Монастыри.  Их столько теперь появилось на необъятной Руси, что возникла потребность в выпуске специальных географических карт, на которых бы  они обозначались.  Такие карты теперь есть во славу Бога. Монастыри, словно ветрянкой, покрыли всю страну. А какая жизнь в монастырях? Мы, как граждане, многое ли о ней знаем? Так же ли нам известно о жизни монахов, как скажем, о жизни рабочих разных профессий, крестьян, воинов, учёных, милиционеров, да мало ли кого ещё, о ком денно и нощно вещают и телевидение и радио, пишутся статьи, очерки, большие и малые книги, снимаются фильмы, ставятся пьесы? Помнится, долгое время с успехом во МХАТе шёл спектакль о сталеварах. Он так и назывался «Сталевары». Вроде бы малопривлекательное название. Но ничего, смотрелся. Неплохо мы осведомлены о жизни в заведениях, культурно величаемых пенитенциарными, поскольку очень приличная часть нас, граждан самой вольной страны,  имела счастье или несчастье в них поперебывать. А кто  не удостоился чести непосредственного знакомства с ними, тот  имел и имеет прекрасную возможность познакомиться  с их содержательной и романтичной жизнью при помощи ставших классикой произведений Солженицына, Шаламова, Довлатова и других, менее известных авторов. Да и фольклора на эту тему у нас накоплено более чем достаточно. Пой песни, пой.

       А вот про монашескую жизнь столь богатой информацией мы не располагаем. И песен о ней не поётся. Так, какие-то отрывочные сведения, конечно, имеются. Но целостного, устойчивого представления о монастырском житье у нас, можно сказать, нет.  А интересно было бы познакомиться с ним. Современный монастырь – это загадка. И загадка не менее ясная, чем прежние монастыри из «проклятого царского прошлого». О старых монастырях нам худо-бедно, но что-то известно. Есть религиозные книги. В них, конечно, много мифологии. Тем не менее, из них можно почерпнуть и что-то реальное.  Внутренняя же жизнь воссозданных сегодня монастырей   покрыта плотной таинственной завесой. Художественное творчество её практически не коснулось. В одном из последних романов Людмила Улицкая делает свою героиню монашкой. Но непосредственно о монашеской жизни писательница мало что рассказывает.

       Невольно вспоминается «Мцыри». В школе мы все узнали, что герою  гениальной поэмы Лермонтова жизнь в  монастыре, мягко говоря, не понравилась. Все свои недюжинные силы он израсходовал на то, чтобы с нею расстаться. Смерть Мцыри вызывает чувство мучительной жалости. Но даже смерть  представляется более благоприятным итогом, чем продолжение жизни юноши в Божьей обители.  И хотя поэт не рассказывает нам обо всех неприятностях монастырской жизни, мы можем предположить, что они были. От добра добра не ищут.    Но в этом случае многие причины могли сыграть свою отрицательную роль.  Во-первых, монастырь – русский, а мальчик – не русский. Во-вторых, история с Мцыри случилась ой как давно, и можно думать, что монастыри изменились к лучшему, стали  гуманнее. Да и сам герой  был необыкновенной личностью, наделённой обострённым чувством свободы. К тому же,  не следует забывать, что романтические произведения лишь отчасти касаются повседневной реальности. Художник-романтик, следуя традициям великого лорда,  решает особые задачи и имеет право прибегать к субъективным способам отражения действительности. Он создаёт искусственный мир, в котором герои проявляют себя наиболее выразительно. Короче говоря, по поэме Лермонтова о жизни в монастырях, тем более, современных, судить нельзя. Можно жестоко ошибиться как в ту, так и в другую сторону.

        Да, пишется о монастырях немного. Да если и пишется, то не о жизни в его стенах.     Передаётся обычно история монастыря, в её героическом и духовном преломлении. И опять же не без фантазии, не без приукрашивания. Те же самые сказки. Но верится в них уже слабо. Далеко не каждого может удовлетворить описание, которое основывается на сугубо православном взгляде. Особенно, если вы сами человек с секулярным мировоззрением.

