Начать следует с того, что с давних времен главным органом человека-индивида считается его головной мозг. Установлено, что для его питания ежеминутно в мозг перекачивается около одного литра крови. Но этот орган всего лишь материальная основа разума и морали, так называемый процессор сознания. Чтобы получить искомый результат, необходимо загрузить память этого живого процессора соответствующими программами, привести его в рабочее состояние.

И действительно, ум (разум) человека, его нравственные качества – это плод деятельности, результат функционирования правильно настроенного, добротно загруженного головного мозга человека. Именно поэтому во все времена вокруг головы всех святых на иконах рисовался светлый, часто позолоченный нимб – символ святости, божественности. Это означало, что именно свет (разум и добродетельность) должен исходить из головы, а точнее, из головного мозга нормального человека (а не из груди или откуда еще) и почитаться более всего. Вспомним хотя бы известное изречение: «Учение – свет, а неучение – тьма».

Таким образом,  разум является первым, основным значением слова свет, означающего помимо этого также истину, правильное учение, науку, просвещение (В.И. Даль). Однако здесь следует помнить, что ум, как и свет, это не статическое состояние организма, это деятельность (добродетельность), разумная и полезная активность человека, инициируемая импульсами его головного мозга.

В то же время по мере своего исторического развития человек, будучи существом индивидуальным – индивидуумом, становился существом все более коллективным, все более общественным (полисным – по Аристотелю). А в нормальном обществе ум и добродетельность (а не деньги), как правило, ценятся превыше всего, а значит, пользуются уважением и все те люди, кто несет другим свет, т.е. действующие, живущие разумно, делающие добрые и полезные дела для общей пользы.

Поэтому общество разумных, добродетельных людей со временем стало называться светским обществом, а самые разумные и добродетельные  в нем – цветом (светом) общества или великосветским обществом, аристократией (от греческого aristos – лучший). Так, светом постепенно стали называть общество, мир, Земной шар, всю Вселенную, подразумевая, стараясь подчеркнуть, что со временем добродетельный РАЗУМ с помощью человека будет распространяться все шире, проникая во все новые области пространства: «Да здравствует разум, да скроется тьма!»

 Таким образом, с момента своего рождения, т.е. появления на свет, на Земле, человеку предопределено большую часть своей жизни проводить, находиться в обществе (в миру, в свете). Вот почему и поведение его должно быть прежде всего общественным, светским, а значит, разумным, нравственным, добродетельным. Это означает, что оно должно строиться таким образом, чтобы им учитывались как свои индивидуальные – собственные интересы, так и принимались во внимание разумные интересы и желания других людей, образующих общество, свет. При этом понимается, что общество является вполне нормальным, т.е. таким, в котором превалируют действительно порядочные, честные, разумные, добродетельные и благопристойные люди, благодаря кому общество и названо светом, или просвещенным обществом.

Те же общественные образования, где наблюдаются и допускаются акты недостойного, аморального поведения, такие как воровство, насилие, мошенничество, шарлатанство, коррупция, вандализм и т.п. непристойные явления, ассоциируемые с невежеством, мраком, тьмой, обществом, и тем более светским обществом, ни в коем случае называть нельзя. Эти болезненные, варварские общественные формирования называют ОПГ (организованные преступные группировки), кланы, мафии, группы фанатиков и т.д. Если нормальное общество по своей природе стремится быть светским, просвещенным (ноосферным, т.е. где властвует добродетельныйразум), то в ненормальном общественном образовании должное просвещение отсутствует, свет затухает, оно заполняется негодяями, выродками, варварами, становится негативным, негасферным, т.е. средоточием мрака, мракобесия.

Среди неверующих наиболее многочисленную группу составляют неискренне верующие, т.е. верующие только для вида – мимикрирующие верующие, а также невежественные атеисты, отпетые анархисты, прочие социально потерянные элементы.

