http://www.gazetasng.ru/

На грани самоуничтожения

Две тысячи лет назад Христианство явилось миру как новое единство, новая универсальная идея, способная объединить все человечество. Национальным, семейным, социальным, имущественным отношениям, отделявшим людей друг от друга, Христианство противопоставило единство человеческой природы. За свою двухтысячелетнюю историю христианская церковь познала раскол и разъединение. И сегодня одна треть живущих на земле людей считают себя не столько христианами, сколько католиками, протестантами или православными. Понятие <христианин> давно утратило какое-либо положительное наполнение, осознать себя причастным к христианской церкви можно только, противопоставив себя либо братьям по вере, либо представителям других религий - мусульманину, иудею, буддисту или язычнику. Не случайно, последние несколько десятилетий христианский Запад так настойчиво утверждал мысль о неизбежной <войне цивилизаций>, о непреодолимой пропасти между Pax Chistiana и Исламским миром. После катастрофы 11 сентября христиане окончательно обрели образ Другого. Как в конце XI в. Западная Европа, переживавшая сильнейший внутренний кризис, связанный с ростом товарно-денежных отношений, провозгласила крестовый поход против неверных, так сегодня современный мир, столкнувшись с негативными последствиями глобализма, развязал беспрецедентную войну против исламского фундаментализма. Зародившись в восточных провинциях Римской империи в I в. нашей эры как своеобразная <ересь> внутри иудаизма, христианство уже в первые десятилетия своего развития вышло за пределы еврейской диаспоры и распространилось среди неевреев-язычников. Восприняв римский универсализм, христианство смогло преодолеть этническую ограниченность иудаизма и стать мировой религией. Сегодня раздираемое противоречиями, противопоставляя себя остальному миру, христианская вера рискует утратить чувство вселенскости и превратиться в религию для избранных. Если это произойдет, то мы станем свидетелями конца христианской истории. А наблюдающийся ныне рост нетерпимости внутри христианства и усиление позиций протестантизма как внутри христианской церкви, так и в мире в целом могут значительно приблизить это событие.

Рим Первый против Рима Третьего
Похоже, сегодня отношения между Римским престолом и Московским патриархатом окончательно зашли в тупик. Последней каплей стало решение Ватикана об образовании в России четырех епархий, которые составят российскую католическую церковную провинцию во главе с митрополитом архиепископом Тадеушем Кондрусевичем. Это вызвало бурную реакцию со стороны Русской православной церкви (РПЦ), которая давно подозревает Ватикан в прозелитизме, то есть в попытках пополнить свои ряды за счет обращения православных в католицизм. Патриарх Алексий прямо назвал этот шаг <вызовом, брошенным Православию> и заявил, что теперь всякие контакты между Русской Православной церковью и Ватиканом <скорее всего, пока будут приостановлены>. Ситуация усугубилась вмешательством МИДа РФ, обратившегося к Святому Престолу с рекомендацией <воздержаться в настоящий момент от преобразования апостольских администратур в епархии и урегулировать это вопрос с Русской Православной церковью>. Таким образом, противостояние между Москвой и Ватиканом было признано на государственном уровне и, по сути, перевело проблему из религиозно-духовной плоскости в сферу территориальных взаимоотношений двух государств. Православная Россия официально объявила католиков завоевателями. С точки зрения РПЦ, Ватикан давно пытается закрепиться на исконно православной земле, что является для Русской церкви абсолютно недопустимым. <Наши епархии создаются для окормления русскоязычной православной диаспоры, то есть чад Русской Церкви, находящихся вдали от Родины, а не для ведения миссионерской деятельности среди местного населения>, - сказано в заявлении Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. Однако для католиков подобные заверения в честности намерений выглядят полной бессмыслицей. Римско-католическая церковь никогда не признавала такого понятия, как каноническая территория. Будучи церковью вселенской по сути и по устройству, в своей миссионерской деятельности она никогда не обращала внимания на государственные границы или национальную и религиозную принадлежность паствы. Огнем и мечом были крещены сначала варвары-германцы, затем язычники Америки и Австралии. На протяжении своей тысячелетней истории православная Византия постоянно отбивалась от папских легатов, пытавшихся убедить гордых ромеев признать над собой власть Римского папы. На православном Востоке ситуация изначально была совсем иной. Не церковь, а государство претендовало здесь на выражение вселенскости. Сначала это была Византийская империя, потом Российская держава, самоопределившаяся как <Святая Русь>. И границы православной церкви всегда совпадали с границами православного государства. Более того, своим идеалом восточнохристианская духовность всегда признавала симфонию Церкви и Государства, Священства и Царств, что часто приводило к подчинению церкви светской власти. Такая ситуация была характерна как для Византийской империи, так и для Московской Руси. Современная Русская Православная церковь, хотя и отделенная по Конституции от государства, тем не менее, продолжает себя осознавать и вести именно как национальная российская церковь. Именно в этом заключается основная причина того, что РПЦ сегодня вытесняется с Украины, из Молдавии, Эстонии и других бывших братских республик. Более того, Московский патриархат не противится этому, а, напротив, часто добровольно сдает свои позиции. Так было в октябре 2001 г., когда Патриарх Алексий II отказался ехать на Украину на празднование 950-летия Киевско-Печерской лавры. Римский Папа в этом плане оказался гораздо более легок на подъем и уже успел побывать как на Украине, так и в православной Грузии, мусульманском Казахстане и григорианской Армении. Конечно, РПЦ сегодня переживает очень тяжелый внутренний кризис. По сути, впервые за свою многовековую историю она столкнулась ситуацией, когда для защиты своих верующих больше не может опереться на силу государственной власти. В такой ситуации Русская церковь рискует окончательно подменить вселенское церковно-историческое предание преданием местным и национальным, замкнуться в случайных пределах своей поместной национальной памяти. И агрессивное поведение Ватикана, пытающего воспользоваться растерянностью РПЦ, только усугубляет ситуацию. Это почти наверняка ставит крест на главной мечте Иоанна Павла II - положить начало преодолению тысячелетнего разрыва между Восточным и Западным христианством посредством личной встречи с Московским патриархом.