        А что если нам самим, не дожидаясь, когда нам кто-то что-то поведает, побывать в монастырях и составить собственное представление о тамошней жизни? Безусловно, чтобы во всей глубине и полноте представить эту жизнь, нужно стать насельником монастыря. Пуд, как говорится, соли съесть, благо, что на неё поста не устанавливается.  Но даже и кратковременные наблюдения могут раскрыть очень многое. Тем более что большинство монастырей открыто для паломников. Паломники – это насущный хлеб монастырей. И начальствующие монахи и монахини вынуждены идти на регулируемые контакты с миром. Люди – это потенциальные жертвователи, покупатели церковной атрибутики. Одним словом –  деньги. Глядишь, и крупного спонсора удастся поймать. Так что смело присоединяйся к группе паломников, а что ещё проще,  становись единоличным пилигримом, ни от кого и ни от чего не зависящим. Бери паспорт – и в дорогу. Забывать нельзя. Без документа, удостоверяющего личность, вас вряд ли примут. «Кесарю – кесарево, а Богу – богово». Монастыри чтят гражданские законы и зря не идут на их нарушение. Во всяком случае, служить убежищем для асоциального, беспаспортного элемента они не расположены.  Интересно, что, чем удалённей и чем менее известен монастырь, тем скорее можно рассчитывать на приём в нём. Поэтому знакомство с монастырями разумнее начинать с наименее популярных из них. Некоторые проблемы могут возникнуть с вашей религиозной принадлежностью. Речь не идёт о так называемых «воцерквлённых» людях.  Им дорога открыта без препятствий. Другое дело, если вы человек, испытывающий всего лишь симпатию к Православию или, более того, не считающий себя его приверженцем, или, что ещё сложнее, исповедуете иную религию или являетесь убеждённым атеистом. Наибольшую настороженность у православных вызывают верующие-католики и протестанты разных конфессий, прежде всего баптисты и представители харизматических направлений. Но и в этом случае, отчаиваться не следует. Главное, проявлять деликатность и сдержанность, уважение к установленным порядкам. Недаром же говорится, что в чужой монастырь со своим уставом не приходят. Лучше при первоначальной беседе раскрыть  свои взгляды и ни в коем случае «не притворяться» православным. Вас поймут, если вы заявите, что  интересуетесь монастырями с точки зрения их культурной и национальной ценности.  Категорически не рекомендуется вступать в споры с верующими,  заниматься поучением, упаси Боже,  настаивать на правильности и допустимости других религий. Любые умствования в монастырях неуместны. Говорить нужно о том, что все говорят.

        Как правило, в монастырях установлена строгая дисциплина, и каждый человек, находящийся на монастырской территории, обязан её соблюдать вне зависимости от чего бы то ни было. Как в  режимном учреждении. Вольности не допускаются. Дисциплинарные правила печатаются и обычно вывешиваются для паломников на видном месте. Среди них встречаются и такие, что кому-то могут показаться курьёзными. Например, что на территории обители не разрешается говорить матом. Вообще-то употреблять нецензурную лексику у нас во всех общественных местах запрещено, и монастырь тоже к разряду общественных мест относится. Разница в том, что где-то за ругань с вас не спросят, а здесь вы рискуете за это пострадать. Но главные правила касаются режима дня. В половине одиннадцатого вечера  жизнь в монастыре замирает, и паломникам строго предписывается находиться в постелях. Во время церковных служб все они должны находиться в храмах, где эти службы проводятся. Хождение по территории монастыря в это время обычно прекращается.  Исключение  составляют те монастыри, через которые проходят большие потоки туристов, и монастырь выполняет одновременно функции  музея. Надо отметить, что церковная служба длится не один час, и выдержать её стоя совсем не просто. Особенно неверующему человеку, у которого всё происходящее в храме не вызывает сакральных экстатических чувств.  Бесцельное разгуливание по храму не приветствуется, и, допустив его, вы можете нарваться на нелицеприятное замечание от кого-нибудь из служителей или даже простых верующих. Так что, собираясь посетить монастырь, следует запастись и терпением и достаточной выносливостью к физическим нагрузкам. 

        Общее правило поведения в монастыре следует выводить из проявлений человеком скромности. Вы не должны ни в коем случае резко отличаться от основной массы людей: ни в одежде, ни в манере разговора, ни в личных претензиях. Излишняя эмоциональность недопустимость. Вы ничем не должны привлекать к себе людей, осложнять их общение с Богом. Здесь не человек главный, а Бог. Ваша задача – умалить себя перед Богом. Даже молясь, вы должны помнить о том, чтобы ваша молитва не мешала другим, соответствовала общей эмоциональной атмосфере. Излишнее молитвенное усердие может вызвать неудовольствие окружающих.