Чем же отличается научно-атеистическое мировоззрение от любого религиозного? Прежде всего тем, что оно использует глубокие научные знания для понимания законов развития бытия, общества в целом, поведения индивидуума в нем. Религиозные же и сектантские учения, как правило, строятся на ортодоксальных схоластических догмах, отрывая индивидуума от света, от общества, от знания законов природы, поощряя в нем невежество, сосредотачивают внимание на его собственных, индивидуалистических чувствах и тревогах, лишают его чувства реальности, зомбируют, вызывая у него мистические ощущения, пытаясь овладеть его сознанием, привязать его к тому или иному религиозному или сектантскому учению с соответствующими ритуалами поведения, наставлениями, обрядами, а значит, возможностями манипулировать его искаженным сознанием и действиями, извлекая из этого соответствующую коммерческую, социальную  или политическую выгоду.

Вот почему религиозно-сектантские учения собирают в ряды своих искренних и показушных последователей представителей диаметрально противоположных слоев населения: людей в преклонном возрасте (обычно с низким уровнем научного образования и интеллекта), совсем юных и прочих невежд, фанатиков с ментальными отклонениями сознания, олигархов и недобросовестных чиновников, пытающихся таким способом реабилитировать себя, а также всех тех, кто увидел возможность как-то подзаработать на этом или «замолить» свои многочисленные «грехи».

С учетом этого, если просвещенное атеистическое мировоззрение благотворно влияет на поведение людей, то у подпавших под зомбирующее влияние той или иной конфессиональной или сектантской идеологии поведение частично или значительно меняется, подчиняясь учениям, нормам, уставам, обрядам и правилам соответствующей конфессии, секты или общины. Это влияние может быть иногда благодатным, но чаще негативным, а то и просто опасным для нормального общества. В любом случае такое поведение перестает быть светским. Только просвещенные атеисты могут демонстрировать благовоспитанное светское поведение, и его можно считать своеобразным эталоном современного человеческого поведения.

В то же время религиозные и сектантские проповедники в большинстве своем всячески стараются максимально вторгнуться в частную жизнь прихожан и максимально видоизменить поведение подпавших под их влияние людей, начиная от принудительных рекомендаций о внесении изменений в одежде (обязывая носить чадру, платочки, крестики, шапочки и т.п.), в пище (не есть того, не есть этого, есть только постное, кошерное и т.д.), в особенностях ее приема («посты», рамадан), в ритуалах и заканчивая изменениями в мышлении, в сознании человека.

Вместе с тем, члены некоторых сект могут и не выделяться в одежде или в пище, поскольку от них требуют главным образом лишь выполнения специальных ритуалов и следят за изменениями в их сознании, которых добиваются их наставники, чтобы усилить свое влияние на последователей данного набора религиозно-сектантских догм.

Исходя из того, что в настоящее время существует великое множество (сотни) религиозных конфессий и сект, поведение последователей которых регламентируется специальными предписаниями и наставлениями религиозных и прочих наставников, для оценки положительных и отрицательных сторон вносимых ими в поведение людей изменений требуется специальное исследование – Описание несветского поведения.

Здесь же достаточно лишь констатировать, что результаты этих изменений в общественном поведении людей могут быть самыми различными: от надевания невинных платочков и крестиков до ношения поясов шахидов и убийства по религиозным мотивам ни в чем не повинных людей самого разного возраста. Поэтому именно несветское поведение чаще всего становится благодатной почвой для террористических и иных актов насилия, не считая массового искажения или недоразвития сознания больших групп населения.

С учетом этого следует констатировать, что в настоящее время в мире существует три разновидности государств: светские (абсолютное большинство в мире), теократические (церковные) и полусветские (в которых существует государственная церковь). В теократических государствах руководство страной осуществляется конфессиональными иерархами: римским папой в Ватикане, аятоллой, имамом в исламском государстве, далай-ламой в буддистском государстве и т.д.

В светском государстве церковь напрочь отделяется от участия в управлении государством в законодательном порядке и ее иерархи не могут и не должны влиять на принятие государственных решений, на светскую, т.е. общественную жизнь вообще. В то же время государство обеспечивает свободу совести, право исповедывать любую религию или не исповедывать никакой, право вести антирелигиозную пропаганду. Власть церковных проповедников простирается только на тех прихожан, сознанием которых они сумели овладеть и способны манипулировать, да и то только на их территории, т.е. внутри, в пределах их культовых помещений. Вне этих помещений вся их власть и влияние должны заканчиваться.

