобных людей – почти нормальных, умеренно сумасшедших, просто сумасшедших, сильно сумасшедших, очень сильно сумасшедших, умственно отсталых, и, наконец, как растения (вспомним Иоанна Павла II) в СССР было 14% от общей численности населения. В то время в мире (в среднем) было 16%. Теперь в мире 18%, а в России – 25%! Просто чудовищные цифры… Куда же мы идем?..
И в заключении позвольте мне привести еще отрывок из моего трактата «Религиозность как патология разума». Там много цитат из произведений замечательных мастеров художественного слова. Надеюсь, что этот экскурс доставит вам много приятных минут...
Следует отметить, что в классической художественной литературе можно найти немало подтверждений высказанным в этом трактате мыслям. А для меня, писателя, крайне важна поддержка моих великих предшественников.
Обратимся же к истории вопроса.
Издревле люди замечали, что верующие – это «нищие духом» и «не от мира сего». Еще Лукреций Кар писал в поэме «О природе вещей»...

... неизбежно признать, что с кончиною тела,
Всюду расторжена в нем, и душа одновременно гибнет.
Вечное ведь сочетать со смертным и думать, что вместе
Чувствовать могут они и что действия их обоюдны, -
Это безумье и вздор. (III, 798-802).

Думать же, что для людей изготовить изволили боги
Дивную мира природу, что будто по этой причине
Нам подобает богов достославное славить творенье
И полагать, что оно бессмертным и вечным пребудет,
Что нечестиво всё то, что божественным промыслом древле
Было для рода людей установлено твердо навеки,
Как-нибудь нам колебать, потрясая в самих основаньях,
Или словами дерзать окончательно всё ниспровергнуть, -
Все эти вымыслы, Меммий, и все измышленья такие
Только безумье одно. (V, 156-165).

Вполне определенно высказался по этому поводу А.И. Герцен в повести «Доктор Крупов»: «Что бы историческое я ни начинал читать, везде, во все времена открывал я разные безумия… Тут Курций бросается в яму для спасения города, там отец приносит дочь в жертву, чтобы был попутный ветер, и нашел старого дурака, который прирезал бедную девушку, и этого бешеного не посадили на цепь, не свезли в желтый дом, а признали за первосвященника… Как только христиан домучили, дотравили зверями, они сами принялись мучить и гнать друг друга с еще большим озлоблением, нежели их гнали. Сколько невинных немцев и французов погибло так, из вздору, и помешанные судьи их думали, что они исполняли свой долг, и спокойно спали в нескольких шагах от того места, где дожаривались еретики.
Кто не видит ясные признаки безумия в средних веках – тот вовсе не знаком с психиатрией. В средних веках всё безумно. Если и выходит что-нибудь путное, то совершенно противуположно желанию. Ни одного здорового понятия не осталось в средневековых головах, всё перепуталось. Проповедовали любовь – и жили в ненависти, проповедовали мир – и лили реками кровь» (А.И. Герцен. «Кто виноват?» Повести. Рассказы. М., 1981, с. 244-245).
Но любовь ли проповедует христианство? В своем трактате «Нравственные ошибки Иисуса Христа» я привожу немало высказываний этого несчастного шизофреника, которые были бы уместны разве что в устах Дьявола. Но никто не собирается выбрасывать этот фашизм из Библии! Да и могут ли по-настоящему любить люди с ущербной психикой? Риторический вопрос