        Строгость отдельных правил не должна вводить вас в излишнее огорчение. Женщины обычно озадачиваются тем, как и во что одеться. Для кого  это не важно, то и вопросов не возникает. Длинная юбка, головной платок, прикрытая грудь, умеренность косметики – этого, пожалуй, достаточно, чтобы не вызывать нареканий. Такой стиль одежды позволяет не обозначать женственность, особенно, если её не так и много, и одновременно причаститься к православному ордену. Что-то вроде своеобразной униформы. Чтобы за полкилометра была видна православность человека.  Но многие всё-таки беспокоятся о том, чтобы излишне строгая одежда не сказалась на привлекательности. И об этом следует подумать заранее. Можно и в строгой одежде сохранить и  привлекательность и  сексапильность. Главное, чтобы ваша одежда не вызывала придирок. Длинная юбка? Пожалуйста. Но одна длинная юбка мешком может висеть, а другая – очень рельефно и привлекательно обозначать женские прелести.  В одном из монастырей я встретил очень привлекательную молодую руководительницу группы  паломников. Она оказалась, попадьёй, женой настоятеля храма. Её длинная юбка была сделана из тонкой слегка просвечивающейся шёлковой ткани, и плотно  облегала  красивые длинные бёдра. Головной платок «матушки» кокетливо был сдвинут набок. Мужской глаз невольно выхватывал эту особу в унылой толпе богомолок и вызывал не только духовные чувства. Тем не менее, все каноны в одежде  соблюдались,  и придраться к женщине было нельзя. Конечно, не следует забывать, что она была руководительницей, а к руководителям у нас везде: и в миру, и в духовных сферах проявляется снисхождение. Всё же, уродств, связанных  с одеждой, можно избегать. Веяния моды не обходят стороной и монашеские наряды. То или иное изящество можно всегда уловить в одежде даже самых строгих молитвенниц.   Приглядевшись, заметите и модные туфельки, и стильный поясок, и  заманчивый разрезик на юбочке. Но это, надо оговориться, можно увидеть далеко не во всех случаях. Женщина обязана своей одеждой демонстрировать уготованное ей место, создавая одеждой, множеством одежды, некую искусственную  оболочку, поскольку собственной оболочки у неё быть не может.  

        Молитвы в православии, как правило, регламентированы. Молящимся отказано в праве на индивидуальный подход к ним. Скажем мягче: «отсебятина» не одобряется.  Все молитвы давно сочинены для каждого случая жизни. Ими и следует пользоваться.  Они в обязательном порядке предваряют приём пищи, её завершение. Молятся перед сном и по пробуждению, перед выполнением важных работ и после их завершения. В Православии не принято, как в протестантском христианстве, вести разговоры и споры на духовные темы, обсуждать и толковать тексты Священного Писания. Это приоритет священников.  Ваше дело – слушать, что говорят старшие. Старшие не по возрасту, а по церковному и монастырскому рангу. Если вы неверующий человек или представляете иное религиозное течение, но вынуждены находиться в кругу православных верующих и выполнять некое общее действие (в трапезной, к примеру), то в этом случае вам достаточно придерживаться  чисто внешних образцов поведения – встать при молитве, с почтительным видом выслушать её. Приступать к приёму пищи и завершать её следует одновременно со всеми, по особому указу старшего лица.  Во время общей молитвы про себя вы можете думать и говорить, что угодно, но никакой самостоятельности не проявляйте. Воздержитесь выражать что-либо вслух. И свои («правильные») молитвы приберегите для иного случая.

        Кому-то думается, что в монастырях обильно и вкусно кормят. В церковных лавках продаются изумительные книги о вкусной и здоровой православной кухне. Не обнадёживайте себя этим. Помните о постах, которыми так знаменательно Православие. Хлебосольство, может быть, в каких монастырях и существует, но адресуется оно лишь избранным. Возможно,  вам покажется, и небезосновательно, что при приготовлении пищи нарушаются санитарные требования. Постарайтесь закрывать на это глаза. Впрочем, и за то, что вам предлагают и предлагают бесплатно, надо проявлять элементарную человеческую благодарность. Ни за что нельзя отказываться от того, чем вас угощают в трапезной. Ваш отказ будет воспринят с оттенком обиды. Этого не следует допускать. Всё, что вам будет предложено, надо съесть полностью. Оставленное, недоеденное в вашей тарелке рассматривается как оскорбление Богу. Освящённая молитвой пища считается Божьим даром.  В соответствии с этим и строится  поведение верующего человека.