В то же время в светском государстве должна иметься в наличии четко сформулированная и внятная светская идеология (светская библия), существовать общеизвестный достойный светский лидер – СОВЕСТЬ нации, или еще лучше, обширная светская элита – носители общественного разума, светской духовности, проповедующие элементы светской нравственности и общечеловеческих ценностей взамен отделенных от государства разного рода религиозных идеологий.

Если этого нет, то на практике это ведет к образованию полусветских – полуцерковных государств, в которых, как правило, отсутствует какая-либо разумная государственная идеология, существует половинчатое, нечеткое, двусмысленное законодательство, основанное на философском невежестве правящей верхушки, конфессиональные цензы. Так, в Великобритании, например, главой государства может быть только лицо, принадлежащее к англиканской протестантской церкви, в Швеции – к лютеранской, а в Сирии – лицо, исповедующее ислам, и т.д.

Институт государственной (официальной) религии существует в таких странах, как Норвегия, Дания, Исландия (лютеранство), Испания, Парагвай (католицизм), Греция и других государствах.

Церковь в таких странах, с одной стороны, формально может быть отделена от государства, но продолжать пользоваться в силу установившихся традиций определенным влиянием на власть. В школах могут изучаться теологические учения какой-либо из традиционных конфессий, по телевидению передаваться соответствующие проповеди и наставления, а религиозные праздники отмечаться как государственные.

Все это является извращениями светского характера светских государств и должно находить правильную правовую и этическую оценку у населения, у законодателей страны и категорически запрещаться законодательным путем. В любом случае, полусветские государства наиболее уязвимы для межконфессиональных и, как следствие, для межнациональных конфликтов, для процветания клановости, невежества и терроризма, подвержены коррупции и криминалу, воровству и мошенничеству.

Данное наставление сосредоточено на особенностях именно светского поведения людей, в знании которых ощущается гораздо больший дефицит, чем в знании тех или иных религиозных обрядов. Причиной этому служит очевидное философское невежество большинства нынешних светских правителей – руководителей светских государств, которые часто даже Присягу нации дают, положив руку не на Конституцию, а на Библию (естественно не светскую). В США, светской стране, вообще, например, на каждой долларовой банкноте любого достоинства почему-то помещена надпись «In God we trust» – «Мы верим в Бога».

В полусветских государствах сплошь и рядом игнорируются интересы и права атеистов, а значит, не принимаются во внимание ноосферные аспекты научной философии. Их власти не заботятся о светском воспитании граждан страны так же ревностно, как это делают религиозные и сектантские наставники в отношении своих прихожан или последователей.

Строго говоря, в настоящем светском государстве священнослужители не должны даже появляться в культовых одеждах в общественных местах, религиозные службы из культовых учреждений не должны передаваться по широкому, и тем более, государственному телевещанию. Для сравнения можно привести такие примеры: ведь артисты театра или цирка не носят свои наряды вне театра или цирка, как работники прокуратуры или пожарные не носят повсюду свою форму, а врачи вне рабочего времени не ходят по улицам в своих белых халатах. Почему же священнослужители злоупотребляют ношением спецодежды в общественных местах в «светских» государствах?

Итак, вроде бы не требуется каких-то дополнительных доказательств, что важнейшей чертой индивидуального и национального поведения граждан чисто светских государств должна быть их светскость, являющаяся своего рода идеологией общества разумных и нравственных людей. Однако в чем заключаются особенности именно светского поведения, не знает, например, подавляющее большинство граждан нашей страны, даже несмотря на то, что основные законы государства (Конституция Российской Федерации и закон РФ "Об образовании") указывают, что "Российская Федерация – светское государство" и что государственная политика в области образования основывается на светском характере образования. Вместе с тем, ни в одном документе случайно или с умыслом почему-то не раскрывается суть самого термина "светскость".

