В зоне неопределенности
Статья академика Н.Н.Моисеева (журнал "Наука и религия", №2, 1989 г). Дается с некоторыми сокращениями.

 - Никита Николаевич, вы пророчите "религиозному чувству" долгую, если не вечную жизнь. Что имеется в виду? Что религия будет существовать вечно?

 - Только не религия, а религиозное чувство. И оно никак не противоречит естествознанию. Сейчас я постараюсь вам это объяснить. Я - физик и математик. Как исследователь я строю некую картину мира. Все исследователи строят картину мира, но по-разному. В ее основе всегда лежат некие аксиомы, некие представления, не противоречащие человеческому опыту. Но они и не являются его прямым, однозначным следствием. Значит, всегда остается неукоя зона неопределенности, остается возможность этот факт трактовать и так и так. Неопределенность исходной аксиоматики всегда будет, ибо истина в конечной инстанции познается только на бесконечности - таков основной принцип теории познания. Мы все время абсолютное познаем через тоносительное, а владеем только отосительными истинами. Коль скоро абсолютная истина всегда будет непознанной, то всегда в результате асимптотического приближения к ней есть и будет некая зона неопределенности, зона разнообразных толкований. А поскольку люди разные и мир они отражают тоже по-разному, то по-разному будут и относиться к этому процессу. И вот здесь возникает пространство для религиозного чувства.
Возмите любого ученого. У него обязательно есть некая аксиоматика, система выводов, которой он верит. А если есть вера во что-то, то это уже и может быть религиозное чувство.

 - И вера в разум есть религиозное чувство?

 - А что такое разум? Это физиологическое свойство материи познавать самое себя. Разум столь же материального происхождения, что и амеба, нейтрон, позитрон и т. д. Вера в разум ничего не исключает. Всегда остается зона неопределенности, о которой я уже говорил. Религиозным чувством я и называю ощущение этой зоны геопределенности, зоны неоднозначного ответа на вопрос. Смотрите, сколько существует религий. Почему? Потому что нет однозначного ответа на вопрос и у религиозных людей тоже. Я называю себя физикалистом, определенная схема моих рассуждений основана на целом ряде аксиом, которые опыту не протиоречат, но и не следуют из них.
   Когда-то Лаплас предложил свою знаменитую космогоническую гипотезу и написал книгу. Подарил ее Наполеону. Наполеон прочел ее и сказал: "Граф де Лаплас, Вы написали очень интересную книгу, но я не нашел в ней Бога. Где в Вашей книге Бог?" Лаплас ответил: "Мой император, этой гипотезы мне не потребовалось". Вот квинтэссенция физикализма. Впервые эту позицию сформулировал английский философ-номиналист середины XIV века Уильям Оккам, когда предложил удалять из науки понятия, несводимые к интуитивному и опытному знанию: "Не употребляй сущности без надобности". Если можно объяснит что-либо наиболее простым образом, надо и пытаться это сделать.
   Когда я рассказываю о картине мира, о своем представлении мирового эволюционного процесса, то употребляю тот язык, который мне кажется наиболее простым, те гипотизы, которые представляются наиболее простыми. Я верю в Большой взрыв, я верю в постепенное развитие Вселенной, я верю, что на определенной стадии развития материи возникла на Земле жизнь, что у этой жизни появился разум, я верю, что разум начинает оказывать на эволюционные процессы влияние, и для того, чтобы человечество сохранилось, нужен переход в ноосферу. Я верю, что человечество перейдет в ноосферу, если сумеет обеспечить эволюцию человека биосферы.
   Это все веры. Они не противоречат человеческому опыту, но я не могу их доказать. Они следуют из общей схемы. Вот почемуя считаю, что место для религиозного чувства у людей остается. Религия - явление историческое, а религиозное чувство - явление вечное. Потому что далеко не все люди захотят объяснять картину мира так, как объясняю я, без упрощения, без того, чтобы вводить в свои утверждения какой-то сверхразум человеческий или нечеловеческий. А другие, опираясь на те же опытные факты, будут приходить к иным выводам, которые тоже не будут противоречить этим опытным фактам.

 - Значит в том, что ученый-естественник может верить в бога, нет ничего противоестественного?