       Многие люди задумываются о том, что называется «уходом в монастырь».   Возможности такого решения своей жизненной сегодня значительно расширились: монастырей много. Хотя нужно отметить, что стать монахом или монахиней совсем не просто. В большинстве случаев возникает необходимость пройти серьёзные испытания. Нельзя думать, что монастырские ворота открыты для каждого встречного-поперечного: мол, захочу – и стану монахом. Трудности жизни, неудовлетворённость ею не могут служить достаточным основанием для принятия решения. Монастырь – не пансионат, не богадельня, обеспечивающая и кров и стол. Человеку, не приученному продуктивно трудиться, монастырь может показаться хуже любой тюрьмы и каторги. Все ли, к примеру, готовы изо дня в день, что называется  без отпускных и пропускных, вставать в половине шестого утра и работать в полную силу до одиннадцати вечера?  Для этого, как понимаете, помимо всего прочего, нужно иметь и соответствующее здоровье. Может быть, кому-то это покажется странным, но и самая глубокая вера тоже не может служить решающим условием посвящения себя монашеству. Кому-то думается, что, уйдя из мира, он будет иметь меньше отвлечений от общения с Богом и сможет всецело себя посвятить Господу, значительно больше времени уделять проповеди, соблюдению постов. Но, рассуждая подобным образом, необходимо помнить, что монастырь жив не единой молитвой. Заботы о хлебе насущном являются первостепенными для монастырских насельников.  Нагрузки по выполнению той или иной послушнической роли могут вступить в противоречие с желанием больше времени уделять молитвам и личному общению с Богом. Кроме того,  высокопродуктивная работа напрямую зависит от вашего питания. Беспрерывно постясь, много не наработаешь. Конечно, если не ставить перед собой цель, как можно быстрей себя замучить и отправиться на встречу с Господом. Но решение такой цели достижимо и в условиях светской жизни. В монастырь для этого уходить вовсе не обязательно.

       Монастырь устанавливает другую связь между:

       - человеком и Богом,

       - человеком и  человеком,

       - человеком и миром,

       - мужчиной и женщиной.

       Очень важно иметь в виду, что монастырь – учреждение совсем не демократическое. О демократии в монастырях даже и речи не ведётся.  Жить приходится, хотите ли не хотите, в коллективе с жёсткой иерархической структурой, в которой есть место всему, что наблюдается в любой социальной общности. Но демократию монастыри держат за своими воротами.  Есть лидеры, есть борьба за лидерство, есть и изгои. Если вы не привыкли подчиняться, если любая команда вызывает у вас протест и ваше сердце ранимо по отношению к любым ущемлениям свободы, монастырь вам  категорически противопоказан. Слово «иерархия» не зря перекочевало в обиходный язык из церковной среды. Но именно в церковных отношениях оно отражает с наибольшей полнотой и точностью смысл строгого  соподчинения людей, статусной зависимости младших  от старших. Единоначалие, построенное на вертикали, как нельзя натуральней проявляется в церковной жизни и в наибольшей степени именно в монастырях. Монастырское братство – это скорее идеал, красивый словесный оборот, который на практике в редких случаях соотносится с нашими представлениями о равноправии и взаимоответственности. Вообще разрывы между словом и практическим воплощением в монастырской жизни встречаются очень часто, и об это надо помнить. Правило «Разделяй и властвуй» в жизни монастырей – основополагающее.  Никто его не собирается ни отменять, ни оспаривать. Игумен или игуменья в монастыре – это царь и бог. На каждый вдох монах должен обращаться к ним за благословением. Командование – это нормальный стиль общения священноначальника с ниже стоящим по рангу монахом. Помните, что монах - это узник, но не просто узник, а раб Божий, и любой ваш протест будет расцениваться как преступное  богоборчество. В церкви всегда правы только начальники - иерархи. Поскольку они провозглашены наместниками Господа на земле. Ваше выступление против кого-то из церковных руководителей будет расцениваться как вызов Богу с далеко идущими последствиями. О системе  наказаний, учреждённых в монастырях, мы поговорим чуть дальше. Ни судебных, ни правовых институтов в церкви не существует. Богу, конечно, жаловаться можно сколько угодно. Опять же: про себя.  Готовы ли вы этим ограничиться, принимая решения посвятить себя монашеству?