Триумф Четвертого Рима Пока католики и православные продолжают выяснить отношения, в мире все более усиливает свои позиции протестантизм. По самым скромным подсчетам, в настоящее время в России проживает свыше миллиона верующих-протестантов, принадлежащих к десяткам различных протестантских церквей. С одной стороны, ничего плохого в этом нет. Какая разница, каким путем придти к Богу - католическим, православным или протестантским? Однако в рамках протестантского дискурса христианское вероучение было подвергнуто значительной корректировке, и всемирное распространение именно этой версии христианства может привести к совершенно неожиданным последствиям. Речь, прежде всего, идет о протестантской концепции спасения. Как известно, лютеранство, и особенно кальвинизм, проповедовали жесткую доктрину предопределения. С такой точки зрения, уже при рождении одни люди обречены на вечное проклятие, другие - на вечную жизнь. Причем при жизни человеку уготовано полное незнание своей последующей участии. Только трудом можно получить сознание своей избранности. Так в протестантизме рождается идея том, что мирская деятельность есть угодная Богу, и энергия религиозной мотивации оказывается направленной на преобразование светского мира. Протестантизм, сумевший преодолеть христианское презрение к материальному благополучию, стал духовной основой зарождающегося капитализма, радикально изменив мировоззренческие ориентиры западных христиан. В протестантской надежде на обретение бессмертия через успешную деятельность в миру, возможно, и скрывается источник <американской мечты>, объявляющей успех главной целью жизни человека. Но правом на такую мечту обладают немногие - <золотой миллиард> избранных. Очевидно, что такая трактовка спасения означает радикальный разрыв с христианским универсализмом. Без Рима

Христианский мир, активно усваивающий протестантскую систему ценностей, рискует не только замкнуться в собственных пределах, но и окончательно утратить сакральную суть Христианства. Протестантизм, проповедуя абсолютную трансцендентность Бога по отношению ко всему тварному и непостижимость для верующего его индивидуальной судьбы, по сути, исключил Божественное и сакральное из мирского бытия человека. Богочеловек оказался потесненным Человеком. Христианское вероучение в протестантской интерпретации превратилось в профанную этику, в набор светских правил, основная цель которых сделать жизнь христианина комфортной и безопасной. Не Дух, но Буква имеет теперь определяющее значение. В поисках сакрального современный христианин обращается не к Богу, тайна которого его больше не интересует, а к мистико-религиозному опыту Востока - буддизму, индуизму, даосизму. Ницше не совсем правильно понял смысл происходящих в западном христианстве изменений: Бог не умер, Он просто перестал интересовать Человека. Глобальное торжество протестантизма, по сути, будет означать крах Рима, того самого Roma aeterna, вечного города, под которым апостол Павел понимал весь мир и откуда от начал свою проповедь. Было бы самонадеянно называть это концом истории вообще. Это всего лишь конец Христианства, который могут спровоцировать сами христиане.