Кто, находясь в здравом уме и доброй памяти, сможет признать нормальными инквизиторов и иезуитов? Эти садисты особенно любили пытать красивых девушек и женщин. Причину такой их «любви» объясняет выдающийся русский ученый и писатель И.А. Ефремов: «Христианство полностью взяло из древнееврейской религии учение о грехе и нечистоте женщины... Основатель римской церкви апостол Павел, с современной точки зрения – явный параноик с устойчивыми галлюцинациями, особенно круто утвердил антиженскую линию церкви» (И.А. Ефремов. «Лезвие бритвы». М., 1988, с. 147-148).
Для того, чтобы читатели представили масштабы репрессий, Ефремов приводит такой факт: «В одном лишь немецком городке Оснабрюке в шестнадцатом веке за год сожгли и замучили четыреста ведьм при общем числе женского населения около семисот человек!» (там же, с. 143). «Дошло до того, что красивые женщины в Германии, Испании и других странах стали редкостью» (там же, с. 148). А мы удивляемся тому, что на Западе мало красавиц! Не было бы их и у нас, имей православные больше власти.
«Но ведь в Средние века все верили в бога. Не слишком ли много сумасшедших?» - спросит иной читатель. Послушаем Ефремова: «Как психологу, Гирину (любимый герой писателя, врач – В.К.) была совершенно ясна неизбежность возникновения массовых психических заболеваний. Деспотизм воспитания семьи и церкви превращал детей в фанатиков-параноиков. Плохая, нищая жизнь в условиях постоянного запугивания вызывала истерические психозы, то есть расщепление сознания и подсознания, когда человек в моменты подавления сознательного в психике мог совершать самые нелепые поступки, воображать себя кем угодно, приобретал нечувствительность к боли, был одержим галлюцинациями. Необыкновенное число паралитиков было среди мужчин. Психические параличи... были попыткой бессознательного спасения от окружающей гнусной обстановки. Но еще тяжелее была участь женщин. Вообще более склонные к истерии, чем мужчины, вследствие неснимаемой ответственности за детей, за семью, женщины еще более страдали от плохих условий жизни. Беспощадная мстительность бога и церкви, невозможность избежать греха в бедности давили на и без того угнетенную психику, нарушая нормальное равновесие и взаимодействие между сознательной и подсознательной сторонами мышления.
Заболевания разными формами истерии неминуемо вели несчастных женщин к гибели. Церковь и темная верующая масса всегда считали женщину существом низшим, греховным и опасным – прямое наследие древнееврейской религии с ее учением о первородном грехе и проклятии Евы. Кострами и пытками церковь пыталась искоренить ею же самой порожденную болезнь. Чем страшнее действовала инквизиция, тем больше множились массовые психозы, рос страх перед ведьмами в мутной атмосфере чудовищных слухов, сплетен и доносов» (там же, с. 140-141). И далее... «Как писал известный исследователь Тейлор, «церковь никогда не смогла добиться всеобщего приятия ее сексуальных правил. Однако по временам она становилась способной так усилить половую воздержанность, что породила массу психических заболеваний. Не будет слишком сильно сказано, что средневековая Европа стала напоминать сумасшедший дом» (там же, с. 149).
А началось всё в античности. «Основатели христианской церкви и религиозной философии, - пишет Ефремов, - уходили в пустыни Аравии и Северной Африки. Здесь, палимые нещадным зноем, в жарком мареве раскаленного воздуха, в котором даже звезды вечного небосвода качаются как в бреду, они подвергались ужасным галлюцинациям. Мозг, распаленный неистовым солнцем, усиливающим желания подавляемой плоти, породил всю безумную и человеконенавистническую концепцию злобного карающего бога, ада, дьявольского начала в женщине, потрясающих картин страшного суда и конца мира, ужасных козней сатаны. Характерно, что это начали древнееврейские пророки, также отшельничавшие в раскаленных пустынях, а христианские подвижники продолжили и развили ту же самую философскую линию. Накопление отрицательного опыта жизни под всегдашним психическим давлением божьей кары и греха породило великое множество параноидальных психозов, принимавшихся за божественные откровения. С этим грузом мы, европейцы, пришли к средневековью, в оппозиции ко всему природному, естественному началу в человеке, к красоте и простору мира» (там же, с. 651).
Так какая же нравственность может быть у сумасшедших? Как смеют они учить жизни здоровых людей?!
Когда мировая медицина выйдет из зачаточного состояния и научится лечить психические заболевания, уйдет в небытие и религия (вместе со своей служанкой – идеалистической философией). Они скроются с наших глаз подобно Пахому, глубоко верующему человеку из поэмы Н.А. Некрасова «Мороз, Красный нос»...

Опять помычал – и без цели
В пространство дурак побежал.
Вериги уныло звенели,
И голые икры блестели,
И посох по снегу черкал. (Н.А. Некрасов, Собр. соч. в 4 т., М., 1990, т. 2, с. 78).

источник