        Сегодня монастыри борются и борются успешно за расширение своего пространства. Продиктовано это, не в последнюю очередь, их нацеленностью на высокопроизводительную хозяйственную деятельность, на получение прибыли. Это вынуждены признавать даже верховные церковные иерархи. Вот слова Патриарха Алексия II: «Материальная заинтересованность всё чаще выходит на первое место, заслоняя и убивая собой всё живое и духовное». Да и как может быть по-иному. Почему православный предприниматель должен отличаться от ни во что не верующих финансовых воротил? 

         По утверждению исследователя деятельности РПЦ Н.Митрохина, церковь фактически превратилась в грандиозный экстерриториальный офшор, осуществляющий самостоятельную финансовую и производственную деятельность и располагающий огромными возможностями для оказания услуг по отмыванию денег криминального и теневого сектора экономики. Сейчас в России, на Украине и в Белоруссии правоохранительные органы, публично подписывая с иерархами договоры о взаимодействии, за глаза обвиняют церковь в том, что она стала «крупнейшей сетью сбыта теневого золота» и сотрудничает в экономической сфере с бандитами.  И ведущую роль в этих процессах играют монастыри, сосредотачивающие в себе громадные человеческие ресурсы, вписывающиеся в жёсткую властную вертикаль «патриархат – епархия – приход (монастырь)».

        Благосостояние монастырской общины напрямую зависит от внутренней экономики, от производительности её членов. Отдельным монастырям удаётся находить спонсоров на своё существование. Но одним спонсорством не прожить. Кроме того, спонсорство влечёт за собой ту или  иную зависимость.  Нужно самим что-то делать. Что потопаешь, то полопаешь. Но и  этого мало. Необходимо обеспечивать процветание всего монастыря, закладывать  перспективы его дальнейшего развития. Нужно оплачивать духовных лиц, освобождаемых от послушнических обязанностей. Благотворительная деятельность, приём паломников, евангелизация, воскресные школы, облачение и утварь,  поддержание в порядке всех монастырских сооружений, новое строительство требуют наличия достаточно больших средств. И здесь главная надежда на  собственные руки. Относительно высокая рентабельность монастырских хозяйств достигается, главным образом, за счёт  использования дармового труда монахов. Нет совершенно необходимости нести расходы на заработную плату братьев и сестёр во Христе. В лучшем случае, вместо неё вводятся персональные вознаграждения,  зависящие исключительно от воли священноначалия. Даже малоквалифицированный, но хорошо организованный добросовестный труд монахов, подкреплённый огромными уступками власти, бесплатно полученными от государства землями, квотами на нефть и правами на льготную торговлю различными товарами обеспечивают получение достаточно высоких прибылей. Кроме того, продукция, производимая в монастырях, пользуется доверием у населения, поскольку доверчивые граждане считают, что Божьи заведения не могут использовать обман, честно соблюдают технологические требования, сохраняют верность экологическим принципам производства, не допускают выпуска трансгенных продуктов, самым минимальным образом обращаются к химическим удобрениям. Но монастырские хозяйства не думают работать по старинке. В последнее время в них всё шире и шире используют современные высокопроизводительные технологии, привлекая в монашество квалифицированных специалистов. Поэтому у вас больше шансов стать авторитетным монахом, если вы владеете профессией по профилю хозяйственной деятельности монастыря. Таким образом,  авторитет и положение монаха, напрямую зависят от  размера дохода, приносимого его трудом. Хотя и этого бывает недостаточно, чтобы монах чувствовал себя человеком.