Возникает правовая проблема: закон призывает исполнять то, что не определено. По опыту истории мы знаем, что в такой ситуации всегда находятся недобросовестные исполнители, которые в атмосфере всеобщего невежества истолковывают такую неопределенность в свою пользу с выгодой для себя и с ущербом для общества.

Пытаясь разобраться в смысле понятия "светскость", приходится констатировать, что современные словари такого понятия не содержат. Ближайшим к нему является слово "светский", которое обозначает нечто относящееся к свету (как части общества), или мирское, нецерковное. Словарь Владимира Даля, к примеру, говорит: "Светский, ко свету (миру) в разных значениях относящийся, земной, мирской, суетный; или гражданский". В статье "Образование" Большой Советской Энциклопедии светский характер образования трактуется как "исключающий влияние религии". Таким образом, хотя бы становится понятно, что несовместимость с религией характерна для всех толкований «светскости».

Обратимся к закону РФ "Об образовании". Статья 14 определяет содержание образования: оно должно обеспечить "формирование у обучающегося адекватной современному уровню знаний картины мира", "интеграцию личности в национальную и мировую культуру". Примечателен также пункт 1 ст. 18: "Родители являются первыми педагогами. Они обязаны заложить основы физического, нравственного и интеллектуального развития личности ребенка в раннем детском возрасте".

Однако разумную картину мира, адекватную современному уровню знаний научной философии, у большинства граждан России так никто и не формирует, а нравственный, физический и интеллектуальный уровень большинства самих родителей в полусветском государстве вследствие низкого уровня образования их самих и частого злоупотребления ими еще и алкоголем столь низок, что педагогами по этой причине они просто не могут быть, как бы этого не желать. Поэтому многие и не воспитывают, а «основы развития личности» соответственно не закладывают, порой сами не зная, что это такое.

История свидетельствует, что впервые принцип светскости и свободы совести был провозглашен во Франции в ст. 10 Декларации прав человека и гражданина (1789 г.), в которой речь идет о том, что никто не может быть преследуем за свои убеждения, даже религиозные, при условии, что их обнародование не угрожает общественному порядку.

Неудивительно, что это случилось именно во Франции, стране, находившейся в это время под влиянием идей крупнейшего мыслителя французского Просвещения, философа Вольтера, который в своих произведениях показывал несостоятельность религии как системы. По его мнению, источником религии являются невежество и обман. Он полагал, что религия возникла тогда, когда повстречались мошенник и глупец.

Другой французский философ Гельвеций примерно в то же время также выступал против отождествления нравственности с религией, против религиозного фанатизма. Добродетельное поведение, по его мнению, необходимо основывать не на принципах религии, а на принципах личного и общественного интересов.

Не менее активно против догматов церкви выступил еще один французский философ той же эпохи – Дидро, который критически относился к христианскому вероучению. Он поставил под сомнение «боговдохновенность» Библии, полагая, что все книги Библии написаны священнослужителями в разное время. Он писал, что во ВСЕХ религиях от имени Бога говорили люди. Резко критиковал чудеса, о которых сообщает Библия. Указывал, что чудеса – нелепость, доказываемая с помощью противоестественного явления. Верующие в силу своей религиозности принимают ожидаемое за действительное; чудеса происходят там, где в них верят. Он называл чудеса мифами, которые подобны мифам языческих религий. Остро критиковал христианское учение об аде и муках, полагая, что религиозные догматы лишь запугивают людей, терроризируют их. В этой связи он писал: «Отнимите у христианина страх перед адом, и вы отнимете у него веру».

Особенно резко Дидро выступал против религиозной нетерпимости: «Нет такого уголка в мире, где различие в религиозных воззрениях не орошало бы землю кровью». В то же время он полагал, что религия не является опорой нравственности. Необходимо целенаправленное распространение нравственных принципов. Он не считал, что человек от рождения наделен злом и пороками, и был убежден, что справедливое общество, опирающееся на справедливые законы, является предпосылкой утверждения нравственности.

Такого рода идеи были характерны не только для Франции. Примерно в те же годы видный представитель шотландского Просвещения Фрэнсис Хатчесон тоже отрицал какую-либо связь между религией и нравственностью и полагал, что моральное чувство не основывается на религии. Он приводил примеры, когда высокоморальные люди не проявляли особого религиозного рвения, и, наоборот, религиозная нетерпимость и фанатизм приводили к злу.