 - Думаю, что наибольшие атеисты - мы, люди, которые так или иначе занимались физикой. Потому что нам с юности прививалась концепция "лезвия", или, как ее называют, "бритвы Оккама": старайся объяснять все наиболее просто.
   У меня немало знакомых, которые, будучи крупными специалистами, верят в бога. И они мне говорят: "Вот вы верите в Начальный взрыв, чем это лучше?" Что такое бог для ученого? Прежде всего признание принципиально непознаваемого. Я же отношусь к тем людям, для которых оскорбителен сам факт признания - есть что-то такое, что не будет однажды познано. Вот почему я стою на атеистических позициях. При этом с глубочайшим уважением отношусь к верующим, потому что прекрасно понимаю: мое внутреннее представление о то, что все может быть с течением времени однажды познанным, тоже гипотеза. Она не противоречит опыту - мы видим как неуклонно движется познание, - но не может быть доказана. Строго доказана, с той степенью строгости, которую создала наука и которая создала науку. И если вы примете, что религиозное чувство - это естественное чувство человека, если его желание во что-то верить - естественное желание, то вы должны признать и факт включения религии в общественную жизнь человека.

 - Что должно управлять деятельностью чяеловека, держать его вразумных пределах: страх, разум, может быть, религия? Для последнего времени характерна мысль, что возникновение многих глобальных проблем - следствие безбожия науки, ученых.

 - Чего добилась наука за последнее время? Появилось представление о необходимости экологического императива, или, как я говорю, запретной черты. Стало ясно, что некие акции человечество не может предпринимать ни при каких условиях. Потому что дальше параметры биосферы изменятся настолько, что могут начаться необратимые процессы: биосфера придет в новое состояние, где для нас с вами не будет места. Это наука поняла. Сейчас во всех развитых странах в разной степени этим занимаются, изучают, что есть запретная черта, в чем смысл условий экологического императива. Ученые поняли: нечто делать нельзя. Но ведь надо, чтобы это поняли миллиарды людей. Надо, чтобы поняли все страны, все народы, все руководители, все люди. Значит нужна новая нраственность, без нее человечеству не выжить. Сейчас очевиден перелом в истории человечества. Сумеем ли мы пережить его - это уже другой вопрос. Но такие периоды были, когда круто менялся характер эволюционного процесса. Пример - наши с вами предки. Шел сильный естественный отбор, прогресировал разум. Превосходство в разуме давало колоссальный эффект. Начали появляться орудия, начали появлятьс зачатки знаний, нечало появляться мастерство. Менялось качество жизни, гарантируя нашим предкам большую выживаемость. И не только ее, но и прогресс в передаче накопленного опыта. Когда люди жили по принципам звериного стада, охраняли они прежде всего детенышей и самок. Старики отдавались на растерзание. А старики - это ведь и есть та концентрация мудрости и опыта, и той морали, которой еще нет у молодых. Когда общество, перобытное племя смогло брать под защиту всех: и сильных, и слабых, - произошла качественная перестройка. Исчез внутриродовой отбор, люди перестали развиваться как индивидуумы. Физически мы такие же, какими 90 тысяч лет назад были наши предки. Эволюция перешла на рельсы общественного развития. Во имя чего совершались все эти перемены? Во имя существования рода человеческого.
   Сейчас мы переживаем нечто подобное. Нам не выжить с нашей традиционной идеологией, с прежними принципами. Где-то около ста тысяч лет назад человеку нужна была агрессивность, дикая энергия для борьбы за существование и с хищным зверьем, и с себе подобными. А сейчас агрессивность - беда нашего общества. Значит требуется перестройка человека. Как? Прежде всего здесь нужны просветительские программы. Нужно учить детей новому отношению к природе, к иным взаимоотношениям между собой и т. д. Я убежден: нужно учить по-другому и тех, кому предстоит руководить коллективами людей.
   Евангельский принцип "Возлюби ближнего, как самого себя", существующий в основных религиях, сформулирован достаточно давно. Но он не остановил христиан, которые уничтожали альбигойцев, арабов, зажгли костры инквизиции. Исповедуется этот принцип и в исламе, хотя из него уже следует: каждый мусульманин, убивший неверного, заслуживает на то свете всяких поощрений.Пожалуйста, полюби ближнего, но именно ближнего, принадлежащего тебе. Как видите, исходный принцип - только полдела. Осуществлять его горздо труднее. Я не берусь здесь давать каких-то указаний, знаю только, что для перестройки общества нужно мобилизовать все силы, все возможности, в том числе и те, которые заложены в религии. В этом плане я и отношусь к ней как к союзнику, а не как к противнику.

Материал предоставлен автором сайта Портал "Рефераты".