        Ввиду того, что монастыри чаще всего располагаются в сельской местности и в их полученном от государства утерянном владении находятся значительные земельные угодья, они и специализируются в соответствии с имеющимися возможностями. Когда-то такие хозяйства с полным основанием называли церковными латифундиями. Сегодня монастырь вполне корректно сравнить с таким хорошо известным нам производственным предприятием как колхоз. Многие видные учёные-историки так прямо и заявляют, что первые монастыри – это ни что иное, как те же колхозы, создававшиеся в целях выживания людей в трудных условиях. Вера в Христа-Спасителя служила объединяющей идеологией. Но главная цель совместного проживания заключалась в решении чисто житейских задач. Лишь гораздо позднее стало появляться анахоретное монашество, склонное решать в большей степени духовные задачи. Но таковое не получило большого распространения.   В советских колхозах-монастырях-резервациях она заменяется верой в светлое коммунистическое завтра. Суть же остаётся прежней.  О колхозной свободе мы хорошо осведомлены.  Но в монастыре и этой свободы вы не увидите.  Колхозные «палочки-трудодни» какую-никакую всё же надежду на оплату произведённого труда оставляли. Монастырский же труд изначально рассматривается как добровольно-бесплатный. Более того, за монахом не закрепляются даже гарантии на получение пропитания, существующие для тюремных заключённых. Скорее,  монастырская жизнь склоняется к принципу «Не трудящийся да не ест». А поскольку представление о труде и его результатах толкуется произвольно и   находится всецело в ведении начальствующих братьев и иерархов, то монах всегда рискует лишиться пищи в порядке наказания, наложения епитимьи.

       За жизнь монаха никто формальной ответственности не несёт. Моральная же ответственность не в счёт. Очень трудно установить, по какой причине произошла смерть монастырского насельника. То ли он сам себя довёл до изнурения тяжелейшими постами и иного рода аскезой, то ли скончался в результате наложенных на него епитимий, не совместимых с требованиями жизнеобеспечения. Никто за этим не следит. И никто в этом разбираться не будет. Санитарная обстановка в монастырях весьма далека от гражданских норм и не подвергается какому-либо обсуждению. Чаще всего придерживаются такого принципа, согласно которому чем хуже, тем лучше. По свидетельствам отдельных специалистов, посетивших монастыри, сказать, что монахи живут, как скоты, значит, ничего не сказать. Условия жизни монахов просто непередаваемы. Хороший хозяин скот держит лучше.  Никакие органы власти не вмешиваются в монастырскую жизнь. Можно сказать, что монастырь – это маленькое государство с системой автономного управления, со своей карающей и милующей властью. В таких замкнутых, никому не подотчётных, построенных на императивах социумах рождаются и начальнический произвол и всякого рода посягательства на личность. Во многих отношениях  тюрьма выглядит  предпочтительней, чем монастырь, поскольку в тюрьме хотя бы формально установлены нормы человеческих взаимоотношений, и есть какая-никакая забота о здоровье заключённых. В тюрьме есть контролирующие и надзирающие органы, которые призваны следить за соблюдением элементарных жизненных норм. Ничего подобного в монастырях даже и не предусматривается. Всяк, переступающий монастырский порог, должен забыть о своём человеческом достоинстве, о праве на человеческие условия существования, об основном праве человека – праве на жизнь. Умерщвление плоти считается высшим идеалом монашеского существования. В православных монастырях монахам не гарантируется  даже право и на посмертное существование.  Спасающая миссия закрепляется за священноначалием. «Что свяжется на земле, то и на небе разрешится». Любой грех, совершённый монахом с точки зрения игумена, может послужить непреодолимым препятствием для осуществления его благоговейной мечты на встречу с Господом.   

        Расстаться с монастырём не просто, даже если у вас и возникло такое горячее желание. Заявление в отдел кадров не подашь. Да и где он этот отдел кадров? Бюрократии нет, но нет и милости. Уйти можно, в лучшем случае, со скандалом. Если, конечно, не задержат. Применяются и насильственные меры по удержанию монахов в стенах обители. Расстриги  крайне нежелательны церкви.  Ведь, освободившись от монашеской зависимости, человек очень много может поведать о нравах святого учреждения.  Конечно, появляются и новые Мцыри. А с другой стороны, куда идти, куда бежать? И как? Денег у вас нет. Все человеческие связи разрушены. Жилья не осталось. Профессиональные навыки утрачены или не приобретены ввиду вашего раннего поселения в монастыре. Да и воля пугает. Многие монахи и монахини страдают стойкими патологическими фобиями по отношению к миру, приобретёнными в условиях замкнутого пространства. В каждом углу им чудится присутствие сатаны, ухмыляющийся чёрт с рогами. Впору, как Лютеру, сладострастно кидаться в него  чернильницами. На какой-то миг чёрт, испугавшись, и исчезнет. Но  разве это выход?  Только и остаётся, что пополнять стайки бомжующего народа, кочевого бездомного люда. Переводы монахов из одного в другой монастырь изредка практикуются. Но, как правило, они не дают положительных результатов. За редким исключением, не прижившись в одном, монах не удерживается и в другом монастыре. Да и кто захочет принимать человека с непокладистым характером? Нет, если вы не сжились с миром, с монастырскою жизнью вам вряд ли смириться.