Вслед за ним крупнейший английский философ Дэвид Юм отверг доказательства существования Бога, основывающиеся на несовершенстве человека или на целесообразном устройстве мира. Он был не согласен с тем, что религия основывается на доводах разума или что в ней очень нуждаются, и писал по этому поводу: «Первоначально религия человечества порождается главным образом тревожным страхом за будущее».

Еще ранее другой английский философ-моралист Антони Шефтсбери утверждал, что религия не является основой морали, и отрицал всякую связь религии и нравственности. По его мнению, по-настоящему добродетельное поведение определяется не выгодой, не пользой, не получением какой-либо награды или наказания, а тем, что наличие добродетели – само по себе является вознаграждением человека, которое делает его счастливым.

И действительно, если строить свое поведение только на учениях церкви, на религиозных догматах, то можно всегда зайти в ситуативный тупик в поисках правильного решения, либо найти оправдание любым действиям, часто прямо противоположным. Так, если следовать наставлениям церкви, когда с одной стороны она учит: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего» (Ветхий Завет), с другой – «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас» (Новый Завет), то человеку неизвестно, как ему все же поступить в той или иной жизненной ситуации. Или еще один пример, когда с одной стороны: «Око за око, зуб за зуб» (Ветхий Завет), с другой – «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Новый Завет). Вот и получается полная неразбериха в отношениях людей, ведущая к серьезным даже межгосударственным конфликтам, когда одни живут по одним наставлениям и им внушают, что именно так правильно, другие – по другим. Отсюда также и вытекает одно из теоретических обоснований все шире распространяющейся системы «двойных стандартов», которую так удачно приспособили для оправдания своих собственных интересов и действий многие политиканы, особенно нынешние.

Так или иначе, но термин «светскость» как существительное впервые появился в «Педагогическом словаре» Фернана Бюиссона (1887 г.). До этого момента этот термин использовался лишь как прилагательное («светская школа», «светская мораль», «светское государство»). Другой французский энциклопедист Эмиль Литтре в словаре французского языка (1973 г.) определил светскость как признак государства, которое «нейтрально относится ко всем культам, является независимым от духовенства и свободным от любой теологической концепции».

Начиная с XVII и XVIII вв. быть светским человеком всегда означало быть антиклерикальным человеком, т.е. противостоять церкви и духовенству. Но, как известно, светскость не исчерпывается антиклерикальной борьбой, она связана и с формированием морали (светской), развитием разумных идей, знаний и их распространением в таких важных социальных институтах, как, например, школа.

Актом становления светскости, практически одним из первых актов секуляризации во Франции следует считать введение в этой стране в 1792 г. гражданского брака, который становился обязательным условием религиозного брака. Наконец, в 1795 г. было положено начало отмежеванию церкви от государства. Таким образом, можно сказать, что во времена Французской революции были сформулированы важнейшие принципы светскости.

Сегментом общества, где гражданам стали прививать основы светскости, становится школа, в которой уроки нравственного и религиозного воспитания были заменены дисциплинами, утверждавшими автономность нравственности по отношению к религии. В это время (1881-1882 гг.) были введены так называемые «законы Ферри», которые определяли принципы построения светской школы и преподавания в ней нравственности на светских принципах. Официально, как провозгласил Жюль Ферри, отныне «нравственность держится за счет собственного авторитета».

Концепция светской морали акцентировала внимание на двух моментах: понятии человеческого достоинства, постулирующем фундаментальное равенство человеческих существ, и на понятии солидарности, главным для которого являются связи, которые существуют между людьми во времени и пространстве. Связь между людьми, ранее гарантируемая религией, превратилась в неотъемлемую и автономную черту самой человеческой природы.

В 1905 г. было ратифицировано отделение церкви от государства, в результате чего был положен конец режиму признанных французским государством религий, обеспечена гарантия свободы совести и вероисповедания. Так обстояли дела со светскостью во Франции.