        Немаловажно знать, что монахи фактически лишены обычного для всех граждан пенсионного обеспечения. И в этом гражданском лишении заинтересованы, прежде всего, сама церковь и монастыри. Благодаря усилиям патриарха Алексия и его близости к властным структурам был сдвинут с мёртвой точки вопрос о пенсиях для священнослужителей. Но монахов он не коснулся. Распространена такая точка зрения, что пенсии и вообще какие-либо деньги несовместимы с понятием «монашество», одним из обязательных отличительных признаков которого является «нестяжательство». Как аргумент в пользу этой точки зрения приводятся слова из Нагорной проповеди Иисуса Христа: «Не можете служить Богу и маммоне». Гуманные соображения вроде того, что у человека может измениться мировоззрение,  и он захочет покинуть монастырь, в расчет не принимаются. Настоятели монастырей почти единодушно заявляют с откровенным цинизмом, что такого рода проблемы носят сугубо личный характер. Пенсия и монашество – несообразные друг с другом вещи. Цель монашества – достижение святости, а любые деньги в распоряжении монаха уводят его от достижения этой благостной цели. «Зачем монаху деньги? У него же всё есть» - говорят церковные иерархи. Правильно это или нет, заключений делать не будем. Но для себя нужно иметь в виду, что трудовых договоров с насельниками монастырей не заключается. При этом не следует путать послушничество монахов с работой наёмных рабочих, именуемых в монастырях трудниками. Последние работают по трудовым договорам и сохраняют за собой все гражданские права. Хотя и им чинятся всевозможные препятствия.  А вот если отсутствуют производственные договоры, то нет никаких оснований считать, что человек работал. А пенсия,  как известно, выплачивается за определённый стаж работы. С точки зрения гражданских законов получается так, что вся работа монахов в монастырях за таковую не считается. Что работал, что – нет.  С точки зрения гражданского законодательства, монах – неработающий человек, если не сказать более резко тунеядец. В лучшем случае при маловероятном уходе из монастыря он может рассчитывать лишь на социальное пособие. Таково положение вещей и их жизненные перспективы. И знать о них человеку, принимающему решение посвятить себя монашеству, небесполезно. Знать заранее, пока мышеловка не захлопнулась. Знать, чтобы предотвратить мучительные разочарования в своей судьбе, чтобы не стать «заблудившимся трамваем».  

        По нашему мнению, вопрос с пенсиями для монастырских насельников  носит не столько духовный характер, сколько упирается, прежде всего,  в банальную экономику.   Бесплатный, бездоговорной  труд монахов позволяет монастырям скрывать истинные доходы, экономить на выплатах налогов государству, на отчислениях в пенсионный фонд. Ко всему прочему, безденежье монахов закрепляет их рабское положение, создаёт для священноначалия  широкий простор для эксплуатации человека. Сами святые отцы от денег не отказываются, в чём можно  убедиться, понаблюдав за их жизнью.  Ссылки на духовный аспект данной проблемы не выдерживают никакой критики даже с точки зрения христианских канонов. Прежде всего, налицо грубейшее нарушение основополагающего христианского правила «Кесарю – кесарево, а Богу – Богово». Но поскольку такое положение существует в монастырях,  тем, кто собрался стать их жителем, знать о нём следует. Надо знать, что монах добровольно, но безвозвратно обрекает себя на лишение многих гражданских прав. Принцип архаичного вотчинного уклада, забытый нами, является для монастырей и каркасом и  фундаментом их житийного устройства, «краеугольным камнем». Что-что, а его-то святые строители не забывают заложить и на нём покрепче смонтировать весь монастырский каркас.  На этом камне и устанавливается безраздельное господство одних над другими. Система ценностей в монастырях носит перевёрнутый характер. То, что мы привыкли в светской жизни именовать мерзостями и гнусностями, в монашеских обителях может почитаться за Божью благодать. И попробуй оспорить.

        Рабское, абсолютно бесправное положение монашества – это церковная норма. И если вы не сумели стать уравновешенным, совершенным мирянином, законопослушным гражданином, в монастыре вам придётся жить тягостно, если не сказать, что непосильно. Вас ожидает радикальная ломка характера, подталкиваемая и с внешней стороны и с внутренней для достижения какой-никакой гармонии. Психологи заявляют, что характеры не меняются. Характер – врождённое свойство. А тут нужно непременно изменить, сломать себя, заменив фактически одного человека на другого. Умирает «ветхий» человек, рождается новый. Тихо такие процессы не протекают. Шансы на благоприятный исход в  ломке характера с возрастом резко падают. Поэтому монастыри крайне неохотно принимают взрослых людей, умудрённых жизненным опытом, наделённых прочным мировоззрением, даже если это мировоззрение отвечает всем догматам Православия. Послушание – вот главное качество, которое требуется от монаха, способность безропотно  сносить все жизненные невзгоды, начальнический произвол, издевательства и интриги братии. Опыт показывает, что ни алкоголики, ни наркоманы в монастырях не приживаются. Легенды об их успешном лечении с помощью молитвы так и остаются легендами. Не приживаются в монастырях также и лица с судимостью. Бессилие монастырей в их перевоспитании доказано практикой.

        Следует остановиться на одной, сокровенной проблеме монастырской жизни.  Заключается она в наших сексуальных влечениях. Сколько радости и сколько несчастья они приносят людям! Для некоторых разочарование в любви явилось или является поводом связать свою жизнь с монастырём, где, как в убежище, можно от этой злосчастной любви спрятаться. 

         Кто-то очень болезненно пережил разбитую любовь и решает навсегда избавиться от воспоминаний о ней. Кто-то, наоборот, был слишком успешен в беспорядочных половых связях и в конечном итоге пришёл к выводу, что это всё разврат, и с ним, как со страшным пороком,  пора заканчивать. Другой,  не испытав ни того ни другого, приходит самостоятельно или посредством  постороннего внушения к мысли о том, что любое невинное чувство, лишь слегка эротически окрашенное, низменно по своей природе и не богоугодно. И чтобы не сталкиваться с соблазнами, ищет изоляции от общества, которое воспринимается им рассадником этих соблазнов. В широком представлении, как бы ни сетовали моралисты, секс считается в обществе страшным грехом, нависшим над человечеством. Религии, и христианство, всячески поддерживают такое мнение о сексе. От греха, известное дело, надо спасаться. Монастырь как раз и призван служить   надёжным средством спасения. Но так ли уж он надёжен?

        Да,  безбрачие  и воздержание от половой любви провозглашаются в монашестве как его основные законы.  Но провозгласить – это ещё не значит исполнить. Вопреки воле людей действуют  могучие силы природы. В церкви они часто объявляются демоническими, сатанинскими, дьявольскими. Не будем разбираться в правомерности и адресате этих названий. Главное, что они существуют и владеют людьми, какая бы борьба с ними не велась. «Никуда не денешься от любви», - поётся в известной песенке. И что, разве неправильно? Всю-то жизнь люди испытывают муки Тантала, пытаясь подавить в себе сильное желание, ищут рецепты для его полезной сублимации.  Ревнители нравственности обвиняют телевидение и Интернет в распространении пагубной страсти. Так ли уж это справедливо? И так ли уж самим монастырям удавалось и удаётся соблюдать те законы, о которых они словесно пекутся?

        О нравах в католических монастырях мы получили представление по произведениям классиков западной литературы. Достаточно вспомнить Боккаччо, Дидро, Вольтера. Дидро прямо писал, что лучше убить свою дочь, чем запирать её в монастыре. Речь, естественно, идёт о католическом монастыре.  А на каком основании мы можем считать, что православные монастыри гуманнее? Только потому, что у нас пока на эту тему нет ярких художественных свидетельств? Своего рода исключением м
Посмотреть и оставить отзывы (67)

---

Последние публикации на сопряженные темы

Учение Христа и христианское учение. В чём различия?

Авторитарный аспект христианства

Дата Великого раскола в христианстве

Легко ли быть голубем и нести тяжкую ношу?

Странное отношение у людей к святым

Пришествий на страницу: 4796

---